Наталия Неткачёва - Ангелы плачут в июне

— Девочку ещё можно спасти. Мне нужно снова стать Ларисой, прямо сейчас. Поможешь?

— С какой стати?

— Не любишь детей?

— При чём тут… Могу поприсутствовать, если настаиваешь, но будить тебя не собираюсь.

— Жаждешь вендетты? А как же твой супер контроль? Идём, у нас мало времени!

Он, поморщившись, встал.

— Ладно, я тут навёл справки о семействе Шолоховых и болезни их дочери. Пока всё так, как ты говорила. Но не думай, что я поверю в эту чушь про переселение души и запомни: если девочке не станет лучше, тебе станет хуже!

Он вытер ладони о простые серые джинсы и направился к выходу, повелительным жестом призвав следовать за ним.

— Ты такой сексуальный, когда угрожаешь, — поддразнила я, чтобы слегка сбить с него спесь. От неожиданности парень напрягся, но, заметив выражение моего лица (увы, притворяться не умею), обозвал извращенкой.

— Когда обзываешься тем более.

— Заткнись! Идиотские шутки — это тоже наследственность?!

— Нет, осложнение после гриппа.

Губы Алана едва заметно дрогнули, он поспешно отвернулся и ускорил шаг.

— Кстати, куда Яна пропала? Её, надеюсь, разыскивать не придётся?

— Домой вернулась. Тебе-то что?

— Решил, что справишься со мной один?

— Точно, на кой мне свидетели! — мрачно проворчал он.

На этот раз возвращение из транса было более лёгким. Ничего травмирующего, если не считать резкого толчка, вернувшего меня в реальность.

Я открыла глаза — на коленях лежал пухлый томик стихов Евтушенко.

— Ты бросил в меня книгу?

Войнич насмешливо поднял брови.

— Опять не так? Мог бы вообще ничего не делать. И потом, сегодня было скучно, тебя не душили.

Я невольно поёжилась, вспомнив вчерашние ощущения.

— Не успели, Евтушенко прилетел вовремя.

— Что выяснила, пребывая в астрале? — сарказм в его голосе разбавляло ненаигранное любопытство.

— Пока не поняла. Выходя утром из дома, Лариса посмотрела на календарь, я чётко видела цифру шестнадцать. Через несколько часов её похитили.

— И что здесь непонятного?

— Все считают, что Лариса пропала семнадцатого июня. А на самом деле её похитили шестнадцатого. Поэтому Гале стало хуже именно сегодня. Если ничего не сделать, она умрёт через три дня от удушья, несмотря на все усилия врачей.

Алан откинулся в кресле с непроницаемым выражением лица и уточнил:

— А что тут можно сделать?

— Найти останки Ларисы и выяснить, что с ней произошло.

Его губы изогнулись в цинической усмешке.

— Так это месть призрака? Найдём убийцу, и душа успокоится?

— Дело не в мести. Человек рождается, живёт, умирает. Душа завершает свою миссию в физическом теле и может развиваться дальше, получать новый опыт в новом теле. Лариса же просто исчезла с лица земли. Она до сих пор официально не признана мёртвой, поскольку тела не нашли. Для родных она всё ещё жива: они тоскуют, надеются, винят себя, они её не отпускают. Душа не может эволюционировать в следующей жизни, если её миссия в прошлой не завершена. Нужно поставить точку. Найти останки девочки.

— Как?

— И это всё? А где насмешки, оскорбления и обвинения в сумасшествии? Ты же не веришь в «чушь про переселение души», — процитировала его же собственные слова.

Парень поморщился и неохотно признался:

— Не верю, но допускаю, что эти истории могут быть связаны. Девочки ведь родственницы. Галя могла просто услышать о смерти своей тёти от родителей и неосознанно перенять её программу — любой квалифицированный психолог объяснит эту ситуацию безо всяких паранормальных явлений.

— Правда? Познакомь меня с таким! Будет очень интересно узнать, как Галя могла услышать историю о подробностях смерти Ларисы, если даже родители девочки до сих пор не знают, что с ней случилось. И как твой психолог объяснит то, что происходит со мной? Я ведь вижу всё глазами Ларисы, а не Гали.

— Тут всё просто: у близких родственников одинаковый набор генов. — невозмутимо объяснил упрямый скептик. — Если ты работаешь с ДНК — можешь подключиться к любому из её ближайших предков. Всё логично.

Ох, как чётко он всё по стерильным лабораторным полочкам разложил. Спасибо хоть в моих способностях не усомнился. Так и быть, поговорим о научных методах.

— Я использую детские локоны Ларисы. Они срезаны — в них нет ДНК, оно содержится только в луковицах волос.

Войнич не смутился.

— Но гены-то в них есть.

— Аминь! — подняла руки, признавая поражение. — Пусть будет так. У меня нет времени на споры — нужно найти останки Ларисы.

— И часто тебе приходится искать скелеты пятнадцатилетней давности?

— Увы. Раньше не приходилось. Поэтому, понятия не имею с чего начать, — честно призналась я. — Наверное, надо поговорить с Муровыми, узнать подробности.

Алан задумчиво потёр переносицу.

— А разве ты не можешь узнать подробности во время своих «внетелесных путешествий»? Если ты становишься Ларисой, должна знать всё, что знала она.

Я тихо засмеялась:

— Да ты в теме! Никак, вчера весь интернет перерыл. Просвещался?

На лице Алана мелькнуло что-то отдалённо напоминающее смущение. Значит, попала в точку!

— Я задал вопрос! — раздражённо напомнил он. — Ты же можешь читать мысли, когда дотрагиваешься до руки. У тебя есть волосы Ларисы, значит, ты должна видеть всё, что видела она. Разве не так?

— Не так. Лариса давно мертва. Её мысли прочесть нельзя — душа уже в другом теле и не спорь, пожалуйста. Мне доступны лишь некоторые аспекты физического восприятия девочки, не больше. Поэтому всю картинку увидеть невозможно. Можно попробовать подключиться через Галю, но она, скорее всего, не выдержит нагрузки. Остаются традиционные варианты — общение со свидетелями.

— Думаешь, милиция с ними не общалась? Они ничего не нашли. Так что можешь найти ты, дилетантка, спустя пятнадцать лет?! — он поднялся из кресла, явно собираясь уйти.

— Не хочешь мне помогать?

Войнич скривился:

— Как? Играя в Скалли и Малдера? Уволь, я в этот бред не верю. К тому же, если мы будем видеться слишком часто, боюсь, супер-контроль не поможет, и я тебя всё же придушу! Хотя бы за твои шуточки.

— Врёшь, ты боишься не этого.

Он обернулся и смерил меня мрачным взглядом.

— Интересно чего же?

— Перестать меня ненавидеть. Если мы будем общаться слишком тесно, расстояние сократится и…

— Этого никогда не произойдёт! — угрожающе процедил Войнич.

Я вызывающе улыбнулась. Мне нравилось его дразнить. Да, небезопасно, но как зрелищно.

— Это уже происходит. Ты больше не морщишься, когда меня видишь, а скоро вообще таять начнёшь.

Упс! Кажется, я перегнула палку. Алан побагровел и стремительно шагнул ко мне. Я встала, мы оказались лицом к лицу, точнее почти, потому что из-за его роста расстояние между нашими лицами составляло не менее пятнадцати сантиметров. Его глаза метали молнии ярости и неизменного презрения. Голос звучал глухо и страшно, мне сразу перехотелось шутить.