Сосукэ Нацукава - Кот, который любил книги

Неожиданно. Но это явно прощальная фраза.

Ринтаро ощутил дикий страх за Саё, однако женщина примирительно сказала:

— Все будет хорошо. Можешь не волноваться за свою подружку.

После этого Ринтаро нечего было сказать. Он только молча кивнул.

— Мне было… — женщина на секунду замялась, — было очень приятно с тобой общаться.

— И я был рад познакомиться с вами. — Ринтаро вежливо поклонился.

Женщина коротко кивнула в ответ.

— Поразительно доброжелательный ребенок. Или это новомодная шутка, которую я не понимаю?

— Нет. Я действительно так считаю. Потому что благодаря вам я понял очень важную вещь.

Ринтаро еще раз искренне поблагодарил и низко поклонился. Женщина молча наблюдала за ним.

— Какие прекрасные слова ты сказал на прощание… — прошептала она и коснулась правой рукой экрана, парящего рядом с ней. Экраны мгновенно погасли — и перед Ринтаро снова оказались пустые книжные полки. Затем женщина коснулась полок, и на них одна за другой в голубом свете стали появляться книги, выстраиваясь в ряд. За несколько мгновений стеллажи вдоль обеих стен заполнились книгами.

— Да, так комната смотрится лучше, — сказала женщина без улыбки. Ринтаро сообразил, что это тоже была своеобразная благодарность.

— Мне тоже так больше нравится, определенно! — с широкой улыбкой подтвердил Ринтаро, и женщина кивнула, хотя выражение ее лица оставалось безучастным. Свет вокруг них становился все ярче, он окутал мягким свечением книжные стеллажи и диван. Ринтаро стоял не двигаясь.

В ярком свете было видно, что тонкие губы женщины шевелятся, словно она что-то беззвучно говорит, но слов не было слышно. Потом она повернулась спиной к Ринтаро и молча пошла вперед…

Ринтаро искренне восхитился такой естественной простотой прощания. Женщина уходила молча, не выказав ни сожаления, ни малейшей эмоции. Он проводил ее глазами.

«Благодарю…»

Почему-то Ринтаро был странным образом убежден в том, что она произнесла именно это слово, прощаясь с ним. Он позволил чистому белому свету окутать его целиком. Он и не понял, сколько времени прошло… Но когда очнулся, то увидел, что сидит в «Книжной лавке Нацуки», а у него на коленях с безмятежным выражением на лице спит его одноклассница Саё Юдзуки. Не меняя положения, он бросил взгляд на заднюю стену магазина — там была только неприветливая стена, обшитая старыми досками. Посмотрев на входную дверь, он увидел, как в ярком свете сыплется, кружась и танцуя, мелкий, как пыль, снег.

Ринтаро нежно окликнул Саё. Она почти мгновенно открыла ярко сверкающие глаза и посмотрела на него.

— Нацуки, ты?..

При звуке такого родного голоса Ринтаро облегченно вздохнул.

Приходя в себя, Саё смущенно спросила:

— С тобой все в порядке?

— Это я должен спросить у тебя, — ворчливо сказал Ринтаро.

Саё мягко улыбнулась в ответ. Она всегда так улыбалась по утрам, когда заходила в лавку по пути на утреннюю репетицию. Саё огляделась, потом снова посмотрела на Ринтаро.

— Она в самом деле вернула меня домой!

— Да, потому что дала мне слово. — Ринтаро подал девочке руку и помог встать.

Они стояли в тесной комнатке магазина лицом к лицу, очень близко. На фоне ярко освещенной снегом двери Саё выглядела еще ослепительнее, чем всегда.

— В таком случае мне, наверное, нужно сказать: «С возвращением!»

Но Саё слегка покачала головой:

— Нет. С Рождеством!

Эти слова не пробудили ни малейшего отклика в душе Ринтаро. Но звучали они на удивление красиво.

Поэтому он тоже сказал:

— С Рождеством!

Клематис был любимым цветком деда. Больше всего он любил темно-синие клематисы. Ринтаро хорошо помнил, как в начале лета дед любовался широко раскрытыми лепестками, освещенными яркими солнечными лучами.

Стебли у клематиса с легким изгибом и прочные, как железная проволока, поэтому ему больше подходит японское название — тэссэнка, цветок из железной проволоки, — нежели вычурное иностранное имя клематис. Дед любил украшать вход в книжную лавку этими цветами, высаженными в маленькие кашпо.

«Интересно, получится ли у меня сделать то же самое?» — как-то задумался Ринтаро и стал регулярно поливать горшок с укрытым на зиму клематисом. Наконец-то у него появилось желание что-то делать. Прошло три месяца после смерти деда. Уже наступила весна, и пейзаж вокруг магазинчика начал меняться. Снег под стрехами деревянных домов растаял, расцвела слива, и уже набухли почки на сакуре.

Ринтаро по-прежнему открывал магазин в шесть утра и проветривал помещение. Потом брал метлу и подметал мостовую перед магазином, поливал кашпо, в которых клематисы уже выпустили молодые листочки, а затем вытирал пыль в магазине.

— Опять убираешься?

Только Ринтаро собрался навести чистоту в магазине, как появилась Саё с черным футляром для музыкальных инструментов, и магазин огласился ее звонким смехом. Только недавно Ринтаро узнал, что в футляре — бас-кларнет, по правде сказать, он и понятия не имел, что у кларнетов есть басы, однако Саё уверяла, что в духовом оркестре бас-кларнет — очень важный инструмент и на нем играет только она.

— Ты каждый день убираешься! — Саё легко присела на круглый табурет, стоявший посреди магазина. — Ни одного дня не пропускаешь.

— Так это же хорошо! — рассмеялся Ринтаро, вытирая пыль с книг. — У меня же нет утренних репетиций, как у тебя. И мне нравится убираться, потому что во время уборки можно неожиданно наткнуться на какую-нибудь интересную книгу.

— Просто изврат какой-то! — беззастенчиво подытожила Саё. Прозвучало это, как всегда, бесцеремонно, но весьма мило. — А вот эта книга — сущий кошмар! — Она выудила из своей школьной сумки толстенную книгу.

— Почему кошмар? — Ринтаро улыбнулся. — Я бы так не сказал.

Недавно он посоветовал Саё прочесть «Сто лет одиночества» Гарсиа Маркеса. Первой книгой, которую он ей дал, была Джейн Остин, потом Стендаль, Андре Жид, Флобер…

Ринтаро полагал, что Саё будет проще читать любовные романы, но она проглотила все это и попросила что-нибудь новенькое. Вот он и выбрал Маркеса.

— Нацуки, ты правда одолел это до конца?

— Да. Только очень давно.

— Да-а-а… Нацуки, ты у нас действительно выдающаяся личность. Я совсем ничего не поняла. Для меня все это чересчур сложно.

— Так и прекрасно, — со смехом сказал Ринтаро, смахивая пыль с полок.

Саё озадаченно посмотрела на него:

— Почему прекрасно?

— Если читать нелегко, значит ты познаешь что-то новое. Это открывает тебе новые возможности — каждая встреча с трудной книгой.

— Да? Какие еще возможности? — спросила Саё смущенно.

— Если читать легко, это означает, что ты читаешь то, что тебе уже хорошо знакомо. Если читать трудно — значит в книге написано что-то новое для тебя.