Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга 1

Виктория благодарно кивнула.

— Я делаю это не ради вас, — резко осадила Перенелла. — Бальзамо великий учёный, гениальный изобретатель, но его заслуги — не причина для жалости. Он представляет угрозу для всех бессмертных.

— Так я права? Он не просто сводит со мной счёты?

— Иначе вы не обратились бы ко мне. Нет, фрау, он доставит хлопоты и другим. Поэтому вы просите помощи, ищете союзников.

— Это не значит, что я буду играть по правилам Совета.

Перенелла вздохнула и потёрла переносицу, собираясь с мыслями.

— Оставьте Совет. Подумайте о том, что у вас есть. Колоссальное состояние, обширная агентура, множество филиалов по всему миру, корпорация… Власть, фрау Морреаф. Вы входите в число самых влиятельных людей.

— К чему вы клоните?

— Мне любопытно… Если бы та девушка, Неми Ларсен, оказалась достойна философского камня, она унаследовала бы ваше состояние?

— Нет, — ответила Виктория. — Неми и власть несовместимы.

— Но вопрос о наследнике всё ещё актуален, — заметила Перенелла. — Поэтому вы пренебрегаете Советом. Законы бессмертных противоречат вашим интересам. А Бальзамо готов даже на убийство, лишь бы не допустить появление преемника.

— Сейчас у меня никого нет.

— Позаботьтесь о том, чтобы так оно и оставалось. Пока проблема не будет решена, конечно.

— А потом что? — фыркнула Виктория. — Совет так или иначе до меня доберётся.

— Если продолжите в том же духе, непременно.

Взгляд Перенеллы метался по её лицу в поисках той неизвестной правды, о которой она предпочитала умалчивать.

— Вы знаете, каким должен быть человек, который унаследует вашу империю?

Виктория улыбнулась.

— Я склонна думать, что это будет самый опасный из всех людей.

— И ради него вы готовы рискнуть жизнью? — жена алхимика покачала головой. — Какое счастье, что он ещё не родился.

— Как знать.

— Вы что-то скрываете? — Перенелла выискивала в металлически холодных глазах хотя бы малейший намёк. — Только не говорите, что у Совета есть повод для беспокойства.

— Не переживайте, госпожа Фламель. Тайна философского камня открывается только достойным. В противном случае бессмертие оборачивается не благословением Божиим, а проклятием. Есть вещи, которые преодолеть не в силах даже величайшие из нас, — Виктория бросила на стол купюры. — Я не настолько порочна, чтобы обрекать кого бы то ни было на вечное проклятие.

Расплатившись за чай, она поднялась из-за стола, но Перенелла быстро перехватила её руку.

— Фрау Морреаф, если Бальзамо преследует вовсе не вас, а Совет… Если вы лишь первая, кому он желает отомстить… На какие силы он рассчитывает?

— Вот и задайте себе вопрос: на что потратил триста лет этот злопамятный, жестокий, хитроумный авантюрист?

Пальцы разжались, позволяя Виктории покинуть тёплое помещение кафе.

Когда-то давно дама в роскошном манто из норки и шляпке с кокетливо торчавшим пером сидела верхом на лошади и оглядывала зимний лес. Утопая по колено в снегу, мужчина изо всех сил рвался прочь. Каждая секунда была на счету. Тулуп отягощал вспотевшее тело, пришлось на ходу стащить его с плеч. Частое дыхание разрывало грудь, мороз больно колол обнажённые руки.

— Спустить собак! — велела женщина, с подчёркнутым равнодушием наблюдая за отчаянной попыткой Джузеппе Бальзамо спасти свою жизнь. Алчных до крови догов освободили от цепей, и животные понеслись по следам, с лёгкостью преодолевая сугробы.

— Не уйдёт! — торжествующе хохотал слуга и заискивающе посматривал на хозяйку. — Не уйдёт, как пить дать не уйдёт!

Всё её внимание было поглощено беглецом. Бальзамо оставалось жить несколько минут, и разочарование начинало жечь сердце калёным железом: неужели это всё? Но внезапно, словно по волшебству, перед Бальзамо высунулось бурное течение реки. Позади лаяли псы, и он, ни на мгновение не задумываясь, прыгнул с обрыва в ледяную воду, которая сомкнулась над головой и потащила вдоль берега, поглотив без остатка. Доги в замешательстве остановились и зарычали на предательскую реку, отнявшую желанную добычу.

— Ушёл! — вымолвил потрясённый слуга.

Женщина натянула поводья и, не сказав ни слова, поехала назад в город.

Виктория спустилась к морю и уселась на валун. Достала из внутреннего кармана пальто сигарету, чиркнула зажигалкой и заполнила внутренности смогом.

— Я собственными руками создала себе дьявола, — прошептала она в пустоту.

Владеть жизнями других можно в том случае, если держишь под контролем собственную — к этому выводу Мелькарт Тессера пришёл ещё в детстве. И потому не стал залёживаться в прохладной постели, несмотря на острое желание поспать хотя бы пару часов, а поднялся, принял душ, пропустил чашку отвратительно приготовленного чая и покинул отель.

Несносная жара душила.

Вряд ли кто обратил бы внимание на переступившего порог кабака юношу. Гость бросал равнодушные взгляды на оплёванный пол, немытые столики и бармена, усердно вытиравшего стаканы грязным тряпьём. В противоположной стороне помещения, в углу сидел здоровенный толстяк, который со счастливым видом курил кальян и не брезговал здешним алкоголем. Наконец, заметив его в полумраке, Мелькарт приблизился и занял стул напротив.

— О, Тессера, я ждал! — тот почесал подбородок и растянул губы в жалком подобии оскала, обнажая кривые зубы. — Слышал, ты вчера вечером прилетел. Добро пожаловать в Каир!

— У меня нет времени на светские беседы, — отрезал Мелькарт. — Зачем ты позвал меня, Форсайт?

— Сперва закажи что-нибудь на завтрак, разговор будет долгим, — толстяк шумно вдохнул из трубки и так же шумно выпустил изо рта дым. Мелькарт понял, его собеседник приобрёл важную информацию и теперь снова начнёт изображать из себя крутого парня.

Следовало бы узнать, из-за чего весь сыр-бор, а затем снова поставить Форсайта на место.

— Я давно догадался, что ты не так прост, Тессера, — толстяк шутливо погрозил юноше пальцем. — Но тебе придётся ответить на парочку вопросов.

— Да брось, Форсайт, — Мелькарт выдавил улыбку, за которой более проницательный человек заметил бы угрозу. — Мы же знаем друг друга два года. К чему все эти увиливания?

— И правда, — небрежно пожал плечами Форсайт. — Мы ведь друзья, правда, Тессера? Пусть и далёкие, но друзья?

Мелькарт уловил исходящий от толстяка запах страха. Форсайт пытался замаскировать опасения за бесполезными разговорами о чувствах.

— Конечно, — заверил его юноша. — Так что там у тебя?

— Э-э-э… Видишь ли, мне удалось выполнить одно из твоих давних поручений. Ты, наверное, и забыл, о чём просил меня, столько месяцев прошло, — с этими словами он взял сумку, поковырялся в её содержимом и выудил папку с потрёпанными жёлтыми листами. — Я нашёл её, Тессера! Нашёл! Ты во мне не ошибся!