Анна Рэй - Факультет магической механики. Магистр

Пока незнакомцы прилаживали аппарат к рельсам, Курц вновь обратился к «Эжену»:

– У вас есть где затихариться? Если надобно, подсоблю.

– Подсоби. Нам бы временно затесаться на фатеру, а там папашин кореш снабдит деньгами, тогда снимем конуру, – откликнулась Марвел, копируя местный говор и коверкая словечки. – Главное, чтобы этот фраерок об ихней с папашей дружбе не забыл.

– Так на то есть друзья, чтобы напомнить, – оскалился в щербатой улыбке Курц и подмигнул леру Моргану.

Декан многозначительно кашлянул, стараясь держать лицо. Он никак не мог поверить в то, что Марвел в короткие сроки организовала поездку в Ингвольд и надеялась уже сегодня встретиться с Читером, а следующей ночью вернуться в Белавию. В этот момент Марвел толкнула зазевавшегося Райнера локтем в бок:

– Шевели поршнями, папаша. Чай, не на курорт приехали.

– Кхр. – Морган выдал неопределенный звук, памятуя о наставлениях невесты поменьше говорить, и последовал за ней.

Худощавый тип направился по тропинке вглубь леса, бросив подельникам через плечо:

– Ну, бывайте, братцы. Я отчалил.

Те буркнули в ответ, Марвел в образе Эжена махнула рукой напоследок, а Райнер не выдержал и по старой привычке произнес:

– Благодарим за теплый прием, господа.

Невеста дернула декана за рукав, а Морган расслышал, как здоровяк, который ранее защищал папашу «Эжена», обратился к напарникам:

– Вот что значит культурный человек. Небось, в Дардании господам важным прислуживал. А что пьющий, так кто ж не пьет-то?

Дальнейший разговор гости из Эльхаса уже не слышали, они удалялись все глубже в лес. Декан Морган про себя отметил, что наставника уже на поляне не было. Он словно испарился. И никто не спросил, куда делся седовласый гость со шрамом. Интересно, местные догадались, что в Ингвольд пожаловал сам наставник Гильдии сыщиков? А может, его здесь не знают в лицо? Или же дело в другом? Об этом тоже стоит спросить у Марвел, когда они останутся наедине.

Спустя четверть часа Курц вывел мистера Жюля Валле и его сына Эжена на дорогу. У обочины черным пятном темнел техномобиль. Рай рассмотрел, что тот собран из разного старья, заднее крыло помято, крышка капота приподнята, выхлопная труба держится на честном слове.

Разместившись в пропахшем табаком салоне, Курц с водительского места повернулся к гостям и сразу перешел к делу:

– Не все чисто с вашим дружком Читером. Но адресок я его раздобыл. Сейчас отвезу вас в ночлежку к мамаше Гебек, там можно разжиться одежонкой, смотрю вы прибыли налегке. Хорошо же вас прищучили копы в Дардании.

Марвел достала из-за пазухи свернутые трубочкой местные банкноты, выдернула несколько и протянула дельцу, интересуясь:

– А что не так с папашиным дружком?

– Благодарствуйте. – Тощий подхватил деньги и, послюнявив палец, пересчитал купюры. Довольно крякнув, он убрал банкноты в карман и обратился к Моргану. – Дружок твой появился в Ингвольде года три назад. Поселился в Айзенмитте, открыл артефакторную лавку, видать, денег у нас плотят больше, чем в его Дардании. Мужик он рукастый, делал такие артефакты, что лучшие мастеровые могли позавидовать. Так и случилось: кто-то наклепал на него властям, дескать, гер Читер жульничает. Жаль мужика, ему бы сразу в Дункельмитте осесть, в городе темных улиц своих не сдают, да и с полицаями всегда можно договориться. А в Железном городе за ним сразу пришли и, знамо дело, тут же нарисовался палач.

– Палач? – переспросил Райнер.

– Ага, так мы называем имперских дознавателей-провидцев. Все тайны выпотрошат из нутра, если защиту не ставить. Поэтому в темном городе каждый малец знает: делай что хочешь, но носи амулет, а лучше не попадайся палачу.

– Но если корешок жив, значит, отпустили его в итоге? – уточнила Марвел.

– Не то слово, как жив. Ему вернули лавку да еще охрану приставили, будто он важный гусь. И вроде продолжает работать артефактором, но вот что я скажу: полиция за просто так пасти не будет. Да и с каких ржавых дирижаблей ему выпала такая карта, как внимание полицаев?

– И чего ты думаешь? – вновь спросила Марвел.

– А чего тут думать? Знамо дело: разглядел палач что-то в его воспоминаниях. Какую-то ценность Читер для властей представляет. Но вот какую, узнать не берусь. Наш человечек, который работает полицаем в Айзенмитте, – мелкая сошка, многого не знает, но помощь посильную окажет. – Курц выжидающе посмотрел на гостей.

– Как бы нам встретиться с Читером и про должок ему напомнить? Твой человечек поможет? За вознаграждение.

– Если бы я тебя не знал, Ежи, ни за что не взялся бы за это дело. Ведь надобно не только встречу по-тихому состряпать, но и провести вас в Айзенмитт. Но ты шниферок надежный, в деле себя показал, так что помогу вам со встречей, – разъяснил Курц, который наверняка уже обо всем договорился и определил за услуги ценник.

– Помоги! Должок охота вернуть, – прохрипел Райнер, стараясь перенять словечки у собеседника, чем заслужил у «сына» одобрительный кивок.

«Эжен» вытащил из пачки еще две купюры и отдал Курцу. Тот криво ухмыльнулся.

– Приятно иметь дело с деловыми людьми. Тогда едем к мамаше Гебек, там переждете, с полицаями у нее договор, что постояльцев не шмонают. Я же пока покумекаю, как обставить встречу с артефактором.

Марвел в образе Эжена ударила по рукам с местным дельцом, тот отвернулся от собеседников и завел мобиль.

Райнер же задумался о предстоящей встрече с помощником Агнуса и о том, какую нелегкую работу выполняла в Гильдии его Марвел. А еще о том, как мало он знал о жизни соседней империи. И теперь, проезжая узкими мрачными переулками Дункельмитта, с любопытством рассматривал темные стены кирпичных домов и многочисленных прохожих, торопившихся в столь ранний час на работу в мануфактуры. Одежда на местных жителях была своеобразной: сильно поношенные фраки, давно вышедшие из моды узкие брюки, старомодные высокие цилиндры, а также жилеты, надетые на грязные рубашки или голое тело, и разноцветные ботинки на толстой подошве, удобные при ходьбе по каменистым дорогам и грязи. Каждый встречный носил всевозможные защитные приспособления от железных нарукавников до пистолей в кобуре, дубинок с металлическими шипами, кастетов и острых игольчатых звезд, закрепленных на поясе. Оружие не было под запретом, наоборот, каждый прохожий, даже женщины, открыто демонстрировали весь арсенал, словно предупреждали, что связываться с ними не стоит. Чего уж удивляться железным протезам вместо рук и ног и окулярам с линзами в глазницах, которые местные жители даже не пытались как-то приукрасить.

Вдали, за крышами, виднелись трубы мануфактур. Черный дым устремлялся ввысь и растекался по небу грязным пятном, а затем оседал на стенах домов. Очевидно, что камни были черны от копоти, а в воздухе разливается не утренний туман, а вредный смог. Даже в салоне мобиля ощущался неприятный запах, от которого першило в горле. Темные улицы впитали в себя всю ту грязь и неприглядную сторону жизни, которую аристократический Ингвольд пытался скрыть от посторонних глаз.