Наталия Неткачёва - Ангелы плачут в июне

Мать, потерявшая ребёнка — душераздирающее зрелище. Тот, кто говорил, что время лечит, наверное, имел в виду простуду.

Я присела рядом на подлокотник кресла и успокаивающе погладила женщину по вздрагивающим плечам.

— Не буду давать громких обещаний, но надежда есть, я постараюсь помочь.

— Думаете, это возможно после стольких лет? — в заплаканных синих, как у Алины глазах, снова блеснула надежда.

— Я не очень верю во всё это, — она обвела рукой мою комнату. — Однажды лет десять назад обратилась к одной гадалке с фотографией Ларисы, а та сказала, что моя девочка жива, что она сама сбежала из дома и сейчас живёт с каким-то мужчиной в Турции, ну разве не бред?!

— Простите, как вас зовут?

— Татьяна.

— Татьяна, я, к сожалению, не могу вас обнадёжить: Ларисы, как вы и сами поняли, нет в живых уже пятнадцать лет. Но с вашей помощью я могу попытаться найти… останки. У меня только два условия: не задавайте вопросов и делайте то, что я попрошу.

Она заколебалась и робко сказала:

— Я не смогу заплатить много.

— Мне нужны лишь ваши воспоминания: всё, что касается исчезновения Ларисы. Не спрашивайте зачем, просто доверьтесь мне.

Татьяна тяжело вздохнула. Попыталась найти в набитой всякой всячиной сумке брошенный туда недавно платок, не смогла и рассеянно вытерла слёзы рукавом пиджака.

— Хорошо, я расскажу. Нужно собраться с мыслями, столько лет прошло!

Я снова погладила её по плечу.

— Если позволите, я предпочла бы увидеть всё лично. Иногда подсознание помнит больше, чем доступно сознанию.

— Вы будете читать мои мысли?

Я невесело усмехнулась:

— Я буду их думать. Стану вами на несколько мгновений, переживу всё, что пережили вы.

В глазах женщины отразилась мглистая дождливая беспросветная тоска.

— Переживёте? Вы хоть представляете, каково это — потерять ребёнка?!

Сердце болезненно сжалась. Я даже не представляю, каково иметь ребёнка, а сейчас придётся пережить его потерю. Бр, как же я люблю свою работу!

Я ободряюще улыбнулась Татьяне:

— Главное не забыть, что спасаю другого, начнём!

Татьяна приготовила сочный нежный омлет, выпила кофе, любуясь яркой палитрой зелени за окном, затем перевела взгляд на часы: Алина просила её не будить — вчера допоздна засиделась с подругами, а вот Ларисе пора вставать, а то будет ворчать, что не успела собраться.

Татьяна слегка нахмурилась. Она не любила отпускать дочь на целый день. Если Лариса дома — на душе спокойнее, даже когда сама на дежурстве. С другой стороны, Катя её лучшая подруга, они вместе с детского сада, а вечером Алина её заберёт — тревожиться не о чем. Детям иногда нужно давать свободу.

Татьяну всегда удивляла эта дружба. Девочки совершенно разные, у них нет ничего общего кроме увлечения одной и той же музыкальной группой и игрой на гитаре. В довершение Катя Муромова — дочь вполне состоятельных людей, а они, Малинины, представители среднестатистической, периодически испытывающей стеснение в средствах семьи. Но факт остаётся фактом — девочки практически неразлучны. Муромовы давно принимают это как должное, так почему она должна считать иначе?

Татьяна осторожно вошла в комнату спящей дочери и споткнулась о лежащую на полу пёструю деревянную шкатулку. Рядом были рассыпаны потрёпанные игральные карты и старые бусы, склеенные девочкой из обоев. Да уж, любовь к порядку — не главный пункт в списке достоинств Ларисы.

Женщина со вздохом собрала разбросанные предметы, подняла лежащую тут же сумку. С неё, как и с плаката на стене, белозубо улыбался Даниил Валентинов солист подростковой группы «Большая перемена». Лариса и Катя его просто обожали. Украшали стены постерами из журналов, переписывали тексты песен, вместо того чтобы интересоваться одноклассниками.

Впрочем, рано ей ещё о мальчиках думать! Татьяна несколько мгновений молча любовалась спящей дочерью. Какая же она хорошенькая и хрупкая, настоящая прекрасная маркиза. Не зря они эту считалочку придумали. Через несколько лет от парней отбоя не будет. Эта мысль ей не понравилась. И почему дети взрослеют так быстро?

Татьяна наклонилась и поцеловала девочку в лоб, та неохотно пошевелилась и открыла глаза.

— Доброе утро, моя прекрасная маркиза!

— Привет, мамуль!

Лариса потянулась, обняла женщину, перевела взгляд на часы и возмущённо пискнула:

— Ой! Опаздываю! Почему раньше не разбудила!

— И куда это, интересно, ты опаздываешь? Суббота — в лагерь не нужно.

— Ну, мам, меня же Катя ждёт!

Девочка соскочила на пол и, сунув ноги в тёплые тапки в виде пушистых зелёных зайчиков, пулей понеслась в ванную. Татьяна только головой покачала. В этом возрасте хочется всё получить и попробовать немедленно.

Лариса собралась за считанные минуты и уселась завтракать. Татьяна неодобрительно наблюдала за тем, как девочка торопливо глотает омлет, ежеминутно поглядывая на часы. В школу она так никогда не торопится!

— Ты вернула кассету Никольскому?

Учитель музыки. Александр Михайлович. Даёт частные уроки игры на гитаре, а Ларису, любимую ученицу, периодически снабжает кассетами с записями зарубежных групп — это их общее увлечение.

— Конечно. Сразу же, я ведь тебе говорила, — напомнила девочка.

Да, точно говорила. Татьяна рассеянно погладила дочь по голове. Как же не хочется её отпускать, но вот этого точно лучше не говорить — расстроится.

— Всё, мамуль, мне пора!

— Но ты же почти ничего не съела! — возмутилась женщина.

— Не хочется. Меня баба Варя вчера пирожками с капустой закормила, до сих пор вот здесь стоят.

Татьяна только головой покачала. Баба Варя — соседка Никольского. Помогает им с женой по хозяйству, готовит еду и обожает детей. А Ларису особенно. Говорит, она похожа на её погибшую дочь — Ирочку. Малинина невольно перекрестилась. Какая страшная судьба — потерять ребёнка, не дай бог пережить такое!

— Мамуль, спасибо, всё было очень вкусно! — Лариса быстро вскочила из-за стола, наскоро поцеловала мать, взяла свой рюкзачок и кинулась в прихожую, на ходу натягивая лёгкую кофточку.

В дверь, предварительно постучав, вошла Алла Муромова, мама Кати. Она, как и договаривались, приехала за Ларисой. После дежурных приветствий и традиционных напутствий, Татьяна проводила Аллу и девочку до машины, а потом ещё долго смотрела в след отъезжающей иномарке. Ларису она больше не видела… никогда.

— Скажите, Татьяна, вы знали Василису Зайцеву? — уточнила я, прощаясь с женщиной.

Она наморщила лоб, вспоминая.

— Нет.

— Скорее всего, она была медиком.

Татьяна задумалась, потом снова отрицательно покачала головой:

— Нет, я всех наших медиков знаю, такую не помню.