Дин Кунц - Комната шепотов [litres]

Полет из Луисвилла в Вашингтон обычно не настолько долог, чтобы пассажир мог насладиться неторопливым обедом с десертом, за которым следует порция тщательно выбранного сорокалетнего портвейна. Однако в вертолете, перевозившем его из Доменной Печи в Луисвилл, Хендриксон попросил пилота подать заявку на новый полетный план, чтобы изменить маршрут и лететь через Атланту и Джорджию. Если этот необычный маршрут, заявленный с опозданием, создаст проблемы для диспетчеров, можно очистить от коммерческих рейсов гражданские воздушные коридоры и дать возможность пролететь официальному лицу, выполняющему важную для страны миссию.

Между основным блюдом и лимонным тортом с базиликовым мороженым, когда Хендриксон наслаждается последними глотками вина, поступает звонок от некоего Хассана Загари, которого он знает, но у которого не должно быть секретнейшего номера его сотового. Опять Хью Дарнелл.

Хассан кратко описывает ситуацию с Ребеккой и Джоли Тиллмен, пересказывает в нескольких словах телефонный разговор, который состоялся у них с шерифом захолустного городка, потом сообщает:

– Машина тетушки вскоре будет в гараже отеля, сэр. Мы с Бидлом можем поставить на нее локатор и поехать за ними в Чикаго, а оттуда – куда угодно.

– Не надо. Ты сказал все, что мне нужно знать: они направляются в Чикаго. Оттуда я установлю за ними слежку.

– Как скажете, сэр.

– Отличная работа, Хассан.

– Спасибо, сэр.

– У меня есть для тебя еще одно задание, хотя день был тяжелым. Если ты готов.

– Я всегда в игре.

– Мне известен твой послужной список. Ты, когда это необходимо, без колебаний устраняешь врагов прогресса, не проявляя предрассудков.

– Когда это необходимо, – говорит Хассан, – колебания недопустимы.

– Бидл может ехать назад, в Миннесоту, а для тебя я выделю турбовинтовой самолет, который доставит тебя из Рокфорда в Милуоки. Там тебя будет ждать внедорожник. Сразу же садись за руль. К часу ночи ты должен быть в доме Тиллмена. Хью Дарнелл к тому времени сделает половину работы, которая ему поручена… или, четверть.

– Какой работы, сэр?

– Он проходит по дому с частым гребешком, ищет то, что связывает Тиллмена и Джейн Хок. Когда приедешь, скажешь Дарнеллу, что я прислал тебя на помощь.

– Да, сэр.

– Хассан, что ты думаешь о мистере Дарнелле? Только честно. Ты человек способный и наблюдательный. Я хочу услышать чистую правду.

– Он слишком много пьет.

– Как обычно, прямо в яблочко. Значит, так: в кабинете Тиллмена ты найдешь сейф с оружием, возьмешь из него подходящий пистолет и вытащишь у меня из бока колючку по имени Хью Дарнелл. Лучше пристрелить его, пустив пулю в затылок. Две пули. Словно ты приводишь приговор в исполнение. Мы скажем, что шериф Тиллмен, который вступил в союз с Джейн Хок, убил одного из лучших агентов Министерства внутренней безопасности.

– А шериф где-то там поблизости, сэр?

– Не важно, Хассан. Если нужно, мы предоставим множество доказательств его присутствия в доме во время убийства. Но сначала мне нужно, очень нужно узнать, найдется ли что-нибудь, связывающее его с Джейн Хок.

– Если есть, я найду, сэр.

– Я знаю, что найдешь, Хассан.

Стюард достаточно благоразумен, чтобы не подходить к Хендриксону во время разговора. Теперь он прибывает с десертом и кофе.

– Вы всем довольны, сэр?

– Замечательно, – заверяет его Хендриксон. – Превосходно. Скажите мне вот что. Некоторое время назад самолет, кажется, изменил курс и летит на восток-северо-восток?

– Да, сэр. Сейчас мы находимся приблизительно над Колумбией, Южная Каролина.

– Если время для портвейна настанет при подлете к Вашингтону, пилот, насколько я понимаю, сможет на некоторое время задержать посадку.

– Вы совершенно правы, – говорит стюард. – Мы можем встать в режим ожидания в международном аэропорту Рейгана, если хотите.

– Я дам вам знать.

Оставшись наедине с десертом и кофе, Хендриксон с удивлением вспоминает, как он был встревожен, даже выбит из колеи в бункере отеля, когда узнал, что вездесущая Джейн Хок побывала в Доменной Печи. На время ему показалось, что она воплощает некую сверхъестественную силу, которая явилась во плоти для исполнения какого-то закона природы и уничтожения всего аркадского, аватара, которую не могут одолеть никакие уловки, никакое оружие.

Но теперь ее засекли в Арканзасе, и она даже не подозревает об этом. Номер ее машины вскоре засекут где-нибудь еще, и Хендриксон приблизится к пониманию того, куда она держит путь. Она умна. Но никто не может быть настолько умен, чтобы долго не попадать в поле зрения многоокого современного государства.

Она совершила еще одну большую ошибку, связавшись с шерифом Тиллменом. Джейн лучше всего действует в одиночку: волчица, которая умеет ориентироваться по лунным теням даже при свете дня, одинокий хищник, которого так или иначе пристрелили бы, но теперь пристрелят раньше, потому что, к какой бы стае она ни прибилась, стая совершит больше ошибок, чем волчица, действующая сама по себе. У Хендриксона теперь есть поводок, на котором он держит женщин Тиллмена, хотя они об этом не догадываются, и когда они воссоединятся с шерифом, Хендриксон заполучит и его. А если в его руках будет шериф, вскоре он заполучит и Джейн Хок.

Беспокойство, которое он испытывал прежде, было преходящей эмоцией, возникшей, потому что он на короткое время утратил осознание неоспоримой истины: он и все аркадцы не только находятся на правильной стороне истории, но и могут переписать ту историю, которая была до них. Они вычеркнут из прошлого все факты и философские течения, которые сочтут неудобными для себя. Что касается будущего – истории того, что будет, – то они перепишут и его, день за днем, вплоть до вечности. Снова овладев истиной, он больше не способен воспринимать дурные предзнаменования.

Что до целебных средств, то самая эффективная их комбинация – оргазм, отличный обед, превосходное вино и обладание турбовинтовым самолетом, под которым в объятиях ночи распростерся весь мир.

В 4:20 утра четверга, после девяти часов спокойного сна, Джейн села на раскладушке, спустила ноги на пол. Она проснулась так же мгновенно и окончательно, как если бы над ее ухом прогремел выстрел. В последних сновидениях мелькнуло понимание того, что она упустила что-то в кентуккийском городишке.

Она пришла в ужас, увидев, до чего низвели жителей городка, и твердо решила освободить детей из заключения, а потому не учла, что обычных предосторожностей может оказаться недостаточно для этой Доменной Печи с ее странной обстановкой. Она дала поручение одному из опекунов детей уничтожить все видеозаписи в так называемой школе. Но что, если в самом городке имелись не только камеры для фиксации трафика?