Роберт Беннет - Город клинков

Дождь постепенно стихает. Он идет по дороге вдоль моря, и с каждым шагом ящик становится все тяжелее и тяжелее, тяжелее и тяжелее, словно умоляет, чтобы его опустили на землю и клинок заиграл бы в лунном свете, а Бьоркова ладонь сжала бы рукоять…

«Интересно, – думает Бьорк, – отчего мне в голову лезут такие странные мысли?»

—Сигню… – окликает ее Сигруд. – Ты… ты уверена…

– Мы должны пройти ко мне в кабинет, – вдруг говорит Сигню. Встает и тут же превращается в обычную Сигню, которой неведомы страх и тревоги. – Мне понадобятся карты.

– Н-ну хорошо, – соглашается Мулагеш.

– Я на минутку, – говорит Сигню и идет к секретной двери.

Открыв ее, она забирает стоящий на лестнице дипломат. Интересно, что ее привело сюда изначально, зачем ей этот чемоданчик…

Кабинет Сигню прячется в самом дальнем уголке штаб-квартиры ЮДК. Непонятно почему, кстати. Такой ценный сотрудник на столь серьезной должности должен сидеть на самом верхнем этаже в кабинете с прекрасным видом из окон. А она ютится чуть ли не в подвале, и офис ее походит на погрузочную пристань, которую преобразовали в лофт.

В комнате не повернуться – кругом стоят вешалки с одеждой, причем каждый предмет снабжен биркой с цифрами, начиная с 1.0000 и до… да, вот и самое большое число – 17.1382. Проходя мимо вешалок, Мулагеш выворачивает голову, чтобы посмотреть на одежду, – и оказывается, что это вовсе даже не она, а детальные планы, тысячи и тысячи планов чего-то, что никогда не было построено.

Сигню ведет двоих к огромному столу в центре кабинета. Большой белый плоский камень тоже завален чертежами. В центре – квадратные каменные чаши, заполненные канцеляркой: ручками, карандашами, линейками, счётами, угольниками, лупами и компасами различной конструкции. А рядом – три переполненные пепельницы. Сигню цокает языком:

– Надо бы напомнить помощнику, чтобы он выкинул окурки.

Они стоят и ждут, пока она скатывает чертежи и убирает со стола.

– Ничего не трогайте! – предупреждает она, проходя мимо вешалок.

Сигруд озирается в благоговейном ужасе.

– Это что же, – медленно говорит он, – моя дочь – здесь живет?

– Кровати не видно, – говорит Мулагеш. – Но да, такое впечатление, что она здесь живет.

Сигню возвращается с большой яркой картой, которая бьется у нее в руках как флаг.

– Ну вот, – говорит она и расстилает карту на камне.

Это карта побережья, на которой обозначены также океанические течения. Там, где Солда течет через Вуртьястан, карта изрисована красными квадратиками – и это очень напоминает Мулагеш детскую игру-стратегию, например «Батлан».

– Что нам здесь нужно увидеть? – спрашивает Мулагеш.

– Это карта ЮДК – на ней побережье и основные течения. Но нам нужно вот это место… – прищуривается Сигню над картой. – Ага! Вот оно!

И она указывает на скопление синих точечек в нескольких дюжинах миль к юго-западу от Вуртьястана.

Мулагеш всматривается в указанное место:

– Но здесь ничего нет.

– Я знаю, – говорит Сигню. – Но он там.

– Остров Памяти?

– Да. Он реален. И он – там.

– Почему его нет на карте?

– Потому что я его стерла.

Мулагеш и Сигруд медленно разворачиваются к ней.

– Есть такие места, куда попадать не надо, – тихо объясняет Сигню. – Их нужно предать забвению. Остров – это как раз такое место.

– Что он собой представляет? – спрашивает Сигруд. – Что там есть?

– Это цепочка островков, – говорит она, – последний – самый крупный. Там горцы проводили… ритуал инициации подростков. Они брали детей, спускались с гор, шли вдоль реки, доходили до берега моря, там нас ждали лодки. Потом мы двигались на них на юго-запад, вдоль берега, мимо островов, пока не находили нужный.

Лицо у нее мрачное и испуганное.

– Они называли его Клык. На вершине там развалины – какое-то древнее сооружение из металла и ножей. Ходили слухи, что там живет человек, старик, который помнит все, – человек памяти, другими словами, – но я думала, что это легенда, миф. Мы никого не видели, да и никто и не ожидал, что мы что-то там увидим. Я в то время думала, что это место некогда было божественным и имело какое-то назначение, ныне забытое, – а горцы, они же жуткие традиционалисты, – в общем, я думала, что они возвращаются туда, чтобы исполнить какую-то клятву. А эти острова… очень странное место.

– Что они там делали? – спрашивает Сигруд. – Горцы, я имею в виду.

Сигню поджимает губы и вынимает сигарету.

– Ничего хорошего.

Мулагеш прочищает горло.

– Значит, туда-то Чудри и отправилась, да? А как мне попасть на этот Клык? Я на лодке ходить не умею, а вплавь добираться далековато…

– Тебе не нужно уметь ходить на лодке, – говорит Сигню, зажигая очередную сигарету. – Потому что я умею.

Бьорк шлепает по грязной дороге к маяку ЮДК, волнолом тянется по левую руку. Скоро, говорят, здесь все замостят и сделают красиво – все ж таки нужно будет встречать иностранных послов, а место это станет визитной карточкой ЮДК, когда вверх по Солде откроется навигация. Но пока тут – как и везде в Вуртьястане, по мнению Бьорка, – все покрыто слоем жидкой грязи.

За спиной он слышит окрик и неловко поворачивается, перехватывая норовящий выскользнуть из рук ящик. Разглядев, кто его окликнул, Бьорк хмурится.

– Ну надо же, Оскарссон, – бормочет он себе под нос. – Вот же невезуха, сел мне на хвост, собака драная…

– Бьорк! – кричит молодой дрейлинг, подбегая. – Какого демона ты тут делаешь? Почему ты не на посту у ворот?

Бьорк злобно смотрит на Якоба Оскарссона: тот на пятнадцать лет его моложе и на несколько ступеней выше в должности. Бьорк прекрасно знает, какие слухи ходят о молодчике: мол, он сын какого-то городского головы, который очень помог правительству во время антипиратской кампании и тем оказал неоценимую услугу молодым Соединенным Дрейлингским Штатам. Но Бьорк также прекрасно знает, что ходят и другие слухи: мол, отец Оскарссона был лучшим другом тем пиратам и ударил им в спину, только когда понял, что дело швах. Так или иначе, но папаша этого Оскарссона оказался достаточно большой шишкой, чтобы устроить своего сынка на тепленькое место в ЮДК, даже несмотря на то, что мальчишка не имел никакого опыта ни в строительстве, ни в мореходстве, уж не говоря о каких-то там достоинствах и добродетелях.

– Доставка для генерала, – мрачно отвечает Бьорк. Потом добавляет: – Сэр.

– Доставка? – говорит Оскарссон и закусывает палец. – Как интересно. Ты посмотрел, что там?

– Да, я все проверил, сэр. Это меч. Просто меч.

– Меч? – изумленно переспрашивает Оскарссон. – Кто это послал генералу меч?

– А кто-то из крепости, – пожимает плечами Бьорк. – Я дальше интересоваться не стал. Ну вы меня понимаете.