Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

Он цитировал собственноручно составленный протокол по памяти дословно. Спасибо Сушеному Карасю, натаскал ученика. Он всегда твердил, что у сыщика должна быть отличная память – и на слова, и на детали. Тье с содроганием думал обо всех тех упражнениях для развития памяти, которым въедливый Карась подвергал своих подопечных до звездочек в глазах.

Вот и пригодилась его выучка…

– Очень хорошо, – кивнул Лисий След. – Спасибо вам, молодой человек. Вы очень хорошо все описали. С этим я уже могу начинать работать.

Тье тоже мог начинать работать.

Попросив извинения, он пристроился в уголке, чтобы не мешать никому, вытащил листы бумаги и грифель и изготовился делать записи для черновика протокола.

– А какие лечебные действия были совершены далее?

– Лекарь не ошибся в первичном диагнозе. Удар по голове действительно вызвал сотрясение мозга и внутренее кровоизлияние, довольно обширное – вот в этой области. – Сухощавая рука семейного врача коротким взмахом указала на постадавшую часть головы. – Кровоизлияние я убрал. Однако мне пришлось этим и ограничиться. Заклятие по удалению крови плохо согласуется с теми, которые нужны для того, чтобы больной пришел в сознание. Мне оставалось только зафиксировать его состояние.

Воробью было предельно ясно, что объяснение предназначалось вовсе не коллеге: как уж нибудь Лисий След и сам знает, что с чем и как сочетается. Нет, слова семейного врача дома Тайэ сказаны были для всех остальных… хотя нет, даже не так. Для протокола.

И грифель в руке Тье быстро шуршал, выписывая на бумаге знак за знаком.

– Понятно, – кивнул Лисий След с тем рассеянным видом, который выражает наивысшую степень сосредоточнности. – А теперь я осмотрю больного.

Он не прибавил «с вашего позволения». В этом человеке не было и тени подобострастия.

Дама Тайэ, не переставая мерно взмахивать веером, обошла чашу с другой стороны, чтобы не загораживать врачу свет.

– Благодарю вас, – таким же рассеянно-сосредоточенным тоном произнес Лисий След и склонился над больным, а потом и вовсе опустился на колени возле постели.

– Сейчас посмотрим, – совсем уже отсутствующим тоном произнес он, и Тье сморгнул: ему явственно показалось, что руки врача превратились в воду, лишь по волшебству принявшую образ человеческой плоти. Руки ведь не могут быть такими гибкими, они не могут словно бы втекать в тело больного… или все-таки могут?

Семейный врач слегка повернул Сокола с правого бока почти на живот, давая Лисьему Следу лучший доступ к ране на затылке. Хм… пожалуй, все-таки могут… хотя руки Дани струятся заметнее.

– Остаточный след приложения силы, – произнес Лисий След. – Вот здесь. Да. «Поцелуй пиявки». Прекрасный выбор. Наилучший способ убрать внутреннее кровоизлияние.

Надо думать, и впрямь наилучший. Название заклятия говорит само за себя. Пиявка вытягивает кровь. И это уж точно сказано для протокола.

– Вы записываете, молодой человек? – поинтересовался врач, не отрываясь от осмотра.

Тье обалдело кивнул, не сообразив, что Дани на него и не взглянул, и лишь потом запоздало ответил: «Да».

– Отлично. Так… заклятие удержания – “Нефритовый шар”… самое сильное из всех заклятий фиксации.

И снова красноречивое название. Нефрит – наиболее прочный материал, шар – форма, наименее уязвимая для повреждений. От шара ничего не отломаешь, не оторвешь, на то он и шар…

– Я понимаю, в чем состоит проблема. Если снять фиксацию, «Пиявка» снова заработает в полную силу. Это необходимый дренаж. Если ее убрать, кровотечение возобновится. Сначала нужно залечить все внутренние повреждения. И только потом можно снимать «Пиявку» и приводить больного в сознание.

– Да, – сипло ответил семейный врач. – Это так. И я не могу залечить повреждения, не снимая «Пиявки». Силы не достанет. Я и заклятия нужные только по названию знаю. Они превышают мой предел магии. А если снять «Пиявку» и уже тогда лечить, она высосет не только кровь, а еще и изрядный кусок памяти. Больной может потерять несколько недель памяти… может, даже месяцев…

Вот так раз! Теперь понятно, почему врач семейства Тайэ – мастер все-таки не из последних! – не рискнул.

Грифель уже не шуршал по бумаге, а почти свистел.

– Вдвоем мы с этой проблемой справимся, – уверенно произнес Лисий След.

Тье был уверен, что он бы справился и сам, разве что усилий потратил больше. От семейного врача требовалось только снять заклятие фиксации… как его там?.. «Нефритовый шар». Но Дани не хотел полностью отстранять коллегу от лечения и в одиночку пожинать плоды победы.

Най прав. Этот человек достоин всемерного уважения.

– Я думаю, мы сделаем так. Я ставлю «Золотой желоб», ты убираешь «Шар».

Надо понимать, «Нефритовый шар» покатится по «Золотому желобу». Что ж, вполне логично.

– Потом ты держишь обезболивающую рамку, я снимаю швы. Ты продолжаешь удерживать «Пиявку», я совершаю «Проникновение». Там по ходу дела будет видно, какие еще заклятия понадобятся. Постарайся не смешивать свою силу с моей, пока я не скажу.

– А разве ее вообще следует смешивать?

А вот это уже не для протокола. Семейный врач непритворно растерян. Он никогда раньше так не делал… да и только ли он?

– Следует. Сам увидишь.

Дани вынул из своей сумки футляр, раскрыл его – и Тье в очередной раз обалдел. Любой лекарь носит свой инструмент к врачу – заговорить его от любой заразы, от любого загрязнения. Такой инструмент можно потом хоть в навозную кучу уронить – ничего к нему не пристанет. Но для Лисьего Следа чар очищения показалось мало. Его изогнутые ножницы парили в воздухе, не соприкасаясь со стенками футляра.

– Начинаем, – произнес Лисий След, сдвинув руки с затылка Наставника Тайэ ниже к шее. Семейный врач коснулся коничками пальцев области раны и тихо, еле слышно зашептал. А вот шепота Дани Воробей не слышал – только видел, как быстро и четко шевелятся его губы.

Сокол прерывисто вздохнул и застонал. Лицо его побледнело.

Лишь властным усилием воли Первый Взлет сумел удержать себя на месте. Что поделать – у него ведь не было веера в руках, как у Дамы Тайэ.

Семейный врач выпрямился и сложил над головой Наставника большие и указательные пальцы в некое подобие квадратной рамки. Шепот его стал не таким напряженным. Похоже, обезболивать все-таки легче, чем сталкивать и катить целый нефритовый шар – пусть даже и по золотому желобу.

Ножницы щелкнули несколько раз, вскрывая швы – а потом наложенные лекарем шелковые нити словно вытекли со своего места в ловкие пальцы Дани. Губы Лисьего Следа задвигались быстрее, кончики пальцев вновь легли на рану… и Тье обомлел.

Плоть врастала в плоть, проникая вглубь, изменяя, исцеляя, сращивая. Воздух словно прогибался от невероятной силы, текущей в тело больного из рук врача. А лицо его…