Наталия Московских - Последний

Джеймс отвел взгляд. Он с трудом мог понять, отчего эта девушка, оказавшись в столь жуткой истории отчасти по его вине, проявляет к нему такую заботу и держится столь участливо. Похоже, у нее поистине добрая душа. Невыносимо было думать о том, что укус Декоре мог превратить ее в кровожадного монстра.

— В чем дело? — обеспокоенно спросила она, заметив, как при одной мысли о Декоре Джеймс помрачнел.

— Все в порядке, — он постарался улыбнуться и отогнать мысли о ненавистной твари. — Ты права, стоит взять что-нибудь поесть в дорогу. До Арвады примерно три часа, так что подкрепиться не помешает.

Ривер с готовностью вышла из машины.

Привычным движением левой руки Харриссон потянул за ручку двери, и недавнюю рану от напряжения прострелила резкая и неожиданная боль, от которой он едва не ахнул, а перед глазами замерцали разноцветные точки. Правая рука невольно потянулась к ране, и, выходя из машины, Джеймс придержал больное место, стараясь поскорее унять накатившую на него волну боли. Вместе с ней пришла и новая волна усталости. Ноги, стоило им стать на припорошенную мокрым снегом землю, едва не подкосились, голова закружилась, а в глазах начало темнеть. Опасаясь, что вот-вот упадет, Харриссон тяжело оперся о машину, всеми силами стараясь заставить себя сохранить ясность сознания.

Ривер неслышно оказалась подле него, ее голос поначалу зазвучал далеко.

— Джеймс? Что с вами? Вам хуже? — обеспокоенно спросила она. — Черт, зря я с вами согласилась, нужно было дать вам хоть немного прийти в себя…

Дьявол! — мысленно выругался Харриссон, понимая, что такая рохля, как он, никак не сможет защитить эту девушку от Валианта Декоре.

Собрав всю оставшуюся волю в кулак, он отпустил пульсирующую болью рану и заставил себя выпрямиться, хотя и понимал, что эти жалкие попытки уверить Ривер в безопасности будут тщетны: он и сам буквально физически ощущал, как кровь отлила от и без того бледного лица от накатившего приступа боли. Ривер Уиллоу с ее наблюдательностью и с многочисленными лекциями отца о том, как важно серьезно относиться к своему здоровью, точно не оставила это без внимания. Однако Джеймс все же попытался успокоить свою спутницу.

Три часа до Арвады, — мысленно проговорил он сам себе. — Там у тебя будет время на передышку, а сейчас соберись!

— Все в порядке, Ривер, правда. Не беспокойся так.

— Вы едва на ногах держитесь, — нахмурилась девушка. — И вы ранены. Так что у меня есть все причины беспокоиться за вас.

Харриссон мрачно взглянул на нее.

— Это я должен о тебе беспокоиться, — невесело усмехнулся он. — Твоя безопасность под моей ответственностью. Поэтому, пожалуйста, оставим эти разговоры, хорошо? Я в порядке.

Ривер глубоко вздохнула, понимая, что спорить бесполезно.

— Ладно, — кивнула она, опустив голову. — Я не хотела вас доставать своей опекой, просто… мой отец медик, и он всю жизнь рассказывал мне, как важно дать себе нужное время на поправку, чтобы после обошлось без последствий. Это касалось всего, даже простуды…

Джеймс улыбнулся.

— Ривер, я признателен тебе за заботу, — поспешил сказать он, понимая, каково должно приходиться его спутнице сейчас. — Но пулю уже извлекли, так что беспокоиться за меня не нужно. Давай лучше сосредоточимся на том, чтобы заправиться, купить закусок в дорогу и поскорее добраться до «Креста».

Девушка согласилась.

— Хорошо. Тогда идите в магазин и займитесь покупками, а я заправлю машину, — предложила она, обратив внимание на табличку «Самообслуживание» рядом с бензоколонками.

Джеймсу эта идея не понравилась.

— Не думаю, что целесообразно тебе будет оставаться одной вне моего поля зрения, — сказал он. — Если уж на то пошло, то в магазине безопаснее, и…

— Джеймс, — перебила его Ривер, многозначительно заглянув в его чуть потускневшие от усталости глаза. — Мы ведь выяснили, что опасности нет. Та машина промчалась мимо. За нами никто не следил, и, полагаю, Валиант уже потерял мой след, он не знает, где мы. Чтобы закончить здесь поскорее, лучше будет, если мы разделимся и перестанем спорить. Оплачивать бензин и покупать закуски лучше все-таки вам, потому что только вы в состоянии за это заплатить: если помните, из Лоренса вы меня увезли без гроша.

На лице девушки появилась кривоватая улыбка, и Харриссон невольно отозвался тем же.

И то правда, — подумал он. Ведь в Лоренсе он действительно не дал Ривер никакого времени на сборы, просто заставил сесть в машину фактически под дулом пистолета. При этом она использовала слово «увезли», а не «похитили», за что Джеймс уже был ей признателен. Глядя на Ривер Уиллоу, он ловил себя на мысли, что испытывает двоякое чувство: он понимал, что знаком с ней всего второй день, но за это время с ними уже успело случиться очень многое, и какая-то часть сознания старалась запутать Джеймса, говоря, что он знает эту девушку уже очень давно. И она, показав себя волевой и не по годам умной, при этом была и очень привлекательной внешне с ладной фигурой, аккуратными чертами лица и…

Ну-ка, выбрось это из головы! — внутренне прикрикнул он на себя. — Ты же старше ее почти вдвое! Совсем из ума выжил, старый олух?!

— Ну, хорошо, — вздохнул Харриссон, стараясь отвлечься от охвативших его мыслей. Единственных их плюсом было то, что, покраснев от неловкости, он сумел вернуть себе хоть какой-то мало-мальски естественный цвет лица. — Твоя взяла, оставайся здесь. Но, прошу тебя, если почувствуешь хоть намек на опасность… если возникнет хоть какое-то дурное предчувствие, немедленно направляйся ко мне. Поняла?

Ривер снисходительно улыбнулась.

— Есть, сэр! Так точно, сэр! — кривая, добрая, чуть насмешливая улыбка не покидала ее лица. Джеймс нарочито сурово прищурился, всем своим видом показывая, что дело серьезное, и Ривер стоит перестать паясничать, однако часть ее настроения передалась и ему, и даже боль, донимавшая его все это время, отошла на второй план.

Здравый смысл призывал не медлить и поскорее завершить все дела на заправке, однако отчего-то хотелось продлить настоящий момент и растянуть его как можно дольше. Последние десять лет смысл жизни Джеймса Харриссона сводился к поиску Валианта Декоре ради мести за смерть своих родных. Сейчас ему казалось, что все это время он попросту влачил жалкое существование, превратившись в тень самого себя. Но в эту самую минуту — даже при скверном положении дел и не менее скверном самочувствии — он ощущал себя живее, чем за миновавшее десятилетие.

Джеймс не знал, что именно послужило причиной его оживления, но, так или иначе, это было связано с молодой девушкой, стоящей перед ним сейчас.

Понимая, что пауза слишком затягивается, Харриссон кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, которые даже не сумел облечь в более-менее связные фразы внутри себя, и зашагал к магазину.