Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

Подсадить человека на приманку безграничного одобрения несложно. Только у любой ловушки есть цель… Поймешь ее — избежишь сети. О цели Феликса Джереми мог лишь строить догадки. А может, ее не существует. Просто в довесок к шизофрении добавилась паранойя, только и всего.

Вечером Джереми не стал ужинать дома с Фростом, а накинул куртку и вышел на улицу. В последние летние ночи уже вползал сухой осенний холод, воздух прояснился. Ленты фонарей и далекие лучи из центра города светились ярче обычного.

Бар казался выцветшим от плывущего сигаретного дыма, Джереми взял стакан колы со льдом и сел в тени, разглядывая обстановку. Не заметить Феликса было сложно. Санитар прямо-таки купался в лучах восхищения простых работяг, слушающих очередную байку о богаче Фостере. Джереми увидел пустое место ближе к стойке и пересел, прислушиваясь к разговору.

Это глупость.

Его собственные ассоциации могли не иметь ничего общего с Феликсом. Год назад Джереми хотел только одного: домотать свой срок, желательно, в полной изоляции, а теперь уже готов влезть в чужую жизнь? Какого хрена?! Себя нужно контролировать. Своих демонов — держать на привязи…

Но хоть колу-то надо допить, если заплатил.

— … и возвращаюсь, а ковер весь зеленый! Оукс со своим щенком постарались, — захлебывался смехом Феликс, и ему вторили слушатели. — Ковер за двадцать тысяч! Прислугу нельзя оставить ни на секунду!

Джерри повернулся к стойке.

— А я слышал, ты этому «щенку» подарил альбом за двести баксов.

В баре стало тихо. Джереми допил последний глоток, припечатал стаканом стол и выжидательно поднял бровь. Санитар оторопело вытаращился на неожиданную помеху, затем в глазах мелькнуло понимание. Конечно, Микки рассказывал ему о Джереми — у паренька язык без костей… Феликс быстро нашелся:

— А что такого? При чем это здесь вообще? Мальчишка в принципе неплохо работает, старается. Рисует. Надо же поддерживать молодежь! — широко улыбнулся он.

Джереми поморщился, встал и прошел к выходу сквозь толпу, задев Феликса плечом. Он был готов к любому развитию событий, но санитар предпочел сделать вид, что не заметил вызова.

На следующий день у школьников началась учеба. Солнце спряталось за тучами, ветер крутил по асфальту ломкие серые листья. Джерри подошел к дому Хоранов к тому времени, как Микки должен был вернуться с работы. Он хотел поговорить насчет плана цикла статей: мнение настоящего живого подростка осязаемее сотни комментаторов в паблике. Кроме того, хотелось как-то наладить пошатнувшиеся отношения. Например, показать, что сам Джереми тоже может быть объектом критики.

Но Микки, увидев его у калитки, не улыбнулся. Соскочив на землю, отбросил велик к забору.

— Чего ты цепляешься к Феликсу?! — выпалил он с неожиданной злостью. — У меня немного хороших друзей! Хочешь, чтобы я только с тобой разговаривал, так что ли?

— Это он тебе внушил? — поинтересовался Джереми.

Лицо Микки из румяного стало багровым, из чего Джерри заключил, что попал в яблочко. На громкий голос из дома вышла Кейтлин.

— Ты его совсем не знаешь! — крикнул Микки.

— А ты знаешь?

Холодный тон окончательно разъярил мальчишку.

— С чего вдруг ты меня пасешь?! Кто ты мне вообще…

— Микки! — резко одернула сына Кейт.

Он рванул калитку и вбежал в дом, хлопнув дверью. Кейтлин всплеснула руками.

— Подожди, я сейчас, — извиняющимся тоном сказала она и последовала за ним.

Джереми дождался, когда щелкнет, закрываясь, створка и пошел домой.

Идиотский кусок тоста! Вот что значит завтракать на бегу…

Горячий рубец на внутренней части щеки отличался даже на вкус и страшно мешал. Феликс не мог перестать трогать его языком, каждый раз содрогаясь от отвращения. Ранки, язвочки, сыпь — вся эта гадость могла случаться с другими, но не имела права вторгаться в его собственный мир.

Горящая царапина во рту нарушала правила.

Феликс стукнул чашечкой о блюдце громче, чем требовалось, на звук обернулась кухарка. Санитар послал ей холодную улыбку, аккуратно разложил на зеркальном подносе ложечки и, ловко подхватив его, понес в сад, откуда доносились голоса. По мокрой от росы траве бегала маленькая девочка в длинном белом платьице. Ленты от развязавшегося на талии банта волочились по газону, пропитываясь зеленым соком. За ажурным столиком на террасе сидели Уэб и Ричард Фостеры. На появившийся поднос с чаем они не обратили внимания, поглощенные разговором. Феликс вскинул подбородок и вернулся ко входу в дом — на место вышколенного слуги, который должен не мешать, а покорно ждать, когда и если позовут… Он вновь провел по щеке языком и сжал зубы, глядя на семейную сцену в саду. После скандала младший Фостер не приезжал к отцу, Феликс ни разу не слышал, чтобы Уэб говорил с кем-то из семьи по телефону. Но вот поди-ка — стоило сынку объявиться и привезти девчонку, как сердце старика растаяло… А верный Феликс, что дневал и ночевал в поместье, выхаживал хозяина после простуды и удовлетворял его идиотские капризы, снова превратился в обыкновенную прислугу. Почти мебель…

День клонился к закату, Феликс исполнял свои обязанности автоматически, все более раздражаясь. Кухарка, привыкшая к холодному спокойствию хозяйского компаньона, теперь поглядывала на него удивленно, и это злило еще больше. Феликс велел служанке расстелить гостям постели в западном крыле и сервировать ужин внизу. Девочку уже раздели и приготовили ко сну.

Фостеры не явились в столовую по звону гонга и Феликс пошел в кабинет, чтобы пригласить их к столу. Он услышал сочную порцию ругани, пробившуюся сквозь толстую дубовую дверь и насторожился. Отец и сын опять грызлись, с полузабытым упоением вспоминая старые обиды и грешки. Ричард Фостер вылетел из кабинета, едва не сшибив Феликса с ног, и взбежал по лестнице наверх, к спальням. Его зычный голос приказывал немедленно одеть Розалин и спустить к машине. Они ни на минуту не задержатся в этом доме…

Феликс помог хозяину умыться, ощущая брезгливую жалость к молчаливому, кипящему негодованием старику. Уэб не бормотал себе под нос, как обычно после телефонных разговоров с дельцами, которыми был недоволен. Потому что семейные тайны и дрязги с простыми слугами не делят.

Но не может быть, чтобы Феликсу совсем ничего не осталось! Он так долго обдумывал, полировал свою мечту… Рассматривал со всех сторон, будто бесценную коллекционную вазу. И мечта ожила, мешало лишь маленькое слово «почти». Мешал неожиданный приезд Фостера-младшего, и Микки с его раздражающе правильными представлениями о мире, и этот беловолосый придурок… Феликс ощущал, как баланс нарушился, весь стройный план готов был рассыпаться. Дружок Микки не мог знать о замысле, но сама встреча в баре вывела Феликса из равновесия.