Алиса Дорн - Сыщик и канарейка [litres]

Леди Эвелин послала ему воздушный поцелуй.

– Леонард Мартин, – как ни в чем не бывало, представился ястреб. – Как вы поняли, мы с вашей подругой старые знакомые. А это – Александр Герге и дон Мариано Людовико Фиеретти, хотя я сомневаюсь, что это его настоящее имя.

Еще один из птичьего рода – к которому принадлежала большая часть собравшихся, – атташе по культуре и королевский бастард бросил на меня один краткий взгляд и равнодушно отвернулся, продолжая разговор с низкорослым брюнетом в оперном фраке. Если его и заинтересовала моя персона, он ничем это не показал, в отличие от остальных.

– Значит, вы приехали из колоний? – спросил Леонард. – Откуда, если не секрет?

– Отовсюду понемногу, – отшутился я. – Но в последнее время я был в Габеноре.

– В самом деле? В таком случае, может быть, вы знаете лорда Стонингема? Он служит губернатором в…

– Агонге. Разумеется.

– Как они с супругой? – не отставал от меня ястреб. – И их сын…

Я знал, что он пытается сделать: проверить, кто я такой, что из себя представляю, как – и, главное, зачем – пришел к ним сегодня. К счастью, поймать меня ему не удалось.

– Сыновья, вы хотели сказать, – поправил я его. – Леди Эдит родила незадолго до Кануна года. Фил был вне себя от счастья.

– Да, конечно… Я уже и забыл, как посылал ему поздравления.

Криво усмехнувшись и признавая свое поражение, ястреб отошел в сторону, однако его место заняли другие.

– Колонии… Как интересно! – хлопнула ресницами одна из девушек с каре. – Но что вы теперь делаете в Гетценбурге?

На этот вопрос я при всем желании не мог дать ответ. Не только потому, что должность ассистента на кафедре танатологии испортила бы сложившийся в их головах образ. Изначально я приехал сюда по приглашению леди Эйзенхарт, а остался… Сложно сказать почему. Сперва мне было все равно, где находиться. Единственным местом, мне не подходившим, была столица: после энергетического кризиса девяносто шестого состояние моего банковского счета не подходило для цен метрополии. В Марчестер, домой, меня тоже не тянуло. Там не было ни условий, пригодных для жилья, ни каких-либо светлых воспоминаний, чтобы я решил сесть на поезд до вересковых пустошей. Если бы не письмо леди Эйзенхарт, я бы, вероятнее всего, бесцельно скитался по провинции в ожидании комиссии в Керфийской крепости. Собственно, так я и собирался поступить, проведя пару недель в Гетценбурге. Но поменял свое решение… Почему?

– Сам не знаю, – честно признался я.

Ответ мой показался достаточно остроумным, чтобы вызвать смех и воодушевленное требование за это выпить.

Воспользовавшись передышкой, я подал бокал шампанского леди Эвелин и попытался примкнуть к кружку, образовавшемуся вокруг мистера Герге. Спустя полчаса я был вынужден признать свое поражение: мне удалось ввернуть пару фраз, особенно когда речь зашла о раскопках профессора Дэниэля в Джизехе, однако мистер Герге стойко продолжал меня игнорировать. Обратился он ко мне лишь однажды.

– Прошу прощения? – удивленно переспросил я.

– Я спросил, не будете ли вы возражать, если я приглашу на танец вашу спутницу.

Имевшаяся у Эйзенхарта фотография не передавала его взгляд. Темные глаза будто сдирали кожу и вскрывали кости, тщательно анализируя все увиденное.

– Если леди не против…

Леди была не против. Я остался наблюдать за движущимися в ритме парами. Впрочем, ненадолго: другая леди тоже пожелала присоединиться к танцующим.

Эвелин

– Удивительно, что при таком количестве общих знакомых мы до сих пор не были представлены друг другу, – заметил слав, ведя в танце. – И, должен сказать, какая жалость…

Эвелин не выдержала и фыркнула.

– Даже не начинайте, – предупредила она. – Я знаю, что вы делаете.

– Вы так в этом уверены?

Возможно, кто-то более впечатлительный затрепетал бы под его взглядом. У Эвелин была слишком хорошая подготовка дома. Она не отвела глаза, но растянула губы в фальшивой улыбке.

– Вы пытаетесь польстить мне, чтобы вызвать у меня симпатию. Бесполезно.

– Зачем мне это делать?

О, Эвелин могла бы назвать множество причин.

– Вы бастард короля Владислауса. Его старший и любимый сын. И если то, что говорят о вашем слабоумном брате, правда, то вы более подходящий кандидат на ольтенайский престол. Но король боится признать вас своим наследником, потому что это приведет к неминуемой ссоре с церковью, давшей благословление на его брак с ее величеством Сивиллой. Он был бы готов поменять порядок наследования ради вас, даже обрадовался бы, что трон не достанется идиоту, однако ему нужен определенный стимул…

– Продолжайте, – с искренним интересом попросил Герге.

Легко. Так же просто, как этот старомодный вальс.

– Например, если бы вы женились на девушке из подходящего рода и ее семья встала бы на вашу сторону… Мы, конечно, не говорим о королевских домах, они не станут иметь дело с ублюдком. Но я помню, как вы приехали в Гетценбург. И вашу удивительно быструю помолвку с Роуз. Имя Хоторнов, которое вы бы получили, женившись на ней, сделало бы вас родственником императора, что не слишком порадовало бы его величество… Впрочем, насколько я припоминаю, вы бросили Роуз ради леди Тенеррей, которая может похвастаться не только родством с его величеством, но и деньгами. Удачная партия; кстати, где она?

С каждой фразой ухмылка на лице ее собеседника становилась все шире. Пока не начала походить на оскал.

– Боюсь, наша помолвка распалась.

– Какая печаль! – притворно ужаснулась Эвелин. – Неужели из-за слухов?

– Каких слухов?

– Ну как же. О смерти мисс Лакруа, конечно. А еще Хэрриет Лайонелл, я видела, как вы на нее смотрели в прошлом сезоне. Бедняжки. Две женщины, которых общество подозревало в том, что они были вашими любовницами. И обе мертвы. Неудивительно, что ваша невеста поспешила вернуться на Королевский остров. Вы ведь потому решили переключить свое внимание на меня? Виновны вы в их смертях или вас подставляют, но после этой истории приличные люди не свяжутся с вами. А дочка захудалого провинциального барона может потерять голову от вашего внимания…

Она повела плечом, чтобы скинуть его руку. Бесполезно.

– Вы себя недооцениваете.

– Разве? Я никто. Но почему-то вы все еще терпите мою болтовню.

– Возможно, это весьма занятная болтовня.

– Вы не отрицаете моих слов, – заметила Эвелин. – Неужели действительно решили за мной приударить?

Ее лексикон заставил слава поморщиться.

– Почему вас это удивляет? Вы завидная невеста. Ваш род не столь именит, вы правы, но ваших денег хватит на то, чтобы скупить всю империю, еще на половину Арнуаля останется. А деньги в наше время ценятся больше, чем старинные буллы.