Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

Трое «избранных», оставшись без вожака, перешли в наступление. Лорейн показалось, что вся сеть пуль и камней с невероятной скоростью устремилась прямо ей в лицо. Крики она услышала уже лежа на асфальте, под телом агента О’Брайана, который среагировал быстрее и обрушил ее вниз, закрывая собой от расстрела. Потом снова полыхнули выстрелы и все затихло. Лорейн с трудом поднялась, опираясь о колесо машины. Улица была завалена трупами. С крыши восьмиэтажки донесся грохот, посыпались стекла рекламного щита.

— Нужно отправить туда кого-нибудь, — прочистив горло, сказала Фокс.

Капитан Крамер холодно посмотрел на нее и процедил:

— На этой улице мы и так потеряли больше людей, чем за неделю. Пусть монстры сожрут друг друга. А мы уничтожим выжившего. У меня есть разрешение не брать их живьем.

Кажется, что он лежит на ледяной вершине горы прямо под небесным сводом, громовые раскаты прошивают пространство вокруг, а на лицо капает дождь. На губах — жаркая соль. Не впервые за последние дни, но в этот раз — какая-то слишком едкая. Еще и еще капля. И воздуха нет. Его нет на такой высоте…

Джереми разлепил ресницы и увидел чистое голубое небо, которое тут же закрыла тень. И сразу все встало на свои места. Над ним склонился Энди, и его кровь с рассеченной брови капала на лицо Джерри. Он поднял руки, впиваясь в пальцы, что сдавили горло, пытаясь сбросить с себя Янга, вдохнуть любой ценой… И вдруг жесткая хватка разжалась словно сама собой, Энди отлетел в сторону, перестав загораживать солнечный свет. Джереми сел, жадно хватая воздух. Разум забыл, что ему теперь подвластна иная сила, но тело — помнило. Он поднялся на ноги, пытаясь отключиться от пульсации боли в плече и груди. Близкий край крыши врубался в голубизну, уродливым комком свисала пожарная лестница.

— Ты разрушил все, о чем мы мечтали, — прохрипел Янг, поднимаясь на ноги и утирая кровь. — Если бы не твои ошибки, мы могли бы стать чем-то большим… могли править миром.

Джереми покачал головой.

— Четырнадцать лет назад это мог бы сказать я. Все кончено, Энди. Не сходи с ума, я — не лучший пример для подражания…

— Ты убил их, — перебил Янг. — Убил его…

Джереми недоуменно нахмурился, Энди опустил голову и горько рассмеялся.

— Ты, наверное, даже не помнишь! — выплюнул Янг, резко задрав подбородок. — Он не заслужил такого! И я тоже…

Пазл в голове Джереми медленно складывался. Энди раньше был тем еще зубоскалом и не упускал случая поехидничать над другими. Над Питом же он не смеялся, даже когда тот ревел, как девчонка, что случалось нередко. Джереми считал, что нежелание Янга шутить над ним — это знак презрения. Оказалось, дело обстояло диаметрально наоборот. Еще одна разбитая жизнь, еще одна забранная им…

Мысли заглушила поистине сокрушительная боль, которую высвободили слова Энди. И Джереми, ощущая, как она сжигает все на своем пути, собирался на этот раз позволить ей это. Слишком тонкой и фальшивой была створка, за которой хранился разрушительный сгусток яда. Он должен выйти, возможно, смыв его самого — следом.

— Я все помню, — почти прошептал он. — Я помню их всех.

Роберт… Браун.

Первое имя далось труднее всего.

— Ноэль…

Янг сощурился, неверяще глядя на Джереми и тряхнул головой, словно пытаясь отогнать наваждение. Джереми шел по широкому кругу, машинально стараясь держаться дальше от него, но почти не думая об опасности. Главными сейчас были слова. Имена, что так долго находились за печатями, теперь бились в губы стальными бабочками, разрывали глотку, но освобождаясь, таяли в солнечном свете.

— Энтони Пэйн. Крис Роттер.

Имена погибших солдат он видел в папке собственного дела, на первом и последнем допросе. Сначала — лишенными смысла знаками на бумаге. Потом, после — раскаленными клеймами под кожей, которым так хотелось дать выползти, пролиться вместе с кровью, истечь жаром и забыть, забыть…

— Не надо, — предостерегающим голосом сказал Энди.

— Хит Джонс.

Этого мальчика из младших членов «Крепости» он при жизни почти не замечал…

— Питер Митчелл.

— Нет! — взревел Энди. — Не смей произносить его имя!

По бетонному покрытию крыши хлестнули искрящиеся провода, стекло от рекламной вывески обрушилось на Джереми, но не долетев, распалось пылью. Он сделал это неосознанно — внутри раскрывалась огромная сосущая пустота, поглощая его, частицу за частицей. И так было правильно, необходимо. Внешние помехи мешали процессу, значит, их следовало устранить, только и всего.

Свистящий бич оградительного троса вышиб крошки бетона из-под ног. Джереми поднял руку, блокируя следующий удар, расплетая мелкие волокна металла, превращая смертоносное жало в серебристое облако. Джерри отвлекся на миг, глядя на блики, и его тут же прижало к темному покрытию крыши. Тело сдавили незримые путы, настолько мощные, что стало ясно — Янг пустил в ход всю свою силу. Пустой пролом внутри расширился, перед глазами замелькали точки — яркие и солнечные. Веснушки и чей-то голос, мягкий, такой нежный, но столь лишний сейчас, когда хочется кануть в безмолвие…

Но в следующую секунду пришла обыкновенная, телесная боль, ввинчивающаяся раскаленным сверлом куда-то в район живота. Мимо свистели слова — гневные, горькие, полные мстительной радости и муки. Слова ничего уже не значили. А боль мешала, и чем дальше, тем больше. Джереми закашлялся, увидел красную лужу под собой и застонал: тело словно вспарывали острым крюком. Путы ослабли — Энди разделил потоки, запустив их часть в самое нутро Джерри. Он напряг последние силы, пытаясь освободиться, но мог лишь хрипеть, чувствуя вкус собственной крови. Даже пустота на миг отступила под натиском боли, позволив собраться с мыслями. Джереми закрыл глаза, выпустил наружу дар, ощупывая пространство вокруг. Тонкая антенна откликнулась на его зов, зазвенела, послышался вскрик. Джереми воспользовался замешательством Янга и разорвал сеть.

Антенна лежала, поблескивая алым. Энди пытался зажать себе рассеченное бедро, из которого частыми толчками хлестала кровь. Джерри поднял руку, бросая парня прочь, к борту крыши. С трудом удавалось стоять, небо за краем то голубело, то выцветало до темно-серого. Но дар тугой волной поднимался внутри, пока Джереми смотрел на встающего на ноги Янга. В голове билась одна мысль, что это слишком больно, нельзя позволить ему сделать так еще раз… Энди посмотрел в глаза Джереми, потом вдруг усмехнулся, шагнул назад. Раскинул руки и оттолкнулся от края.

Лорейн стискивала рукоять пистолета так долго, что отнялись пальцы. Хорошо, оружие было в кобуре — иначе она точно выронила бы его, когда послышался громкий шлепок упавшего тела. Лорейн бездумно смотрела на то, как из-под головы Янга расползается багровая лужа. Она выдохнула, осознав что не дышала полной грудью вот уже… Часы показали: прошло всего шесть минут. Лорейн взяла себя в руки и одернула форменную куртку. Последний из преступников обезврежен, но где Дэвис?