Сергей Зеленков - № 3

– Доброе утро, – бодро поприветствовала она, вылезая из палатки, – Как спал?

– Никак, – ответил я честно, – Не больше часа за всю ночь.

– Бедняжка, сочувствую тебе. Что ж ты так, что мешало?

– Да вот, перебил сон падением со своего замечательного ложа. Потом за мышами по дому гонялся…

– Дались тебе эти мыши… – потягиваясь и зевая, произнесла Ася, – И как успехи? Хоть одну догнал?

– Нет, даже увидеть не удалось, как ни старался, – признался я, – Как у них так получается? Слышно же прекрасно, откуда шорох доносится. Я и подходил с фонариком, и с расстояния светил – так и не засек ни одной. Ну некуда же спрятаться, вроде! Прямо мистика какая-то. Ладно, если бы я им вред какой-то причинить собирался, так я же просто хотел им в глаза посмотреть!

– Да, мыши они такие, – смеясь, сообщила Ася, потом поинтересовалась: – Как себя чувствуешь?

– Да так себе, не очень. Бывало и лучше, – ответил я, затем добавил: – В принципе, хуже тоже бывало…

Нагрели воды, помогли друг другу умыться, поливая из черпачка над тазиком. Ася еще долго потом терла свое лицо влажной салфеткой, затем причесалась, накрасилась.

– Плохо, что здесь большого зеркала нет, – пожаловалась мне она, – Может, у Трофимовны поинтересоваться, вдруг у нее какое-нибудь есть ненужное; попросить бы, чтоб одолжила, как думаешь?

Я пожал плечами.

– Сережа, а можешь на пять минут на улицу сходить, покурить? – без стеснения попросила меня Ася, – Мне переодеться нужно. Потом по кофе – и пойдем с местными бабушками знакомиться, хорошо?

Я в ответ кивнул, надел куртку, вышел.

Закурил, стоял, в голове было пусто, от недосыпания бил легкий озноб. Птички чирикали, переругивались, копошились в зарослях сорных трав – внимания на них никакого не обращал. И когда машина подъезжала, я не сразу услышал ее.

Ко двору подкатила «буханка» Петровича, он бодро выскочил из нее, подпрыгивающей походкой направился сразу же в мою сторону.

– Здароў, Сірога! – весело поприветствовал он меня, протянул мне руку, – Ну як вам спалося? 98 98 Здорова, Серега!.. …Ну как вам спалось?

– Нормально, – ответил я.

– А гэтая, малая твая дзе? Спіць, можа, яшчэ? 99 99 А эта, мелкая твоя где? Спит, может, еще? – поинтересовался Петрович, тоже закуривая.

– Не, уже проснулась.

Почувствовал, что от Петровича попахивало водкой, причем свежей; видимо, он уже успел опохмелиться.

«Интересно, как он так, не задумываясь о возможных последствиях, пьяным за руль садится, – проскочила мысль, – Я, несмотря на свою безответственность в отношении ко многому, ни разу себе такого не позволял. Даже если накануне пил, за руль уже не сяду ни за что».

– А мяне тут жонка прасіла кой-чаго для цёшчы прывезці, – пояснил он, – Дык я, вось, і да вас вырашыў заскочыць, паглядзець, як вы тут. 100 100 А меня тут жена просила кое-чего для тещи привезти,… …Так я, вот, и к вам решил заскочить, посмотреть, как вы тут.

Я прекрасно ощущал, что Петрович сказать что-то хочет, но сомневается, надо ли. Я ждал, не торопил его.

– І яшчэ кое-што, – наконец-таки решился он, – Я адразу думаў не казаць табе… Гэтая, Таня, з канторы, чарнявая, што… Ці памятаеш яе? 101 101 И еще кое-что,… …Я сразу думал не говорить тебе… Эта, Таня, из конторы, черненькая, что… Помнишь ее?

– Ну, конечно, – ответил я; естественно, помнил.

– Дык вось, яна суседка мая. Яе хата насупраць маёй, я Таньку добра і даўно ўжо ведаю. Карочэ, учора ўвечары, я ўжо трохі паддаў, і тут яна ў двор к нам заходзіць, праз вакно яе ўбачыў. Я яшчэ здзівіўся, яна ж ні разу к нам не заходзіла дагэтуль. Жонка да ёй спачатку выйшла, а потым мяне пазвала, гавора, што я ёй спатрэбіўся зачым-та. Ну выйшаў, паздароваўся, як заўсёды, пачаў пра тое, пра сёе, пра надвор’е, хуёр’е… А яна, бляха, трохі паслухала, потым перабіла мяне – пра цябе пачала пытацца. Пыталася, як ты ўстроіўся, пра што казаў… Ну я так, трохі паведаў ёй, но не шмат. Пра тое, што вы ў гэтай хаце пасяліліся, не стаў казаць нічога. Ну яна паслухала мяне і папрасіла, каб ты да ёй пазваніў, яна, быццам бы, нешта ведае і хоча табе расказаць. Вось, нумар яе… 102 102 Так вот, она соседка моя. Ее дом напротив моего, я Таньку хорошо и давно уже знаю. Короче, вчера вечером, я уже немного поддал, и тут она во двор к нам заходит, в окно ее увидел. Я еще удивился, она ж ни разу к нам не заходила до этого. Жена к ней вначале вышла, а потом меня позвала, говорит, что я ей понадобился зачем-то. Ну вышел, поздоровался, как всегда, начал про то, про се, про погоду, хуерду… А она, бляха, немного послушала, потом перебила меня – про тебя начала спрашивать. Спрашивала, как ты устроился, про что говорил… Ну я так, немного рассказал ей, но не много. Про то, что вы в этом доме поселились не стал говорить ничего. Ну она послушала меня и попросила, чтоб ты ей позвонил, она, будто бы, что-то знает и хочет тебе рассказать. Вот, номер ее…

Петрович протянул мне половинку тетрадного листа, аккуратно оборванную. На ней номер, написанный синей шариковой ручкой, с подписью «Татьяна». Красивый почерк, видимо, она же и писала. Я принял листок, покрутил в руках некоторое время, сложил вдвое, сунул во внутренний карман куртки.

– Спасибо, Петрович, – поблагодарил я, – А что тут такого, что ты сомневался, стоит ли мне про это говорить?

– Ой, даж і ня ведаю як табе аб’ясніць дакладней, – начал Петрович, переминаясь с ноги на ногу, – Я ў гэтае ня веру, але людзі ж зусім пустое таксама казаць ня будуць. Танька ж цыганка на чвэрць, выходзіць, так?.. Дык вось, гаворуць, што яна, быццам бы, варожыць. Траіх мужыкоў прываражыла сваіх. Два, я ўжо казаў, памерлі. Першы п’яны на крышу палез, антэну папраўлять – зваліўся, шыю зламаў; другі ад рака лёгкіх памер, яшчэ і сарака яму не было. Вось, а трэці – проста, узяў ды знік… Не, ён жывы, потым у Расіі знайшоўся. Можа жывы і застаўся, што збег… Дык ладна, каб так! Ну было тры мужыкі, нехта памёр, нехта знік, ну і хуй з імі… Але ж яна ўсё новых шукае, трэць вёскі, бляха, к ёй перацягалася, і біліся там за яе, і рэзаліся… Зараз яна ўжо з мясцовымі толькі ябецца, замуж ня йдзе. Гаворуць, убіла сабе ў галаву, што з вёскі з’язджаць трэба, вось гарацкога сабе і шукае, ёб-е-маць… 103 103 Ой, даже и не знаю как тебе объяснить точнее,… …Я в это не верю, но люди же совсем пустое тоже говорить не будут. Танька ж цыганка, выходит, на четверть, так?.. Так вот, говорят, что она, будто бы ворожит. Трех мужиков приворожила своих. Два, я говорил уже, умерли. Первый пьяный на крышу полез, антенну поправлять – свалился, шею сломал; другой от рака легких умер, еще и сорока ему не было. Вот, а третий – просто взял и пропал… Не он живой, потом в России нашелся. Может и живой остался, что сбежал… Так ладно, если б так! Ну было три мужика, кто-то помер, кто-то исчез, ну и хуй с ними… Однако ж она все новых ищет, треть деревни, бляха, к ней перетягалось, и дрались там за нее, и резались… Сейчас она уже с местными только ебется, замуж не идет. Говорят, вбила себе в голову, что с деревни съехать надо, вот городского себе и ищет, мать ее так…