Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

Фото Микки Кейт относила в типографию сама, тугая пачка лежала на самом верху. Кейтлин любила пересматривать их, трогать руками. Последний снимок был сделан недавно — у Микки тогда еще не сошел синяк на подбородке после стычки с Лукой. Кейт стряхнула пепел и уселась на подоконник. Небо еще больше потемнело. Нужно бы позвонить и предложить забрать Микки из кафе на машине, но Кейтлин лень было тянуться за мобильником. К тому же если понадобится — Микки позвонит сам. Кейтлин затянулась и ощутила, как отступает усталость. Пусть лишь на время, но все же…

Сейчас Микки с Альфонсо и Лукой сидят на высоких барных стульях, уплетают обжигающе горячие вафли и, с риском подавиться, смеются надо всякой чепухой. Кейт помнила тот день, когда Микки приехал домой со школы с совершенно ошалевшим лицом и новым альбомом для рисования в руках.

Младший брат Луки, Альфонсо, нашёл в кармане Луки вырванный из альбома рисунок Микки и вцепился в брата с требованием показать и остальные.

Для непосвященных здоровяк и забияка Лука выглядел неприступным. Его слабостью был Альфонсо — маленький колобок со слуховым аппаратом, который учился в спецшколе, нечасто выходил из дому и страстно любил компьютерные игры про космос. Альфонсо не одобрял друзей Луки, особенно Джониса, который был инициатором самых жестоких забав, несмотря на то, что лидером троицы по-прежнему считался итальянец. Другой, Кай, был просто подпевалой.

Услышав о предрождественской истории, Альфонсо пришел в отчаяние: теперь ему точно не познакомиться с тем, кто так круто рисует звездолеты… Младший братишка высказал Луке все, что думает о нем и его дебилах-друзьях, и перестал с ним разговаривать. Не помогли ни уговоры родителей, для которых мир в семье был превыше всего, ни подарки Луки, положенные под дверь спальни Альфонсо.

В начале марта Лука подошел к Микки в школьной раздевалке. Тот, увидев приближающегося обидчика, шарахнулся прочь, к двери, что оказалась предусмотрительно заперта Лукой. Но итальянец был один, не нападал, а, путаясь в словах и краснея, попытался объясниться. Достав из сумки немного погнувшийся новый альбом для рисования, попросил Микки нарисовать что-нибудь для младшего брата.

— Я сначала хотел дать ему этим альбомом по роже, — рассказывал Микки. — Но потом вспомнил разговор с мистером Фостером… Луке, наверно, еще труднее было ко мне подойти.

Кейтлин тщательно обернула окурок в салфетку, открыла окно пошире, чтобы проветрить комнату. Прошла на кухню и, выбросив салфетку, нарезала хлеб, попутно откусывая от полукруглой ароматной колбасы. В конце концов она взяла батон в руки и стала есть. Достала из холодильника банку маринованных перчиков.

Кейт рассмеялась, представив, что сын увидит ее такой: с надкусанным хлебом в руке, лезущей в банку пальцами…

Микки она такого свинства не позволяла.

Сын вернулся вечером, и Кейт с удовольствием прижала его к себе, зарылась носом в кудри, пахнущие дождем, потом и сахарной пудрой. Впереди было воскресенье, можно поиграть с Микки в настольные игры, поваляться вместе в кровати…

— Ну хватит, мам, — наконец, пробормотал Микки. — Мне на работу завтра с утра, забыла?

Лунный свет растворял все, к чему прикасался, прошибал дыру в полу, в кровати, подбираясь ближе, как бездонная белая пустота. Кот, попав на разделочную доску лунного луча, дрыгнул лапками, перевернулся на другой бок. Лунная пена хлестала из окна, разбивалась о спину Фроста, долетала брызгами до рук, то и дело судорожно стискивающих одеяло.

«Расслабься, это всего лишь банальный недосып».

Едкий свет заставлял щуриться, но закрыть глаза вовсе было неуютно, ведь лучи подберутся ближе… И даже Фрост не остановит их.

«Не будь ребенком. Дыши. Не придумывай того, чего нет».

Джереми заставил себя снова разжать пальцы. Потеряв опору, руки вцепились друг в друга. Лучше было бы дотянуться и погладить Фроста, мягкую теплую шерсть. Ощутить чье-то мерное, спокойное дыхание. Но если кот проснется, то непременно уйдет. И тогда…

«Всего лишь ночь. Ночью все кажется странным. И ты не спал нормально уже двое суток».

Рассветная хмарь постепенно вытеснила черно-белую пустоту. Джереми показалось, что он всего на миг закрыл глаза, и тут зазвонил телефон. Часы показывали полдевятого. Он проспал три часа.

Добравшись до мобильника, Джерри прочистил горло и ответил. Жизнерадостная девушка бодро тараторила что-то о выставке. Джереми с трудом вспомнил, что действительно давал разрешение опубликовать свои работы в онлайн-галерее каллиграфии и обещал прислать файлы в высоком разрешении, но напрочь забыл об этом.

— Черт, — просипел он, ища глазами стакан воды, — когда конец приема работ?

— Сегодня, — растерянно отозвалась девушка. — Так мне ждать ваше письмо?

Джерри глотнул воды и откашлялся.

— Да, — сказал он в трубку. — Я пришлю. Спасибо…

Отложив телефон, Джерри лег на подушку. Спать не хотелось совершенно. Но не хотелось и шевелиться. Фрост прыгнул ему на живот, обеспокоенно ткнулся в лицо жесткими усами.

— Да, разбойник, я иду… Надеюсь, консервы я тебе купил, и мне это не приснилось.

Консервы оказались на месте, Джереми накормил Фроста, сменил ему воду и прошелся по дому, рассеянно провел пальцами по книжным корешкам в шкафу. Есть не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

«А надо ли?»

Умываясь, Джерри вспомнил звонкий голосок девушки и болезненно поморщился — звук иголкой воткнулся куда-то в затылок. Джереми открыл окно, вдохнул свежий воздух и сел за компьютер. Белые кубики файлов. Тексты, заказы… В голове звенела пустота. Но с отправкой файлов-то он должен справиться?

Когда белый свет сменился на вечерний, золотистый, Джереми почувствовал, как устала спина. За все это время удалось отправить письмо да еще написать два абзаца для статьи. И возможно, завтра, на свежую голову, он снесет и их. Если она у него появится, эта свежая голова…

В углу экрана светился красным календарь: дедлайн заказа вот-вот кончится. Джереми ткнул в кнопку, прочел напоминание. Завтра он должен отправить по почте двадцать именных открыток — поздравления с Пасхой сотрудникам какой-то строительной фирмы.

Джереми считал ниже собственного достоинства копировать чужие работы, брать хоть один элемент без изменений. Даже если этого не заметили бы, и о небольшом плагиате будет знать лишь он сам. Даже если его прямо об этом просили.

Джерри взглянул на свои наброски.

«А может, ну его к херам?»

Он набрал адрес известного сайта и бегло просмотрел несколько страниц самых залайканных работ, опять взглянул на свой рисунок. Внутри загорелось глухое раздражение. Его идея слишком проста. Простота и лаконичность не одно и то же…