Александр Шатаев - В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая [СИ]

Не сдал, не бросил, однако, своего больного, одинокого родителя Юрас "во имя славы и больших надежд", не разменял его на личное благополучие. И выходил ведь, к удивлению сельчан! Поставил-поднял на ноги свою "мамашку"! Отудобила, оклемалась женщина, несмотря на мрачные врачебные прогнозы!

А далее - еще забавнее и круче!.. Нагрянула вдруг "перестройка", с ее началом "трудных девяностых".

Подался из села народ, что был порасторопнее да помоложе. Уезжали семьями даже его одногодки. Враз две трети домов весьма немалого села с кирпичным клубом оказались опустевшими и никому не нужными. Ненужной оказалась вдруг и специальность тракториста по причине отсутствия прочих трудоспособных кадров и запустения земель. Благо, новой деревянной лодкой смог-успел тогда обзавестись да научился-сплел три штуки сети-сороковки из лески, что еще по инерции продолжали мотать в те времена с бобин на катушки в подсобном штамповочном цехе совхоза. Выручал тогда грибами-ягодами также лес. Дровишки - в преимуществе, нетолстый сухостой - приходилось заготавливать-пилить старинной лучковой пилой, чудом сохранившейся в сарае, а транспортировать-возить при помощи велосипеда да ручной двухколесной тележки. Это уж потом, лишь года четыре спустя, разжился-обзавелся оставленной кем-то на свалке рабочей бензомоторной пилой да подаренным одним из отъезжающих скоростным мопедом "Карпаты".

Так вот и "пригодился там, где родился"!.. На радость-счастье местным старикам-старушкам.

Даже молятся они порой за здравие его во время службы Господу! И свежей рыбкой для разнообразия стола снабдит, и поросеночка сумеет опалить-разделать, дровишки распилить и расколоть и, если нужно, приложить в поленницу, - всегда к нему! И печи наловчился ремонтировать, чтоб грели лучше, и каменщиком поневоле стал, и плотницкое ремесло освоил, антенну телевизора, при случае, поможет выверить-наладить, настроить нужные каналы. При этом пару-тройку стопок самодельной "свойской" в обязательном порядке нальют-поставят хлебосольные, гостеприимные хозяева в знак благодарности по окончании работ. Без угощения работника в селе Окшёво не отпустят ни за что, отказ воспримут даже как неуважение.

Частенько и просто так, без "всяких дел", зовут-приглашают сельчане Юраса в гости.

Довольно давно уж возник-прокрался меж ними слушок-шепоток, что даже мимолетное общение с Юрасом приносит многим исцеленье от недугов и душевное успокоение. А его достаточно редкий, случайный приход "на похмельную стопку-аванс" в счет предстоящих либо неизвестных будущих работ вообще считается большой удачей, достойной для оповещения едва ли не всему селу. Считается, чем дольше гостевал, тем больше повезло хозяевам!.. И в самом деле - свидетелем тому мне довелось бывать неоднократно - в отличие от прочих выпивох, которые, как правило, по мере потребления спиртного становятся все более неадекватными, неинтересными, дурными, пороть начинают всякую несусветную чушь, Юрас отличнейше всегда владел собой. Он никогда не позволял себе ни лишней стопки, ни лишнего грозного слова, и никому не доводилось слышать от него ни жалоб на судьбу, ни что-то бранное или обидное в чей-либо адрес. Даже голос никогда ни на кого не повышал! Наоборот!.. Сам лично видел-наблюдал не раз - все более и более радушия и беспредельной доброты ко всем и каждому вдруг начинает изливаться из него обильным, чистым родничком при каждой новой стопке! Взгляд все ярче-ярче загорается каким-то мягким, теплым, светлым огоньком, все больше и больше начинает изумлять его спокойная, смиренная и даже, можно говорить, какая-то лучистая, вернее, лучезарная, улыбка!

Но лично меня поразило однажды даже не это!.. А его слова к одной из престарелых жительниц Окшёва, разнесшиеся, будто ветром, по селу и, помнится, через того же Даниила их было суждено зачем-то знать, услышать так же и мне, в общем-то, постороннему в этих краях человеку. Он сказал ей достаточно смелую и, по моему в те времена убеждению, очень спорную фразу: "Чем больше, баба Антонина, наших лет, чем меньше остается наших сил для жизни - тем ближе к раю!.." При этом всем известно, что никакие службы-секты он не посещал (церковь в Окшёве сгорела задолго до его рождения), крестным знаменьем себя как будто бы не осенял, и слышно не было, чтоб изучал, зубрил Писание.

Помнится, эти слова его меня вдруг поразили вовсе не их новизной. Тем более - не столь уж безупречным выражением определенной, достаточно продуманной, конкретно-оформленной мысли! Но какой-то удивительно-бесспорной (я бы даже мог осмелиться сказать!) слишком уж "категоричной убежденностью" Юраса! При этом я ничуть не сомневался в том, что лично мне, как оппоненту спорной стороны, к большому сожалению для нас, живущих ныне в современном нашем мире видимом , навряд ли доведется убедиться в справедливости столь смелых заверений, убеждений! И верилось с большим трудом, что вряд ли будет суждено кому-нибудь из нас, живущих в нынешние годы на Земле, когда-нибудь узнать о результатах "обещаний рая" бабке Антонине!

Однако, как ни странно, довелось-таки узнать, поверить! И довольно-таки скоро, той же осенью.

В тот день Андрюха выплыл порыбачить вечером немножко под хмельком. Оправдывая "прогул дня" и состоянье "малость под шефе", в котором он весьма прилично находился, вдруг известил, что схоронили бабку Антонину.

Сказал-поведал, что они с Юрасом, Даниилом и еще каким-то неизвестным мне Серегой Фоминым-"бородачом" из деревеньки Жуковки в связи с похоронами "были заняты делами". Копали могилку, привезли и раскидали по дороге елового лапника, помогли старушкам выносить "покойницу" из дома, грузили ее "в телегу с лошадью". Им же довелось-досталось пронести ее по кладбищу, благо, там идти недалеко, а старушка оказалась нетяжелой. Что лично ему пришлось забивать-заколачивать гроб, опускать его в могилку и мн., мн. др. То бишь - мало того, что первая половина дня для них получилась "изрядно питейной"!.. С кладбища нужно было идти на поминки и, соответственно, принять-позволить "за помин души" еще стаканчика по полтора...

Терпеливо, с грустью слушая рассказ Андрея, я уже прикинул было свой "итоговый вердикт" произошедшему: "Ну, вот и размышляй теперь об обещании Юраса бабке Антонине, не зная и не ведая при этом о конечном результате спорного вопроса!.." - как тот воскликнул вдруг притихшим голосом: "Но слушай теперь, что было помимо того!.."

И продолжал:

"Покойница скончалась ночью. О том, что умерла, соседи узнали утром. И, можешь себе представить, такая радость, такое блаженство отпечаталось-застыло на ее лице!.. И глаз не оторвешь, и от чего-то даже малость жутковато!.. - Он на секунду запнулся, подыскивая нужные слова для описания картинки, и тихо затем добавил: - Все, кто видели ее лицо - в настоящем шоке! Даже у меня нет никаких сомнений: бабка Тоня - в раю!.. И даже будто сделалась моложе, чем была!.."