Д Кузиманза - Колдун для акул [СИ]

— Старина Дирк скоро покидает своё место, и ему не хочется тащить за собой, как динозавру, большой хвост неприятностей.

— А вам?

— Я же взялся за ваше дело, а Пак Эйвонский на попятную идёт редко — вредно для бизнеса. Бурую грязь на лице объяснить легко, тем более, я ведь при вас звонил Дирку и уточнил, что это смесь ила с необработанными мелкими алмазами. Хотите пива?

— Нет. И что означает эта гадость на лице отца?

— Что ему мстит кто-то из некромантов. Но это не так важно.

— Почему?

— Письмо, которым вам сообщили о гибели отца, у вас с собой?

— Да, когда меня бросили в море, то почему-то не забрали бумажник. Но унтер Дирк сказал, что это фальшивка.

— Давайте письмо сюда.

Пак остановил машину на обочине и внимательно изучил конверт и само письмо.

— А теперь, — сказал он, опять выезжая на дорогу, — расскажите мне обо всём с самого начала, с того момента, как вы получили письмо. Только более подробно, чем первый раз.

Пока Алекс рассказывал, за пятнадцать километров дорога поднялась, как минимум, на полтыщи метров. Небольшой отрезок пути по высоким холмам или невысоким горам по горам привели к деревушке, которая почему-то называлась Перевал, хотя и за ней дорога поднималась вверх. Там была заправочная, украшенная яркими рекламными досками компании горючей неморской воды и поставщика сена и овса, некого Акянокома, и замаскированная под крытый дранкой магазинчик, а при ней маленькое кафе под навесом.

— Перекусим, они неплохо кормят, — сказал Пак. — Волнения всегда вызывают у меня аппетит. А в магазине отличные масло, булочки и окорок. Я всегда здесь останавливаюсь.

Это место показалось Алексу раем, особенно потому что он смог впервые с утра нормально поесть. Пак же не только хвалил магазин, но и набил в нём сумку продуктами, с усмешкой отказавшись от предложения своего клиента разделить расходы:

— Не волнуйтесь, всё, что нужно я включу в счёт за свою работу. А мы скоро приедем. Дом находится в десяти километрах от поселка. Дом стоит у озера, которое тоже является частной собственностью. Берега озера в его узкой части связаны мостом. Мост и дорога, которые ведут к дому, — частные, но днём по ним можно ездить без проблем.

Дорога бежала вдоль массивных скал. Потом по обе её стороны оказались луга, в траве пестрели цветы, кое-где торчали кустики шиповника. Редкие стройные сосны высились на фоне закатного неба.

Показалась табличка "Частная дорога. Проезд воспрещен".

— Ладно, с илом и алмазами понятно, — сказал Алекс. — Но что означал бы этот чёрный порошок?

— То-то и оно, — внушительно сказал Пак. — Будь это правдой… Только те, кто нашёл тело Антония Ромишева и, а может, или послал вам письмо, знают точно, в каком он был виде. Я же при вас расспросил Дирка по телефону, хотя по моим репликам вы, конечно, ничего не поняли.

— Не понял, — настороженно спросил Алекс.

— Дирк показывал вам снимки, но и он не видел ничего, кроме этих снимков. Когда он приехал в Сентэрид узнать насчёт дома вашего отца, того уже похоронили. Похвальная быстрота, вы не находите?

— Ладно, а если был порошок?

— Это, скорее всего, уголь.

— И что он означает?

— Погодите.

Шоссе опустилось пониже, и вскоре показались озеро и мост, на каждом конце которого и посередине стояло по охраннику. Пак махнул первому из них рукой, остановился, когда тот подошёл, предъявил документы, получил в ответ одобрительный кивок и двинулся по мосту. Алекс смотрел в окно на открывшуюся панораму.

Озеро было буквально забито весельными лодками, байдарками, яхточками. Как будто этого мало, между ними носились моторки, оставляя за собой пенные хвосты и резко накреняясь. На поворотах сидевшие в них, визжали и опускали ладони в воду. Здесь было полно загорелых женщин в шикарных и не очень купальниках. В небольших сидели рыбаки, уплатившие, как сказал Пак, за право порыбачить и не сводившие глаз с поплавков. Пока они ехали, по мосту взад-вперед носились велосипедисты, то и дело появлялся потенциальный самоубийца на мотоцикле и в блестящей коже.

— А по вечерам вся эта братия набивается в заведения Рамона, — ухмыльнулся Пак.

— Так вот зачем ему несколько казино в таком небольшом городе, как Оркодубр! — отозвался Алекс.

— Таких заведений никогда не бывает мало, но верно, в основном у Рамона пасётся эта публика.

Примерно в километре за мостом от дороги ответвлялась, поднимаясь в горы, другая, которую Алекс мысленно сравнил с горной козьей тропой, о которых читал в книжках, и молчал, не отвлекая Пака от трудностей вождения. Наконец на пути показался шлагбаум, снабженный предупреждающей красной табличкой с белыми буквами: "До коттеджей полтора километра". Он был открыт. Пак повернул туда. Метров триста дорога петляла между опять тесно обступившими её стволами деревьев. Скоро в стороне промелькнули четыре-пять небольших домиков, а в сторону свернула очень узкая гравийная дорога, и Алекс подумал, что Пак не зря нанял такую маленькую машину, которая протиснется и развернётся где угодно. На потемневшей деревянной доске, замеченной им слева на дереве, было непонятно, что написано, но Пак сказал:

— Вот и приехали, — и свернул с дороги прямо в лес.

Тот опять поредел, превратился в рощицу, уходящую вниз по склону, и вдруг внизу они увидели маленькое тёмное зеркало воды, глубоко запрятанное между ивами и огромными бурыми валунами. Там виднелось что-то вроде маленького причала с крохотным сараем.

— Моя бухточка, — сказал Пак. — А вот и "Приют водяного".

Если бы не предупреждение Пака, Алекс и не заметил бы деревянный серый домик с зелёными ставнями и дверью, немного нависавший верандой над склоном и терявшийся в зарослях орешника. У него был нежилой вид: двери и ставни заперты, крыльцо и веранда засыпано веточками, хвоей и прочим мусором. В орешнике тревожно покрикивала какая-то птица

Пак достал из багажника сумку с продуктами и знакомые Алексу чемодан и саквояж. В ответ на безмолвное удивление Ромишева пожал плечами:

— Я же сказал вам, что бричку украли. Но так как воровство у нас в дистрикте специфическое, то ваши личные вещи аккуратно передали Дирку, он позвонил мне, а я попросил его отослать и сложить их в нанятую мной машину.

Они занесли в дом вещи, а потом вышли на скрипучую веранду и облокотились на перила, глядя на бухточку.

— Так почему же уголь? Тоже проделки магов?

— Тут как раз очень даже понятно, это явный намёк для полиции. Активированный уголь широко используют при производстве дерьмовых заклинаний.

— Простите?

— Это, так сказать, "эльфийская" терминология. Чтобы делать наркотики.

— Вы уверены?

— Да. Любой полицейский решит, что ваш отец пытался кого-то наколоть, прикарманить часть денег от реализации дерьмовых заклинаний. А его вычислили и наказали, чтоб другим неповадно было.