Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

— Сто девятнадцатая… — свел брови мужчина. — Я бегу туда, а ты позвони в полицию, хотя бы с автомата. Запомни: Лорейн Фокс. Она — чуть меньшее дерьмо, чем все остальные. Говори только с ней.

Он подошел, помедлив, взял из распахнутого кейса один светящийся шприц, подержал его двумя пальцами, как ядовитое насекомое, потом, что-то решив, зажал в руке и направился к выходу.

— Куда ты? — помимо воли шагнул за ним Уилл. — Подожди, идиот! Ты не сможешь ничего сделать!

Тот обернулся.

— Птаха там не один, — попытался вразумить его Уилл. — И у них куча оружия! Эй! — громче крикнул он, видя, что парень уходит, не дослушав, — Да стой ты…

Уилл оглядел инъекторы и выбрав нужный, догнал и схватил белобрысого за плечо.

— Возьми лучше этот, — он быстро взял его за руку, забрал шприц и вложил новый. — Дозы хватит на три часа.

Уилл вернулся на склад. В воздухе стоял резкий запах спирта из открытой бутыли. Он поднял ее и щедро полил кейсы и ящики, оставил узкую дорожку до дверей и щелкнул зажигалкой. На этот раз жаркий лепесток загорелся сразу.

— Хватит…

Это слово звучало в голове, само собой выходило изо рта, как шипение парового котла, доведенного до предела давления. Уилл заставил себя заткнуться — не хватало еще, чтобы приняли за психа.

Он прошел быстрым шагом пару кварталов, прежде чем осознал, что рука до сих пор стискивает пистолет, а другая напоминает одну из картинок для отсева с медицинских курсов излишне впечатлительных: сплошь гарь и засохшая кровь. Если не шевелиться, боль почти не ощущалась, только онемение. Его могли остановить в любой момент: видок был тот еще… Хотя кого теперь таким удивишь, — усмехнулся Уилл, оглядев улицу. Где-то кричали, скрипели тормоза машин, вдруг густо запахло дымом. Далекий, смешавшийся вой сирен и одиночные выстрелы гнали его по улице.

Пусть какие-то придурки пытаются спасти мир и что-то в нем менять. С него хватит. Уильям Гловер собирается переставлять ноги до тех пор, пока не окажется на другой стороне гребаной планеты.

С него. Хватит.

Уилл остановился у блестящей стены уличного телефона так резко, словно его рванули за шиворот.

«Добрый день, вы позвонили в полицейское управление Нью-Йорка. Линии перегружены, ориентировочное время ответа — двадцать три минуты…»

— Мисс Фокс? Там Люк привез какого-то парня с Бронкса. На нем ожоги, вероятно, пострадал в беспорядках в восточном районе или от взрыва на берегу.

— И что? — подняла бровь Лорейн.

Она недавно вернулась в офис, горло саднило от того, сколько пришлось орать, помогая утихомиривать людей у обрушенного въезда в тоннель Бруклин-Бэттери, где ночью, судя по всему, развлекались «избранные».

Дилан вздохнула, но, несмотря на раздраженный тон начальницы, рискнула продолжить.

— Он отказался от больницы, кричит, что это срочно и он будет говорить лишь с вами. С Лорейн Фокс.

Лорейн нахмурилась. Ее имя было не настолько известно, чтобы его мог назвать случайный человек.

Парень в запорошенной пылью и гарью одежде сидел на багажнике патрульной машины, при виде Лорейн поднялся и откинул с лица растрепанные каштановые волосы.

— Лорейн это ты?

Она молча показала удостоверение и сложила руки на груди, ожидая продолжения.

— Привет. Меня зовут Уилл Гловер.

Через четверть часа Лорейн срочно собрала всех в переговорной. Военные, местные шерифы, командиры спасательных бригад и работники Бюро… В комнате было нечем дышать. Уильям Гловер повторял все то, что ранее кратко передал Лорейн, отвечал на вопросы, кривясь, как от зубной боли, когда кто-то резко высказывал мнение об участии самого Гловера во всем этом… Потом, после, морщился, пока парамедик отделял куски ткани от ожога и перевязывал ему руку, зашивал рану на шее. И сидел, устало привалившись к стене, в ожидании начала операции. Лорейн приказала одному из агентов не спускать с него глаз и взять с собой — увидев Гловера, боевики поймут, что их сдали, и станут сговорчивее.

Он назвал семь предположительных точек хранения сыворотки и четыре полигона, где также могли скрываться как главари мафии, так и кейсы с голубым хаосом, заключенным в стеклянные трубочки. После объяснений Уильяма представление о сыворотке кардинально изменилось. Теперь она перестала казаться совершенным оружием, попавшим не в те руки, превратившись в яд — как для окружающих, так и для тех, кто ее применял. Последние данные подтверждали это: «фонящих» трупов находили все больше. Гловер говорил, что не стоит гоняться за теми, кто колол себе «волну»: оставшись без нее, они очень скоро умрут сами. Даже если у кого-то сохранится запас, «избранный» протянет на нем не больше двух недель.

Отряды разъехались по точкам, но основные силы были направлены к Восточному Гарлему. Лорейн старалась сосредоточиться на работе, не думать о том, что ей могут позвонить в любой момент и сообщить, что нашли в одной из этих локаций Дэвиса… Или его тело.

Гловеру кто-то принес гамбургер из забегаловки. Поев, он немного пришел в себя, а умывшись, перестал выглядеть, как откопанный в завале труп. Возможно, роль сыграла общая атмосфера предельного напряжения и буквально разлитого в воздухе адреналина, но Гловер вскоре обнаглел настолько, что даже поинтересовался, не скостит ли всемогущая агент Фокс ему срок за столь ощутимую пользу для следствия. Лорейн подняла бровь и ответила, что уж Уильяму-то должно быть очевидно: любому всемогуществу есть предел.