Вера Чиркова - Кокетка [litres]

– Та падаль ещё жива?! – скрипнул зубами Змей.

– Нет, в том-то и дело… Тэйна вырвалась и побежала, негодяй ринулся догонять… она и завела его в самую трясину. А когда вернулась… Арви что-то не так понял, накричал… и ушёл. Тэй обиделась, подстроила всё, как будто сбежала… и сломала капсулу. Большую пирамидку она всегда возила с собой… иначе Тмирна бы не отпустила.

– Демонская сила! – Змей крепче обнял любимую, словно она могла сейчас переломить капсулу и исчезнуть. – Эста… родная… дай слово… я тоже иногда тебя не понимаю… только никогда не уходи, хорошо?

– Зайчик! Я и не смогу уйти… и даже если прогонишь, не поверю… Святая Тишина, моя пудра!

– Намажешь ещё раз…

Дом стоял на вершине небольшого холма и был виден ещё с того места, как от дороги свернула к нему поросшая сухой травой тропа.

– Нечасто сюда ездят гости, – проворчал Змей, чуть виновато посматривая на Лэни, восстанавливавшую перед зеркальцем свою невзрачную внешность.

– И дом какой-то мрачный, – выглянула в окошко тихоня, – представляю, как легко тут напугать слуг.

– Ну, может, летом он и ничего. – Дагорд скептически разглядывал массивное трёхэтажное здание, узкие, как бойницы, окна угловых башен, потемневшие от времени ставни, большинство из которых оставались запертыми, несмотря на приближающийся полдень. – Но жить тут зимой я бы не согласился.

– Ты не забыл, что ты Таодор? И тебя волнует лишь соседнее имение? Кстати, его хозяин пришлёт к вечеру письмо, будто его задержали в городе важные дела… постарайся выказать побольше огорчения.

– Я даже помню твоё имя, Эсталина, – серьёзно отчитался Змей, – но ты же мне поможешь? Возмущаться?

– Я буду просить извинения у хозяина дома, – помотала она головой, – ведь нам придётся есть его суп ещё два дня.

– Вот всегда ты берёшь себе самую трудную часть работы… – Дагорд хотел добавить что-то ещё, но копыта лошадей звонко зацокали по мощённой камнем площадке перед крыльцом, и он смолк.

Карета остановилась, однако из массивной двери с крупными металлическими петлями и заклёпками никто не выходил. Дагорд хмуро фыркнул, распахнул дверку и выскочил на ступеньку, к уже спустившемуся с козел кучеру.

– Сходи, любезный, позвони, почему-то никто нас не встречает.

– Дык, чайком небось в кухне греются, – недовольно проворчал тот, но четыре ступени, ведущие к двери, всё же прошагал.

Подёргал за такую же надёжную, как и всё остальное, железную цепь и, расслышав за дверью звон колокола, отступил в сторону. Ждать пришлось минуты три, и Змей успел спросить глазами жену, следует ли им волноваться или нужно ждать. Разумеется, если бы он прибыл сюда по поручению Олтерна или Герта, то и сам знал бы, как поступить, но сейчас признавал право командовать за Эстой.

Наконец за дверью что-то заскрипело, зазвенело, и она распахнулась, представив взглядам гостей двух мужчин в одинаковых лакейских ливреях, вооружённых топором и кочергой.

– Кто такие?!

– Любезные, – с насмешкой изучив настороженные лица слуг, готовых отступить и захлопнуть двери, объяснил граф, – мы прибыли по предварительной договорённости к барону Бьюрингу, с рекомендательным письмом от его друга, графа Терсли. Извольте ему доложить.

– Занят он, – хмуро сообщил тот из слуг, который был постарше, – у нас девица заболела.

– А разве барон лекарь? – озадаченно поднял бровь Дагорд. – Но это не имеет значения. Мы с женой и кучером предполагали воспользоваться гостеприимством господина Ингеса, пока выберем одно из двух поместий, из тех, что продаются по соседству. Позвольте нам войти и ступайте, доложите своему господину.

– Не нужно, Патрик, я уже здесь. Добрый день, прошу извинить за задержку. Разрешите представиться: барон Ингес ле Бьюринг. Проходите, ваши комнаты на втором этаже. Патрик, отнесите багаж.

– Добрый день, господин барон. Я граф Таодор Фадер, а это моя жена Эсталина, – подавая руку жене, сообщил Змей. – Чтобы осматривать поместья, мы наняли кучера, надеюсь, у вас найдётся для него комнатка? Овёс для лошадей он привёз с собой.

– Патрик, покажешь кучеру свободную комнату рядом с твоей, – приказал Ингес, разглядывая Лэни. – Добрый день, графиня, как доехали?

– Большое спасибо, хорошо, – скромно опустила глаза Эста, уже успевшая рассмотреть хозяина дома и сделать собственные выводы.

Немолод, но ещё не сед, очень худ и скорее бледен, чем белокож. И лицо казалось бы злым, если не лежала бы на нём застарелая печать утомлённости.

Передний зал был слабо освещён единственным фонарём, горевшим на стене возле лестницы, и серым светом дня, проникающим сквозь два зарешёченных окна, расположенных по обе стороны от входной двери. Середину правой стены занимал неразожжённый камин, и перед ним стояло полукругом несколько громоздких кресел, а в дальнем углу виднелись створки закрытых дверей. Возле противоположной стены расположилось несколько вешалок и полок для верхней одежды, а за ними распахнутая дверь, из которой явственно пахло кухней.

– Мы слышали, у вас кто-то заболел? – вежливо осведомилась Лэни, следуя вместе с мужем за лакеями. – Надеюсь, это не заразно?

– Нет, – с еле заметной усмешкой, неожиданно по-новому осветившей его усталое лицо, любезно сообщил барон. – Моя новая чтица умудрилась уронить на себя несколько книг. Но с нею уже всё в порядке.

– Слава святым, хоть не зараза, – с облегчением заулыбалась Лэни, – мы не взяли с собой нужных зелий.

Дагорд только крепче сжал губы, делая вид, будто увлечён рассматриванием гербов, оленьих рогов и вымпелов, развешенных по стенам. О том, что барон Бьюринг представил слугам чтицей болтушку Кайю, ему сказали ещё за завтраком. Но вот поверить, что сестра Тишины могла быть настолько беспечной и уронила на себя книги, да так удачно, что ей понадобилась помощь лекаря, граф никак не мог. И потому старался помалкивать и не удивляться неестественному бессердечию жены, волнующейся лишь о том, как бы не заразиться.

– У меня хороший выбор зелий, – снова становясь отстранённо-вежливым, заметил барон. – Моя покойная жена имела третью ступень алхимика.

– Ах, простите… – Неяркое личико графини мгновенно приняло скорбное выражение. – Граф Терсли говорил… примите наши соболезнования…

– Не извиняйтесь, я уже свыкся с этим горем. – Барон остановился, ступив с лестницы в коридор второго этажа. – Обед в два часа, по звону колокола. Столовая на первом этаже.

И ушёл вправо, тогда как тащившие вещи лакеи свернули налево.

– Как мы её проведаем? – когда за лакеями закрылась дверь, тихо шепнул Змей, зная, что Лэни его услышит.

– Никак, – торопливо доставая пирамидку и пенальчики, одними губами проговорила тихоня и села писать письмо, добавив в полный голос: – Иди, умывайся первым, дорогой, я немного согреюсь. Как ты думаешь, они дадут нам перед обедом по чашке чая?