Михаил Фиреон - Полиция Гирты [СИ]

— Ну как? — приглядываясь в темноту, уточнил у него Фанкиль.

— Да они домой уже поехали, скажут никого подозрительного не видели, найдут на кого свалить — приглаживая свою шапку, сварливо ответил лейтенант Турко и широко зевнул.

Паромщик Носсе привез их к тому самому поселку на переправе, где они проезжали, когда ездили к карантинному дому и в Йонку, к повороту на Мирну. Попрощавшись с лодочником, подхватив под уздцы лошадей, пробуксовывая по песку, полицейские направились вверх по песчаной дороге в размыве высокого берега, к домам, окна которых теплились между деревьев в ночной мгле.

— Знаете Марк — таща за собой лошадь, догнал Вертуру, как бы невзначай обратился к нему Фанкиль — а вы пожалуй даже правы были…

— Отстаньте. Тронете меня еще раз, я буду являться ночами в кошмарах вашей жене — мрачно ответил ему детектив.

— Бросьте — передернул плечом Фанкиль — дела житейские, все мы тут нервные. Бог простил и нам велел…

— Ну да… — нехотя ответил Вертура и, все-таки не выдержав, заявил Фанкилю со всей злостью и обидой — у вас там в храмах учат перед Боженькой каяться, да формально в Прощеное Воскресенье «Бог простит» говорить, прощать и клеймить там абстрактных грешников которым в глаза вы никогда и слова поперек не скажите, потому что они дают вам деньги. А конкретные, простые люди вам так, дерьма кошачьего куски, мусор, грязь, пыль, не заслуживающие вашего смирения грешники. Отойдите от меня, нечего тут миндальничать. Знаю я все ваши разговоры, всем о смирении талдычите, а сами! Идите вы к черту Лео.

— Марк… — попытался рыцарь и, не дождавшись больше ответа, оставил попытки к примирению.

Наверху, у дороги, горел костер. Рыжий свет озарял стволы редких сосен и фасад какого-то двухэтажного строения. Массивный бревенчатый сруб со множеством уютных окошек с видом на реку навис над обрывом. Откуда-то сверху доносились голоса, на ветках сосен или в кустах смородины пела веселая ночная птичка.

В зале придорожной гостиницы, несмотря на поздний час, было еще достаточно людно: засидевшиеся допоздна за кружкой юва и тарелкой каши путешественники, беседующие, играющие в шашки припозднившиеся сельские мужики, какие-то, похожие на наемников люди в истрепанных одеждах в уголке, быть может охотники из леса, а быть может и настоящие налетчики подыскивающие своих жертв. Полицейские пристроились к каким-то старикам, которые были не против компании, перекрестились, заказали по кружке юва и хлеба.

— Ну что, узнали что-нибудь новое? — устало спросил лейтенант Турко у Фанкиля, доставая планшет и вставленный в обрезанное гусиное перо грифель. Он залпом выпил половину кружки жидкого и слабого юва и, быстро захмелев, как будто приготовившись делать записи, уставился в чистый лист.

— Мы убедились, что все наблюдения и выводы Марка верны — рассудил рыцарь.

— Вот я тут записал, что Карл говорил… — пролистал блокнот, прищурился в тусклом свете огарков в глиняной миске на столе лейтенант и прочел — склеп этот начали расчищать полгода назад. Под видом переоборудования могильника. Лицо разумеется тоже подставное. Цемент привозили с цеха Ринья. Три недели назад там начали ставить двери. «Жикс и Морек» занимались ими, заказали со сталелитейных петли, запоры и рамы. Из внутренних помещений вынесли весь мусор, но никакой мебели, ничего нового не завозили. За доставку и установку расписывалась и расплачивалась Тильда Бирс с улицы Зеленого Мола дом три… А вот из морга госпитального дома Елового предместья за эти недели в несколько приемов исчезло почти два десятка тел. А вместе с ними и старик сторож…

— А раньше такое было? — уточнил детектив.

— Всякое было — покачал головой лейтенант Турко — тела пропадают постоянно. Чаще всего следы ведут в трясину Митти, да и в Лесу любители мертвечины тоже есть… Такие дала ни мы, ни местные шерифы не расследуют, у нас на живых то ни времени ни денег, а тут еще мертвые. Но столько тел сразу с одной точки, это много. Такое только во времена Смуты было, знаете что с ними делали?

— Очевидно, что Эрсин — рассудил Вертура — но если…

— Порошочек для хороших мыслей! — интригующе зашептал, наклонился к Фанкилю какой-то темнолицый бородатый и сутулый, словно привыкший ходить вжимая голову в плечи, мужик. Он уже некоторое время переходил от стола к столу, шептался с посетителями, чем уже успел вызвать интерес наблюдательного рыцаря.

— На троих — спокойно ответил Фанкиль и откинулся, чтобы достать из поясной сумки деньги.

Продавец сунул руку под полу плаща, раскрыл торбу, проверил лежащие в ней конверты и, выбрав один, протянул над столом. Но рыцарь ловко перехватил торговца за запястье и, придавив его руку к столешнице, ударил по ладони кулаком. В тусклом свете очага сверкнула сталь перочинного ножа, пригвоздившего ладонь к доскам. Продавец порошка скорчился и запоздало захрипел.

— Полиция Гирты! — тут же вскочил со своего места, грозно и пронзительно закричал лейтенант Турко, срывая с пояса секиру. Тут же рядом очутился и детектив, в его руке сверкнул бронзовый ромб, а форменная шапочка вмиг оказалась поверх платка на его голове.

— Хахаха! — засмеялись у столов — попался! Второго лови! Вон бежит!

И пронзительно и яростно засвистели.

Какой-то человек в неприметном серо-буром одеянии метнулся к дверям. Его поймали за плащ, но он ловко дернулся, сорвав заколку и, оставив своих преследователей с плащом, стремглав бросился к двери и растворился в темноте. Лейтенант Турко с топором наперевес, молча сорвался с места и помчался за ним. У стола запоздало забился, пытаясь вырвать пригвожденную ножом к столу руку, завыл, пойманный Фанкилем торговец порошком, но Вертура подскочил к нему и несколькими ударами кулака в голову сверху вниз, заставил его притихнуть, упасть на колени и запросить чтобы больше не били. Фанкиль вынул нож из его пробитой руки и, бросив выразительный взгляд на детектива, поволок свою охающую от боли жертву за плечо, в сторону входной двери. Следом, со стуком отодвигая скамейки, весело переговариваясь, подались и зевающие, пробудившиеся от пьяной полудремы в душном дымном зале, увлеченные внезапным новым зрелищем посетители.

Посредине двора ярко горел костер, озарял коновязи и фасад гостиницы трепетным тусклым светом. Неверные рыжие сполохи плясали на желтом сухом песке.

— Это не наш! — крикнули из толпы во дворе — это с привоза, с лодок!

— Комендант Фикко в доле — шепнули в темноте.

— Давно тут этой дрянью торгует. Убейте его!

— Зарежьте его и дело с концом, управы на них нету!

Вертура открыл конверт, который прихватил с собой из зала вместе с торбой. Внутри был белый порошок. Соленый, с неприятным рыбным оттенком, как оказалось при пробе на язык.