Роберт Беннет - Город клинков

Она вскидывает винташ на плечо и быстро идет вперед, прорываясь через клубы дыма. Старик не ворчит и вообще не издает никаких звуков, когда дуло винташа упирается ему в лоб, прижимая спиной к стене из ножей.

Мулагеш нагибается над ним.

– Ты говори, говори, – шепчет она. – Рассказывай, старик, и мы посмотрим, получится ли у меня вылить воды памяти через дырку в твоей поганой башке.

– Ты видишь, чем ты стала, – невозмутимо говорит он. – Ты видишь, куда ведут тебя инстинкты. Почему же ты отрицаешь то, чем являешься?

– Говори про демонов ритуал! Рассказывай, как мне попасть в Город Клинков!

– Ритуал? Но зачем, ведь ты знаешь его. Ты знаешь, как вызвать к жизни «Окно на Белые Берега».

– Но оно меня туда не пропускает!

– Но ты же знаешь, что есть еще один важный элемент, который как раз переправит тебя на Белые Берега, – говорит старик. – Ты часто проливала ее в свое время, и она течет у тебя в жилах – кровь убийцы. Что же еще…

Мулагеш крепче прижимает дуло к его голове.

– Что ты имеешь в виду? Учти, начнешь опять говорить загадками – пожалеешь.

– Ты видела статую, – шипит старик. – Статую Великой Матери, сидящей перед большим котлом. Заполни котел морской водой и кровью убийцы, возьми столько крови, сколько уместится в мочевом пузыре козла, и проведи ритуал «Окно на Белые Берега», и тогда ты сможешь перенестись туда – через море, через наш мир, прямиком в страну мертвых.

Мулагеш задумывается. Да, точно, она увидела Город Клинков в цехе со статуями, перед огромным изваянием Вуртьи… а у ее ног была емкость, похожая на гигантскую ванну.

– Живая сущность жизни смерти, – говорит она, – отправит живого человека в страну мертвых.

Она отступает на шаг, убирая оружие.

– Какая ирония судьбы…

Старик смаргивает своими пустыми глазами.

– Ты думаешь, что это вторжение. Что ты штурмуешь позиции врага. Но ты не права. Ты возвращаешься домой. Ты достойна этой жизни после смерти.

– Задери тебя демоны, – сердится Мулагеш. – Ну-ка, расскажи мне о мечах, о мечах адептов. Кто-то их нашел? Или научился делать? Кто это был?

– Это мне неведомо, – тихо отвечает он. – О таких вещах я не знаю.

– Кто-то разграбил ваши священные могилы! Они не могли не прийти к тебе!

– Я не помню их, – произносит старик. – У меня нет этих воспоминаний.

– Кто-то, мать его, воскресил святого Жургута! Только не говори мне, что ты не в курсе, кто за этим стои́т!

– Я помню тех, кто пролил кровь, – отвечает старик. – Я помню мертвых. Я помню битвы, победителей, побежденных. Я помню то, что имеет значение. Остальное – пустяки.

– Кто-то пытается приблизить Ночь Моря Клинков! Как это может случиться? Как это работает?

– Работает? Словно какой-то механизм, машина? То, что ты описываешь, – оно неизбежно. Спроси еще, почему звезды танцуют в небе, почему вода течет вниз по склону холма. Спроси, как это работает.

Он опускает веки.

– Она обещала, что это случится. Значит, это случится. Таковы законы мироздания.

– Я убью тебя, демон тебя задери! – кричит Мулагеш, поднимает оружие. – Убью, если не ответишь на мой вопрос!

– Если бы я мог умереть, – говорит старик, – я бы позволил тебе это сделать. Я не боюсь смерти. Но ты сейчас в моем мире, и это место не даст мне умереть.

– Спорим, я сейчас как…

Он качает головой:

– Ты думаешь, что вытрясла из меня правду. Но ты не права – я хочу, чтобы ты снова увидела Город Клинков, ибо там ты узришь истину. Истину о мире, истину о твоем тайном сердце. А теперь иди и смотри.

Он широко открывает рот, оттуда вылетает горячее облако едкого дыма. Его так много, что Мулагеш отшатывается, прикрывая глаза локтем. Она различает вдали поблескивающий лунный свет, шатаясь, идет на него и с благодарностью втягивает в себя свежий воздух.

Мулагеш падает в грязь, запускает в нее пальцы и радуется: холодная, влажная земля, что может быть лучше. Она наконец-то выбралась из этого жуткого места.

– Он там был? – спрашивает Сигню. – Что произошло? Ты получила то, что хотела?

Мулагеш поднимает на нее взгляд. Сигню смотрит на нее большими глазами, в руке у нее граната. Палец Сигню держит на чеке. Потом она нервно улыбается и опускает гранату в карман.

– Ну вот. Ты же сказала – тридцать минут.

Мулагеш откашливается и сплевывает.

– Ублюдок, – хрипит она.

– Что с тобой? – спрашивает Сигню. – Ты в порядке?

– Нет. Нет, я, мать его за ногу, совсем не в порядке.

Мулагеш поднимается – ноги еле держат ее. И тут она оглядывается на купол из клинков.

– Назад! За деревья – быстро!

Сигню пятится.

– Что? Зачем?

Мулагеш снимает с пояса гранату и выдирает зубами чеку. Сигню вскрикивает у нее за спиной, когда Турин с размаху забрасывает гранату в дверь купола из клинков. Потом они с Сигню бегут прочь со всех ног.

Мулагеш проскакивает арку, бросается на землю и съезжает по склону холма, прикрывая голову. И ждет. И ждет.

Ничего не происходит. Взрыва не слышно.

Она ждет еще немного. Потом поднимает голову и видит, что Сигню лежит на животе в кустах.

– Что… не разорвалось? – спрашивает она.

– Нет! – злится Мулагеш. И встает. – Нет, не в этом дело. Оно не дает ему умереть – вот что он сказал. Ублюдок! Оно не дает ему умереть!

Она подходит к арке и всматривается в купол, дрожа от гнева.

– Пошел ты! – орет она. – Ты слышишь? Пошел ты на хрен!

Ей никто не отвечает. Только деревья шелестят под ветром.

Сигню тоже встает:

– Генерал Мулагеш, я думаю, нам… пора. Пора уходить отсюда.

Мулагеш хочет попробовать еще раз, снова кинуть гранату в этот проклятый купол и услышать эхом отдающийся грохот, просто чтобы хоть как-нибудь уязвить того говнюка…

– Генерал Мулагеш?

– Что? – выныривает она из своих мыслей. – А?

– Нам пора, – повторяет Сигню. – Пойдемте. Не надо было сюда приходить.

Словно во сне Мулагеш поворачивается и идет вниз по тропе. Дойдя до середины пути, она обнаруживает, что по щекам у нее катятся слезы.

Они уже давно вышли в открытое море, а Мулагеш все сидит на палубе и смотрит на отражение луны в океане. Сигню у руля, она уверенно правит яхтой, и та послушно бежит по темным волнам. Прошло уже три часа, но они ни разу друг с другом не заговорили.

Наконец Сигню решается спросить:

– Ты видела его, да?

Мулагеш не отвечает. Как было бы здорово – просто соскользнуть с палубы в эти темные воды и почувствовать, как течение затягивает тебя ко дну.

– С тех пор как ты оттуда вышла, на тебе лица нет, – говорит Сигню. – Словно ты заболела. И вообще ничего не рассказала. Он… он что-нибудь с тобой сделал? Может, я не знаю, отравил?

– Нет. Мать твою, не знаю. Может быть.

Сигню выскальзывает на палубу и садится рядом с ней. Мулагеш не смотрит на нее.