Женевьева Когман - Невидимая библиотека

– Через сотню лет? – переспросил Вейл.

– Такое случается, – сказала Ирэн. – Если она побывала в такой реальности, где нашли способ замедлять старение высокими технологиями или высоким волшебством. Однако беременность представляла проблему…

– Именно так, – подчеркнула Брадаманта. – И сие вызвало великое беспокойство, ибо не могло быть внутри Библиотеки ни рождения, ни смерти. И все же она опасалась выйти наружу, чтобы не нашел ее брат. Страдая от боли, она умолила врачей вскрыть ей чрево и извлечь ребенка… так они и поступили, и избавили ее от дитяти. Затем чрево ее зашили серебряной нитью и укрыли женщину в глубочайших подземельях, дабы брат не нашел ее снова.

Ирэн почувствовала, как холодный страх стискивает ее сердце, неспешно и неотвратимо.

– Так вот почему он разыскивал эту книгу, – прошептала она. – Не потому что она могла наделить его властью над всем миром. А потому что…

Она не знала, как сказать это. Потому что кто-то знал его тайну? Если это была книга Гриммов, значит, она была написана столетия назад. Однако время ничего не значит, пока ты остаешься в Библиотеке. Альберих был… что ж, никто на самом деле не знал, насколько стар Альберих. Но сколько же тогда лет может быть его сестре? Неужели и она тоже жива?

– Сестра, – пробормотал Кай задумчиво. – И ребенок его сестры. И как заканчивается эта история?

– А вот так. – Брадаманта захлопнула книгу, подумала, и снова сунула ее под руку Ирэн. – Теперь все мы должны оставить это место. Мистер Вейл, надеюсь, мы можем положиться на вас…

– Не думаю, что обнародование этой истории поможет кому-нибудь, – сухо промолвил Вейл. – Уверен, мне удастся найти виновного во всей этой истории… Быть может, Железное братство или лорда Сильвера. Он будет горевать, когда обнаружит, что остался без книги и без врага. – Эта мысль заставила его улыбнуться. – А сам я буду очень рад возможности еще раз встретиться и поговорить со всеми вами.

Ирэн заставила себя собраться.

– Это зависит от нашего начальства. – И, повинуясь порыву упрямой честности, добавила: – Если нам представится такая возможность, я тоже была бы рада новой встрече, но сейчас…

– Довольно, – сказала Брадаманта, подходя к дальней двери. – Возьми ее на руки, если она не может идти.

– Пара глотков бренди помогла бы мне, – пожаловалась Ирэн, с помощью Кая ступая по скользкому полу. Она надеялась, что Вейла не посетит дурацкая мысль последовать за ними в Библиотеку. – И не надо меня тащить, я вполне могу идти сама.

– Уж позволь мне оказать тебе эту услугу, – проворчал Кай ей на ухо. – После того, как ты выставила меня из этой комнаты, лишив возможности защитить тебя, и в результате оказалась израненной, я настаиваю .

Брадаманта прикоснулась к ручке двери, негромко произнесла слова Языка, и воздух затрепетал. За открывшейся дверью стали видны ряды книжных полок.

– Они не велят нам затевать споры, в которых мы не в состоянии победить, – прошептала Ирэн. Она чувствовала бесконечную усталость, руки пылали ослепительной болью.

Они прошли внутрь, и дверь в Библиотеку закрылась за ними.

Тяжелая, окованная железом дверь закрылась с громким лязгом. Кто-то заменил предупреждающие плакаты в той комнате Библиотеки, куда они попали. Теперь они были написаны красными чернилами и готическим шрифтом, и измученная Ирэн почему-то задумалась над тем, напечатаны они или нарисованы от руки.

– Посади ее сюда, – велела Каю Брадаманта. – А я схожу за помощью.

– Подожди, – остановила ее Ирэн, подозревавшая, что Брадаманта вернется не скоро. Она должна была сказать ей что-то очень важное.

– Но ты едва стоишь на ногах, – заметила Брадаманта. – Тебе нужна помощь.

Кай огляделся в поисках стула или кресла и, ничего не найдя, осторожно помог Ирэн опуститься на пол.

– Ирэн, – проговорил он тем полным терпения тоном, которым преисполненные сочувствия мужчины разговаривают с истеричными женщинами. – Брадаманта права. Ты ранена.

– Заткнись, – велела ему Ирэн и увидела, как у благородного дракона отвисла челюсть. Голова ее кружилась, руки, казалось, были погружены в расплавленную колючую проволоку. Однако она должна была произнести эти слова прежде, чем потеряет желание сделать это. – Брадаманта, ты мешала мне выполнять задание, отравила меня и нарушила множество правил. Это так? Или я ошибаюсь?

Брадаманта посмотрела на нее сверху вниз. Как всегда элегантная и безупречная, даже в платье, превратившемся в лохмотья. Ирэн почувствовала себя замарашкой – пожалуй, даже больше, чем обычно. Помолчав, Брадаманта ответила:

– Да, это так.

– Ну и?

Брадаманта пожала плечами.

– Могу извиниться, но ты же не надеешься услышать, что я сожалею.

– Этого мне не нужно, – осторожно проговорила Ирэн. – Я хочу…

– Чего же?

– Хочу, чтобы мы с тобой перестали презирать друг друга. Это пустая трата времени и сил.

Брадаманта подняла брови.

– Дорогая Ирэн, чтобы тебя презирать, мне придется снизо…

– Хватит уже, – остановила ее Ирэн. – Ты же сама все мне сказала, помнишь? Что считаешь меня испорченной и избалованной девчонкой, и будешь счастлива, если меня публично высекут, хотя и не желаешь моей смерти. Ты не стала бы так оскорблять меня, если бы не хотела, чтобы мне было больно.

Краска бросилась в лицо Брадаманты. Поддерживавшая Ирэн рука Кая утешала, помогала ей владеть собой.

– На самом деле, я думаю, ты пыталась сказать, что мы обе хотим честно служить Библиотеке.

– Ох, научилась бы ты четко формулировать… – фыркнула Брадаманта.

– Упомяни о моих ошибках в своем отчете, – проговорила Ирэн, оседая на пол. – Но больше не трать времени на бесполезную ненависть ко мне, хорошо? И я поступлю так же. Потому что ненависть вредна… Нам обеим это не на пользу.

– Да, ступай ты за помощью, наконец, – резким тоном бросил Кай Брадаманте.

– Пожалуйста… – Ирэн заставила себя поднять голову и посмотрела Брадаманте в глаза. – Подумай об этом, ладно?

– Мне казалось, ты хотела, чтобы мы вообще перестали думать друг о друге, – холодно произнесла Брадаманта. И удалилась, шелестя юбками.

Свет померк в глазах Ирэн.

– Подумай об этом, – с трудом пробормотала она еще раз.

Пальцы Кая впились в ее плечо, заставив очнуться.

– Если решишь отключиться на моем плече, я тебя убью, – будничным тоном проговорил он.

– Не стоит, – сказала Ирэн.

– Это меня развлечет. – Он склонился к ней. – Ты отослала меня! Отослала меня прочь и едва не погибла. Теперь ты понимаешь, как это было глупо?

Наверное, его власть над собой слабела, кожа превратилась в исчерченный голубыми прожилками алебастр, а волосы сделались темно-синими… Нет, иссиня-черными. Глаза наполняла дикая ярость, до которой человеческому гневу далеко. К ней примешивались властность, гордость и чувство собственника.