Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана [СИ]

— Значит, он тут не появлялся пару дней, — задумчиво протянул Томас. — А мне он говорил, что состоится объединенное заседание кафедр, посвященное тому проекту. Ну, общему.

— Какому проекту? — профессор Нильс обернулся к молодому ученому, взглянул на него снизу вверх, недоверчиво, и без всякой симпатии.

— Ну, тому, — Маккензи неопределенно махнул рукой. — Год назад несколько кафедр работали над каким‑то масштабным проектом, и, вроде бы работы возглавлял Макгрегор…

— Не припоминаю, — сухо отозвался профессор, грозно выставив вперед бороду. — Я в этом не участвовал.

— Весьма жаль, — отозвался Маккензи. — Кажется, это было нечто грандиозное…

— Доброго вечера, — бесцеремонно отозвался бородач, давая понять, что разговор закончен, и, обогнув собеседника, размеренным шагом устремился прочь по коридору.

Томас обескуражено посмотрел ему вслед. Профессор Нильс, конечно, всегда был весьма нелюдимым, но сегодня, похоже, побил собственный рекорд. Судя по всему, день у профессора не задался.

Проводив Нильса долгим взглядом, Томас задумчиво разгладил светлые усики и двинулся дальше. Выполняя свой план, он обошел весь факультет Геометрии, перекинулся парой слов с аспирантами и студиозами, и, так ничего и, не выяснив, продолжил свои поиски. Маккензи заглядывал в открытые аудитории, в комнаты деканов и, встретив хотя бы отдаленно знакомых людей, заводил разговор о совместном проекте кафедр. Увы, все было напрасно — никто не слышал о совместном проекте ведущих ученых.

Потихоньку приходя в отчаянье, Томас обшарил аудитории соседних кафедр, прочесал родную Мелкую Механику, добрался даже до своего декана, профессора Мея. Тот встретил своего аспиранта весьма приветливо, но тоже ничем не смог помочь. Время уходило, утекало сквозь пальцы, и Томас постепенно начал нервничать. Он метался по всему Колледжу, позабыв о своем хитроумном плане, и хватал первых встречных за рукава, пытаясь вызнать у них хоть что‑то о проектах годичной давности.

К тому времени как часы на башенке колледжа пробили восемь вечера, аудитории и залы опустели, и Томас понял, что его план не сработал. Он так и не смог ничего разузнать о проекте Макгрегора, а это означало, что завтра ему придется явиться к охотнику с пустыми руками. Медленно шагая по пустым коридорам колледжа, выбивая из паркетных полов гулкое эхо, Маккензи думал о том, что был слишком самонадеян. Пожалуй, его горячность сыграла с ним дурную шутку. Надо было не пороть горячку, пытаясь что‑то доказать Райту, а действовать тоньше. Впрочем, еще не поздно. Завтра с утра можно вернуться в колледж, заново пройтись по кафедрам, поспрашивать тихонько у знакомых аспирантов насчет событий годичной давности. И начать надо со знакомых Хиллмана.

Вернувшись в центральный зал, окутанный полутьмой, Томас зябко поежился под мертвыми взглядами чучел. Он собрался уже направиться к выходу, как вспомнил еще об одном месте, где сегодня еще не побывал — о Кафедре Наказаний. Строго говоря, это было глупое и шутливое название одной из аудиторий, где собирались провинившиеся студиозы. Томас понятия не имел, чья очередь сегодня надзирать за бузотерами и лентяями, но решил на всякий случай заглянуть в этот зал. Вдруг это окажется кто‑то с кафедры Геометрии?

Медленно спустившись к самому подвалу, Томас прошел до выхода на задний двор и остановился у огромных двустворчатых дверей. За ними было тихо, но ученый знал, что это нормальное состояние для зала наказаний. Приоткрыв одну из створок, он заглянул в аудиторию, — без всякой надежды, просто наобум, для очистки совести.

Длинные ряды столов пустовали. Лишь за одним из них, самым первым, сидели трое прыщавых юнцов в черных мантиях, склонившиеся над одной книгой. На возвышении, за преподавательским столом, сидел абсолютно лысый старикан в старомодном черном сюртуке. В нем Маккензи без труда опознал старину Шимона, одного из преподавателей Химии.

Старик, услышав скрип двери, поднял голову и бросил суровый взгляд на нежданного гостя. Но, узнав его, приветливо помахал рукой. Старец был довольно общительным человеком, вовсе не таким человеконенавистником как профессор Нильс.

Осторожно пробравшись в распахнутую створку, Маккензи поднялся на возвышение и поздоровался с Шимоном.

— Что привело вас в сию обитель скорби? — добродушно осведомился тот, сверкая лысиной. — Неужто хотите меня подменить?

— Увы, — откликнулся Томас. — Вообще‑то я искал Хиллмана с Геометрии и забрел сюда совершенно случайно.

— А, Роберт, — улыбчивое лицо старика, изборожденное морщинами, внезапно осунулось. — Парень сам не свой в последнее время.

— Мне тоже так показалось, — осторожно ответил Томас. — Я его встретил пару дней назад… Он был не в себе. Вот, решил узнать как у него дела.

— Очень мило с вашей стороны, Томас, — отозвался старикан. — Но, увы, как раз пару дней я его и не видел.

— Кроме того, он болтал о каком‑то совместном заседании кафедр, — закинул удочку Маккензи. — Что‑то по поводу старого проекта Макгрегора.

— Старина Себастьян, — с печалью произнес Шимон. — Как же. Так внезапно… Я, увы, слишком поздно узнал. А то бы обязательно пришел попрощаться со старым занудой.

— Так заседания не будет? — осторожно осведомился Томас.

— Заседание? — старик вдруг резко обернулся к залу и рявкнул во весь голос. — Работайте, негодяи! Листайте чертовы страницы, бездельники!

Томас невольно отшатнулся, но Шимон, как ни в чем не бывало, снова улыбнулся.

— Да какие там заседания, — добродушно сказал он. — Что было, то быльем поросло. Роберт, помню, тоже весьма интересовался этим проектом, а зачем? Все кончилось год назад.

— А что за проект? — небрежно осведомился Маккензи, стараясь не спугнуть удачу. — Там, кажется участвовали Буллман и Хоггарт… Что‑то крупное?

— Еще какое крупное, — ухмыляясь, отозвался старикан. — Целый корабль.

— Корабль? — искренне поразился Томас. — Какой корабль?

— Пассажирский, — ответил Шимон, кося глазом в сторону нерадивых студентов. — Это давно уж тянулось. Года два назад адмиралтейство попросило Колледж сделать проект нового пассажирского корабля. Самого большого, самого мощного, самого современного, призванного продемонстрировать мощь Оркнейской Империи — ну и тому подобные глупости.

— Левиафан, — выдохнул Томас, озаренный внезапной догадкой.

— Что? Нет! — бросил Шимон, промакивая лысину клетчатым платком. — То есть я слышал, что Невил называл так эту тему, но не уверен, что так назвали корабль.

— Так что произошло? — спохватился Томас. — Почему проекту понадобились остальные кафедры?

— Да что‑то серьезное у них там получилось, — сказал Шимон. — Ну, Механика и Геометры это понятно. Наша Химия тоже подтянулась, помню, испытывали состав для тушения пожаров на корабле. Честно говоря, с деталями не знаком. В итоге все закончилось пшиком.