Сосукэ Нацукава - Кот, который любил книги

Ринтаро с трудом поднял голову и увидел, что там, где была дощатая стена, открылся проход в бескрайнюю, бездонную тьму. Туда уходила женщина — в этот черный, бесконечный, без единого просвета, без единой лампы или книжного стеллажа коридор кромешной тьмы. Уходила безмолвно, сухой стук ее каблуков становился все тише и тише. Можно возвращаться домой…

Ринтаро чувствовал в груди странное онемение. Да… можно возвращаться домой, но… но почему-то Ринтаро не двинулся с места, пытаясь нащупать в своей душе ответ на какой-то вопрос. «Что же меня смущает?» — спросил он сам себя, глядя вслед удалявшейся женщине.

Силу его разрушили, над идеями посмеялись, хрупкую гордость растоптали… так что больше ничто не причинит ему боли. Осталось только смириться и возвратиться к прежней унылой жизни. Не нужно вспоминать о том, что произошло в тех Лабиринтах, где ты толком ничего и не понял, в конце концов, есть предел тому, что может совершить подросток. И если этот унылый подросток, помешанный на книгах, попадает в такую страну чудес, это вовсе не значит, что он станет там рыцарем без страха и упрека. Куда бы он ни пошел, все равно останется жалким хикикомори.

И все же… Он спорил и победил… Его похвалили, это уже неплохо! Привычная логика и готовность смириться ловко подсунули ему оправдание и утешили страдающие душу и сердце. Он ведь и прежде жил такой жизнью, изо дня в день. И все было нормально, может, пусть и дальше так будет?

Однако…

— Нет, так не пойдет, — пробормотал Ринтаро.

И как только он произнес эту фразу, какая-то полузабытая мысль затеплилась в глубине сердца.

Вспоминай, для чего ты пришел сюда. Была же причина, важная причина! Догадка потрясла его. Он как будто откопал из земли сундук с сокровищем.

— Юдзуки…

Его охватила дрожь. В темном коридоре фигуру женщины было уже не различить. Однако где-то далеко-далеко еще слышался перестук каблучков, и Ринтаро вскочил как ужаленный.

— Подождите!

Крик Ринтаро замер вдали, словно его поглотила тьма коридора. Только тихонько стучали вдалеке каблучки. Звук становился все тише.

— Где Юдзуки? Верните Юдзуки! Куда вы ее дели?

Крик Ринтаро оборвался. Ответа не было. Только сухой стук каблучков, который отталкивал все посторонние звуки. И он был уже едва слышен.

Ринтаро оглянулся на дверь, она была открыта настежь, маня к себе.

Если выйти сейчас через нее, то вернешься к привычной уютной человеческой жизни. Обыденной, унылой, но нормальной, не требующей от тебя особого мужества, гордости или подвигов.

Ринтаро представил себя сидящим посреди уютной книжной лавки и… Не сдвинулся с места.

Он пустился в это странствие вовсе не для того, чтобы вот так запросто взять и вернуться. Он не забыл о цели. Ринтаро сжал кулаки, зажмурился и, решительно повернувшись спиной к выходу, направился к мрачному провалу в глубине лавки.

Мрак тотчас объял его со всех сторон, он ничего не видел, не мог ничего различить в кромешной тьме. Он не видел даже собственных ног и потому не мог побежать, полагаясь только на едва слышный отзвук собственных шагов и на ощущение твердого пола под ногами. Спина у него покрылась испариной.

Он не оглядывался, но вовсе не потому, что не испытывал сомнений. А потому, что, когда не видишь выхода, трудно сохранять уверенное спокойствие. В душе Ринтаро клокотали страх, раскаяние, раздражение и даже ненависть к самому себе; казалось, эти чувства сейчас переполнят его и хлынут через край. Но нельзя прикасаться к кипящему котлу, и поэтому, чтобы отвлечься и успокоиться, Ринтаро старался думать о чем-нибудь постороннем. О школе, о подготовке к переезду, о милой тетушке, о деде и о бесчисленных книгах на стеллажах в лавке, о скупой улыбке кота и жизнерадостном личике Саё…

Ринтаро продолжал идти вперед, всматриваясь в темноту. Женщины по-прежнему не было видно. Однако стук каблучков не затихал, не удалялся. Постепенно Ринтаро приободрился, сердце перестало трепыхаться в груди. Безумная погоня набирала обороты. Шагая вперед, Ринтаро разговаривал вслух — сам с собой.

— Я много размышлял о книгах… — Его голос метался эхом в темном коридоре. — Я долго думал о смысле фразы: «В книгах есть сила». Дедушка часто говорил об этом. В книгах есть огромная скрытая сила. Но что это значит?

Ринтаро и так и сяк вертел в голове эти слова, и странный жар поднимался из глубин его сердца. Неугасимый жар, который не может охладить даже вечный лед.

— Книги дают нам знания, мудрость, понимание ценностей, взгляд на мир и так далее. Это чудесно — узнавать новое и встречаться с неведомым. Но мне почему-то всегда казалось, что в книгах есть нечто более важное.

Ринтаро изо всех сил пытается собрать ускользающие снежинки мыслей, танцующие в его голове, и превратить их в слова. Но важные мысли тотчас же растворяются, как только ты думаешь, что поймал их, и для того, чтобы передать словами хотя бы их малую часть, приходится изо всех сил всматриваться во тьму и шагать, и шагать вперед.

— Я не думаю, что обладаю какой-то невероятной силой. Я не думаю, что способен изменить хоть что-то. Но кое-что я все же могу. Есть одна вещь, о которой я могу говорить бесконечно, — это книги. И тут я еще не сказал свое последнее слово… Да, я всегда думал о том, в чем же заключается сила книг… и недавно у меня возникло ощущение, будто я близок к разгадке.

Ринтаро вдруг резко остановился и сказал в темную пустоту:

— А может, книги учат любить? Думать о людях? Учат нас милосердию, сочувствию?

Он сказал это совсем тихо, однако слова его тут же подхватило веселое эхо.

Прежде чем Ринтаро осознал это, перестук каблучков смолк. Полная тишина поглотила все звуки, она объяла весь черный коридор. Даже если очень напрягать глаза, всматриваясь в эту тьму, фигуру женщины все равно не различить. Но Ринтаро все равно продолжал разговаривать с ней, зная, что она стоит и слушает — где-то там, в темном коридоре.

— В книгах запечатлены мысли и чувства многих людей. Их страдания, радости, смех… Прикасаясь к мыслям этих людей, мы проживаем их жизни вместе с ними, мы понимаем их души. Души людей, которых мы даже не знаем, которые живут в совершенно другом мире. Мы можем почувствовать это только через книги…

Тишина… Но каблучки тоже больше не стучали.

Это воодушевило Ринтаро, и он продолжил:

— Нельзя ранить души людей. Делать им больно. Нельзя издеваться над слабыми. Надо помогать тем, кто попал в беду. Есть люди, для которых это норма жизни. Но так чувствуют далеко не все. Многие не понимают, почему нельзя делать больно другим. Это очень непросто — объяснить им это. Они и в самом деле не понимают… Но, прочитав книгу, поймут. Они также поймут, что человек не одинок в этом мире. Книги объясняют это проще, чем нудные нотации. Я думаю, что сила книг — это сила милосердия и сострадания людям, умение сопереживать. Именно это поддерживает многих, — сказал Ринтаро вслед невидимой собеседнице.