Дебора Харкнесс - Открытие ведьм [litres]

– Почему странно? – принюхалась Сара. – Старостью пахнет.

– Не только. Запах старости я уж как-нибудь различу.

Меня и Эм больше интересовала записка.

– Что это, по-твоему, значит? – Я придвинула себе стул.

– Не знаю. Кровь обычно символизирует род, войну или смерть, а вот отсутствие? Может быть, имеется в виду пропавшая из книги страница? Или кто-то предупреждает твоих родителей, что их уже не будет, когда ты вырастешь?

– Ну а последняя строчка? Может, они совершили какое-то открытие в Африке?

– А тебе не кажется, что открытие колдунов – это ты?

– Скорее всего, это значит, что Диана открыла «Ашмол-782», – предположил Мэтью, отвлекшись от алхимической иллюстрации.

– У тебя на уме только я и эта несчастная рукопись. Здесь, между прочим, упоминается тема твоего эссе для колледжа Всех Душ – страх и желание. Любопытно, не правда ли?

– Не более любопытно, чем мой герб, украшающий невесту. – Мэтью пододвинул ко мне страницу.

– Она олицетворяет ртуть, символ летучего начала в алхимии.

– Ртуть? – Это его позабавило. – Вечный двигатель в семействе металлов?

– Вот-вот. – Я тоже улыбнулась, вспомнив, как вручила ему сгусток своей энергии.

– А жених?

– Постоянный и привязанный к земле. Еще предполагается, что это солнце, но на других рисунках его, как правило, одевают не в красное с черным, а исключительно в красное.

– Он – не обязательно я, а она – не обязательно ты. – Мэтью обвел пальцем лицо нарисованной невесты.

– Возможно. – «Придите ко мне, все живущие в этом мире, – медленно процитировала я, – и внемлите: мой багряный возлюбленный воззвал ко мне. Он искал меня и нашел. Я есмь цвет полевой, лилия, что растет в долине. Я есмь матерь любви истинной, и страха, и разумения, и благословенной надежды».

– Что это? – Теперь Мэтью коснулся моего лица. – Похоже на Библию, только слова не те.

– Описание химической свадьбы из «Aurora Consurgens». – Наши глаза встретились, воздух сгустился, и я поменяла тему разговора. – Почему отец говорил, что мы должны отправиться в далекое путешествие?

– Штемпель на конверте был израильский. Может быть, Стивен хотел, чтобы мы туда съездили.

– В Иерусалиме, в Еврейском университете, хранится много алхимических манускриптов. Многие принадлежали Исааку Ньютону.

Учитывая прошлое Мэтью и рыцарей Лазаря в придачу, я отнюдь не стремилась посетить этот город.

– Израиль в глазах Стивена не заслуживал определения «дальние странствия», – заметила Сара, усаживаясь напротив, к ней тут же присоединилась Эм.

– А что заслуживало? – спросил Мэтью, перечитывая письмо.

– Задворки Австралии. Вайоминг. Мали. Любимые его места для путешествий во времени.

Эти «путешествия во времени» поразили меня не меньше, чем известие о наложенных на меня чарах. Я знала, что некоторые колдуны способны на это, но даже вообразить не могла, что нечто подобное практиковалось и в нашей семье. Редкостный дар – почти не уступающий редкостью колдовскому огню.

– Стивен Проктор перемещался во времени? – произнес Мэтью с нарочитой невозмутимостью – он часто говорил так, когда речь заходила о магии.

– Да, не менее раза в год – обычно после декабрьской антропологической конференции.

– Смотрите, на обороте письма что-то есть, – заметила вдруг Эм.

Мэтью перевернул последний листок:

– Точно. Я не заметил сразу, потому что спешил вынести тебя из дому до начала потопа. Но писала не твоя мать – почерк другой.

Написанный карандашом постскриптум изобиловал завитушками и острыми углами:

«Запомни эти слова, Диана: „Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, – это ощущение тайны. Оно лежит в основе всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне если не мертвецом, то, во всяком случае, слепым“».

Я уже где-то видела этот почерк, но никак не могла вспомнить где.

– Кто мог приписать эйнштейновскую цитату на обороте маминого письма? – Я повернула текст к Саре и Эм.

– Не иначе как твой отец. Он брал уроки каллиграфии, а Ребекка над ним за это посмеивалась. Потому почерк и кажется таким старомодным.

Вот именно. Так писали бодлианские каталогизаторы викторианских времен. Я присмотрелась и помотала головой:

– Не может быть.

Не мог отец служить в Бодли в девятнадцатом веке. Подзаголовок «Ашмола-782» написан кем угодно, но только не им.

Однако путешествовал же он во времени… и слова Эйнштейна точно предназначались мне. Я бросила листок на стол, обхватила руками голову.

Мэтью сел рядом и жестом остановил нетерпеливо сопевшую Сару. Как только в голове немного прояснилось, я сказала:

– На первом листе «Ашмола-782» имелось две надписи. Одну, чернильную, сделал Элиас Ашмол: «Антропология, или Описание двух начал Человека». Ниже кто-то другой карандашом приписал «анатомического и психического».

– Эта надпись была сделана много позже, – констатировал Мэтью. – Во времена Ашмола термины «психика» и «психический» еще не употреблялись.

– Я думала, что она появилась в девятнадцатом веке… но похоже, это действительно работа отца.

В комнате воцарилась тишина.

– Потрогай эти слова, – прервала долгое молчание Сара. – Вдруг еще что-нибудь узнаешь.

Я послушалась и тут же увидела папу в сюртуке с широкими лацканами и в черном шейном платке. На столе, за которым он работал, высились стопки книг. Эту картинку сменила другая: папа в вельветовом пиджаке сидит в своем кабинете у нас дома и что-то пишет карандашом № 2, а мама заглядывает ему через плечо и плачет.

– Да, это он. – Я отняла от бумаги дрожащие пальцы, и Мэтью тут же завладел ими.

– На сегодня ты проявила достаточно храбрости, ma lionne.

– Если твой отец не вырывал рисунок из рукописи, то что он делал в библиотеке? – спросила Эм.

– Стивен Проктор заколдовал «Ашмол-782» так, чтобы никто, кроме его дочери, не мог взять манускрипт из хранилища, – уверенным голосом предположил Мэтью.

– Вот почему его чары «узнали» меня. Но отчего же тогда я не смогла взять книгу во второй раз?

– Оттого что необходимости не было. – Я хотела было возразить, но Мэтью пояснил с кривой усмешкой: – Конечно, ты хотела ее получить, но это другое дело. Твою магию заколдовали так, чтобы никто не мог вызвать ее насильно, – точно так же заколдован и манускрипт.

– Заказывая «Ашмол-782» в первый раз, я хотела всего лишь поставить галочку в списке. Не верится, что столь невинное намерение породило такую реакцию.

– Твои родители не могли предвидеть всего – например, того, что темой твоих исследований станет алхимия и ты будешь регулярно работать в Бодли. Ребекка тоже владела тайной путешествий во времени?