Роберт Беннет - Город клинков

Бисвал темнеет лицом. И начинает медленно складывать бумагу.

– Как мы получили это сообщение?

– Его прислали майору Хуккери, в крепость. Наверное, это был сайпурец, сэр, потому что он все прислал кому следовало.

Бисвал молчит.

– Если мы захотим провести расследование, сэр, – нервничает Сакти, – если мы соберемся предпринять какие-либо действия, нам… нам понадобится ваше разрешение, сэр. Но тут еще есть внешнеполитический момент, потому что не очень понятно, что и в чьей компетенции это все…

– Да неужели? – говорит Бисвал. – Если речь идет о том, как поступать с божественными артефактами на Континенте, мы прекрасно можем обойтись без всяких договоров и прочих дипломатических моментов, чтобы понять, что и в чьей компетенции находится. Я – здесь, и у меня есть все нужные полномочия.

Он прячет конверт в карман плаща.

– И я собираюсь туда наведаться.

– Вы… вы хотите сказать, что мы воздержимся от контратаки, сэр?

– Нет. Нет. Мы продолжим делать то, что начали, капитан. Но эта задача требует моего личного присутствия.

Он невидяще смотрит в пустоту.

– А ведь она говорила, что божественное очень ее беспокоит… – И он снова смотрит на фотографии, а холодные белые каменные лица смотрят на него в ответ. – Почему же она так поступила? Возможно, она знала что-то, чего не знаю я?..

Сигню и Мулагеш возвращаются поздним вечером – усталые до смерти, красные от загара, но живые. То ли Сигню предупредила, то ли их специально ждали, но Сигруд уже стоит на пристани, приветственно помахивая рукой.

– Ну что, успешно все прошло? – спрашивает он, пока его дочь швартует яхту.

– Это зависит от того, как ты понимаешь успех, – говорит Сигню, поглядывая на Мулагеш.

У той от усталости под глазами черные круги. Но она прочищает горло и отвечает:

– Да. Да, прошло успешно. Меня беспокоит то, что будет дальше.

По дороге от пристани Мулагеш описывает ритуал, о котором ей рассказал старик на Клыке: купель, морская вода, все ингредиенты для чуда «Окно на Белые Берега» и мочевой пузырь козла, полный крови убийцы. Что нужно собрать все – и тогда откроется путь в Город Клинков.

– Целый мочевой пузырь? – удивляется Сигруд.

– Ну, он так сказал мне, – отвечает Мулагеш. – А что? Это много или мало? Я в козлиной биологии не особо разбираюсь…

– Две или три пинты, – говорит Сигню. – По меньшей мере.

– Так много?

Сигню кивает:

– В прошлые времена вуртьястанцы пользовались ими как мехами для воды. Туда много помещалось, достаточно, чтобы взрослый мужчина продержался на ногах несколько дней. Я так понимаю, что это была их стандартная мера веса.

– Подозреваю, у нас нет под рукой трупа убийцы, из которого мы могли бы сцедить столько крови, – интересуется Мулагеш. – Приговоренного к смерти за убийство у нас тоже нет.

– Нет, – соглашается Сигруд. – Любопытно, как Чудри сумела достать столько крови для своего ритуала.

Мулагеш думала над этим вопросом все время обратного пути, но, только увидев Сигруда, сумела определиться с ответом.

– Так, минуточку… мы же с тобой говорили об этом… Чудри, прежде чем начать работать на министерство, недолго служила в армии. И однажды, во время нападения на блокпост, она применила оружие с летальным исходом.

– Летальным исходом? – спрашивает Сигню. – То есть… ты хочешь сказать, что Чудри сама была убийцей?

– А это значит, что она могла использовать свою кровь, – говорит Сигруд. И тут же морщится: – Но две или три пинты… Это нелегко сделать!

– А что, если она готовилась постепенно? – находится Мулагеш. – Пускала себе кровь каждые несколько недель.

– Все равно сложно, как я посмотрю, – качает головой Сигруд. – Понадобится много времени на восстановление. Так или иначе, но это не решает нашей проблемы. Как нам поступить? Я полагаю, мы с тобой, Турин, могли бы пустить себе кровь, но все равно даже пополам это очень, очень много крови…

– А почему пополам? Можно разделить на троих, – говорит Сигню.

– Можно было бы, – кивает Сигруд. – Но кто будет третьим?

– Я, – отвечает Сигню.

– Ты… – и тут Сигруд осекается, понимая, что имеет в виду Сигню. – Ты… сможешь?

Она выдерживает его взгляд:

– Да. Я могу это сделать.

Сигруд долго смотрит на свою дочь, и на лице его растерянность сменяется болью – теперь-то он понял, что она хотела сказать.

– Я не знал.

– Я понимаю, – говорит она. – И… еще есть много чего, что я не знаю о тебе.

И она кладет ему руку на плечо.

Сигруд смотрит на ее руку. Потом на нее, часто моргая.

– Если бы только мир был другим…

– Если бы. Но он такой, какой есть.

– Извините, что прерываю, – неловко покашливает Мулагеш, – но разделить на троих – это хороший вариант, нет?

– Да, – говорит Сигню. – Но это все равно очень много. И тебе придется отправиться в Город Клинков ослабленной. У тебя и сейчас-то с силами не очень. Ты уверена, что хочешь попробовать?

– Нет, я уверена, что на хрен мне это все не сдалось, – говорит Мулагеш. – Но другого выхода я не вижу. Вы бы лучше забежали в медпункт, нам понадобятся медицинские инструменты для кровопускания.

– А почему бы нам не попросить Раду Смолиск? – спрашивает Сигню. – Она же врач.

– Потому что я не хочу больше никого ставить в известность. К тому же тогда ее придется вести в цех со статуями. Это небезопасно. У меня есть базовые санитарные навыки, этого должно хватить – по крайней мере. Я так думаю.

– И я тоже, – говорит Сигруд.

Наступает вечер. Сигруд и Мулагеш ждут в цехе со статуями. Невзирая на то что Мулагеш в последнее время насмотрелась на божественное, изваяния все равно кажутся ей угрожающими: бесчисленное множество чуждых человеку странных фигур беспокоит ее, даже когда она на них не смотрит. А что если, пока она не смотрит, они провожают ее взглядами?

Купель по левую руку от нее заполнена холодной морской водой – рабочие ведрами натаскали. Мулагеш уже наведалась в аптекарскую лавку и отдала немалые деньги – да что там, зарплату за несколько месяцев! – за все необходимые вонючие и усушенные ингредиенты: розмарин, сосновые иголки, сушеных червей, могильную землю, сушеные яйца лягушек, костный порошок, не говоря уж о дерюге. Мулагеш более чем уверена, что аптекарь понял, что отступать ей некуда, и заломил несусветную цену.

Бледное белое лицо Вуртьи висит над плечом Мулагеш. Она пытается не замечать ее. Еще она очень старается не замечать тот факт, что взгляд Вуртьи теперь направлен на купель с морской водой. Именно туда должна вступить Мулагеш, если все пойдет по плану. Она вооружилась как могла, взяла и «карусель», и винташ, хотя, по-честному, если другие адепты похожи на Жургута, она даже вмятину в их доспехе не сможет оставить. Турин также взяла с собой полевую аптечку, но опять же, если вспомнить, что Жургут сделал с дрейлингской охраной, после столкновения с адептом аптечка ей вряд ли понадобится. Надо будет держаться там как можно незаметнее. На случай, если ее все-таки заметят, она прихватила четыре гранаты, хотя ей не очень хочется применять их: с такой штукой, как граната, легче управляться двумя руками.