Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

Дверь подъезда открылась, и Лорейн стиснула зубы. Он шел неровно, шатаясь и глядя в землю, руки и лицо были в крови, она капала с подбородка при каждом выдохе. Щелчки взводимых затворов заставили Лорейн сделать шаг вперед. О’Брайан мягко удержал ее за плечо.

Она и правда бросила Рауля тогда — так было намного проще. Оставить весь запутанный болезненный клубок на совести других. Вот только твоя от этого не успокоится…

Бешеный крик Крамера лишь подогнал ее.

Лорейн обхватила руками сухощавую фигуру, запах крови и пота казался холодным, словно Дэвис был уже мертв, хотя продолжал шагать.

— Джерри, посмотри на меня, — шептала Лорейн, заглядывая ему в лицо. — Ты ранен, тебе нужно… все уже хорошо, все кончилось…

Джереми остановился и наконец поднял глаза, всмотрелся в нее, словно пытаясь вспомнить… А в следующее мгновение всем весом рухнул ей на руки. Лорейн бы не удержалась на ногах, но сзади ее подхватили, не позволив упасть. Она успела заметить клетчатую рубашку и забинтованную руку.

— Куда-а?! — донесся запоздалый вопль О’Брайана.

До машины скорой помощи за углом они дотащили его вдвоем, никому не позволяя прикоснуться и пальцем. Лорейн была совершенно серьезно готова пустить в ход оружие. За их спинами люди, наконец, вышли из оцепенения, забегали медики, солдаты направились к складу… Вой сирены стлался над городом. Гловера перехватил злой, как черт, О’Брайан и затолкал в джип.

Лорейн смотрела вслед удаляющейся машине скорой помощи и не слышала обращенных к ней слов, только этот бесконечный заунывный вой.

Грубые загорелые пальцы с темными венами, выдающими преклонный возраст, поглаживают широкий конверт.

— Я вынуждена отказаться от должности, мистер Райт. И хотела бы продолжить работу следователем.

Долгое молчание сыплется офисной пылью.

— Я просто не могу… Пока не готова принять на себя такую ответственность.

Зеленовато-серые глаза цепко вглядываются в собеседницу.

— Ты готова. Именно потому, что понимаешь это.

Холодный тон пытается заставить ее вспомнить свои амбиции. Спина выпрямляется сама собой, словно во время выговора на курсах Бюро. Как давно это было… Но ее голос остается тверд.

— Нет. Простите, что подвела вас.

Скрип кожаного кресла и заглушенные ковролином шаги, рука на плече.

— Дай знать, если передумаешь, Лорейн. А как дела с твоим преступным гением?

От потеплевшего тона Райта щёки загораются на миг.

— А что?

— Ты много работала с Гловером в последнее время.

Сдерживаемая улыбка, шорох бумаг на столе.

— Судьбу Уилла решаю не я, а суд. Все, что я могу сделать — это описать в рапорте его помощь следствию.

Крошечное усилие, и она снова непоколебимо спокойна.

— Не буду больше задерживать, агент Фокс.

Джереми Дэвис исчез для мира на два полных месяца. После консилиума, в котором участвовал и доктор Замир, пациента перевезли в закрытую элитную больницу и погрузили в лечебную кому, чтобы добиться биохимического восстановления функций нейронов и нейронных связей. Внутренние повреждения лечились несравненно проще, чем нервная система и психика, но в этот раз, благодаря содействию государства, на вооружении врачей были все достижения современной медицины.

Еще через месяц к серому домику на Линден-Лэйн подъехало автотакси. Джереми открыл дверь и ступил на пушистый снежный ковер, укрывший улицу. Морозный воздух с розовыми закатными блестинками пах недавними праздниками — кардамоном и апельсинами. А может, это донеслось веяние тепла из приоткрытого окна дома… Джерри приехал почти на сутки раньше, чем рассчитывал, но не стал никого предупреждать. Таккер, конечно, обозлится, узнав, что друг улизнул, не дав сопроводить себя домой на шикарном авто с флагами и фанфарами. Но Джерри хотелось побыть одному. Перелет и поездка в такси — и вот он на знакомой улице с голыми ветвями лип, сквозь которые видно яркое утреннее небо. Он уже знал, что в его доме некоторое время жила Маргарита и смог смириться с этим, тем более, что перед выпиской Кейт предусмотрительно забрала ее к себе.

Белый зимний мир успокаивал, легкая поземка ластилась к ногам, дневной свет погас, словно не желал резать глаза. Джерри всегда любил зиму. Не за шумные рождественские гулянья, как многие, а именно сам сезон с его ледяным безмолвием, сменяющимся бурями, и пронзительно ясными днями, до краев наполненными светом. Он остановился у крыльца. Не хотелось ничем нарушать хрупкую холодную тишину. Она слишком хорошо сочеталась с пустотой, глубоко проросшей внутри. Там, на крыше, он почувствовал, как что-то застарелое, темное вылилось и освободило место, которое заняло ничто. Страшно, если Джереми войдет в дом, а там уже собрались все. Его бросятся тискать и кричать от радости, а это ничто — останется недвижным.

Но в доме было тихо. Фрост встретил его в коридоре. На этот раз не стал проверять на подлинность, а сразу ткнулся в ноги, начал тереться. Джерри поставил сумку, закрыл дверь и присел, вспоминая радость от теплоты мягкой шерстки под ладонями, от довольного урчания, от царапин и котовьих проказ. Комнаты были вычищены до блеска, вкусный запах выпечки струился с кухни, в гостиной висели полки, которые он давным-давно купил, но все никак не мог найти время повесить. На них было аккуратно расставлены те книги, что раньше кочевали с дивана на кресло, затем на стол и обратно.

Они ждали его… Домой.

Горло перехватило спазмом, Джерри сел на непривычно чистый диван, кот прыгнул на колени. Потоптавшись там, требовательно мявкнул и спрыгнул на ковер, вопросительно оглянувшись, побежал на кухню.

— Чем они тебя кормили? — усмехнулся Джерри, вставая. — Исключительно здоровой едой?

Он прошел на кухню и достал из шкафчика сосиски долгого хранения в вакуумной упаковке.

— Знаешь, как я по ним скучал? — с набитым ртом спросил Джереми, протягивая половинку сосиски коту. — Еще больше, чем ты!

Фрост не отходил от хозяина, порываясь сопровождать его даже в туалет.

— Успокойся, проказник, — усмехался Джерри, — я не пропаду. Теперь — нет.

До самого заката он то брал в руки телефон, то откладывал его на стол, чувствуя, что еще не готов. Ближе к полудню появились возмущенные сообщения от Таккера. Джерри не стал отвечать. Пообедал приготовленной едой, которой был набит холодильник. Посмотрел на свои работы в онлайн-галерее, успевшие набрать множество лайков. Прочел несколько глав из книги, которую купил давным-давно и не успел дочитать. Потом сел у окна и просто наблюдал, как снег окрашивается в багрянец, золото и кобальт.

Джерри немного волновался, садясь за рабочий стол с полосками засохшей туши и позолоты. Но руки помнили свое дело, а глаза радовались, видя, как спонтанная задумка претворяется в жизнь. И из-под кисточки появилась новогодняя открытка. Пусть запоздалая, но все же…