Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

У причала не оказалось ни одного водного диска, – лишь лодка, где сидел укутанный в плащ гребец. Продолжая разговаривать сам с собою, Абигайл ступил в лодку и жестом приказал перевозчику отправляться в путь.

– Хватит причитать! – гребец откинул плащ.

– Ваше Величество? – удивился советник.

Королева протянула вперед руку, сжатую в кулак, и разжала пальцы. С её ладони слетела маленькая пушинка и тотчас превратилась в Тень.

– На тот берег! – приказала Королева. Тень послушно схватилась за весла. – Теперь слушай меня… – обратилась она к старику. – Бери детей из Храма – и уходи. Жрецы помогут вам. В условленном месте ждет корабль…

Старик внимательно посмотрел на неё:

– Что вы задумали?

– Неважно… У меня есть шанс выиграть эту войну – и я его использую.

***

Тёмные то ли устали за ночь, то ли восход Солнца – вечного и негасимого – действовал на них, но очередная атака захлебнулась, а новой они пока не предпринимали. Юстэс, пользуясь передышкой, решил забежать в казармы – узнать, как там агил.

Певун сидел на пороге – бледный, измождённый, больше похожий на привидение, нежели на живое существо. Рядом с ним валялись лук и колчан со стрелами.

– Вот, решил повоевать… – тяжело дыша, сиплым шепотом пояснил он.

Юстэс радостно сгрёб товарища в охапку:

– А ведь я не чаял застать тебя в живых!..

Во дворе казармы кипел над костром котёл. Женщины разливали усталым солдатам жиденькую похлебку.

– Еда… Я голоден, как тысяча демонов! – ноздри агила чутко вздрогнули.

Нетерпеливо оттолкнув приятеля, Певун побрёл к котлу. Получив свою порцию, быстро расправился с ней и снова протянул поварихе глиняную плошку:

– Ещё!..

– Ты уже съел свое, милок, – заметила та. – Другим тоже нужно подкрепиться. Нынче всем несладко… Солдат кормим, а простые горожане вон едят, что в закромах осталось, у иных уж и нет ничего.

Глаза Певуна побелели от гнева:

– Ты не слышала, женщина? Я сказал ещё! – просипел он. Видно было, что ему трудно говорить, жилы на его горле вздулись от напряжения так, что казалось, вот-вот лопнут.

– Возьми мою долю… – Юстэс протянул больному плошку. – Бери…

Агил сердито выхватил посудину у него из рук.

– Я голоден!.. – заявил он, управившись с угощением. Сидевшие вокруг котла начали переглядываться.

– Налейте ему, – с издевкой сказал кто-то, – не то он сожрёт кого-нибудь из нас…

Одни в ответ на эти слова засмеялись, другие поддакнули сочувственно: мол, бедняга еле выкарабкался, так пусть поест вволю! Но большинству из тех, что собрались в этот час вокруг костра, не понравилось поведение раненого.

– Вразуми своего приятеля, – посоветовали они Юстэсу, – а то он, похоже, совсем потерялся…

Гилленхарту стало неловко за друга, и он поспешил увести его прочь. Достав из тайника суму хоромона, Юстэс отвел агила в харчевню, где выменял на один камешек кусок жареного поросёнка.

– Ешь… – коротко велел он, придвинув агилу деревянное блюдо с угощением.

Сердито посверкивая глазами, тот принялся за мясо. Юстэс молча сидел напротив и смотрел, как он ест. Обсосав последнюю косточку, Певун вытер жирные пальцы об рубаху и довольно рыгнул:

– Ну, вот! Это ещё хоть куда ни шло…

За те несколько коротких дней, что он провел на грани жизни и смерти, агил сильно изменился – и внешне, и повадки у него стали иные: Юстэс, наблюдая за ним, не мог избавиться от чувства, что это совсем незнакомый ему человек. Но он отнёс это на счет ранения, да к тому же его занимало иное:

– Полегчало тебе? – спросил он, едва тот оттолкнул от себя вылизанное дочиста блюдо. – Теперь расскажи-ка мне, что с тобой случилось…

Агил хмуро поглядел на него, в его взгляде сквозило недоумение:

– О чём ты?

– Кто напал на тебя?

На лице агила появилось странное выражение.

– Никто… – буркнул он и тотчас поправился: – Не помню…

Поняв, что толку ему не добиться, Юстэс встал из-за стола.

– Мне пора идти. Те, что остались на стене, тоже хотят передышки…

– Я с тобой! – просипел агил.

Юстэс хотел возразить, но передумал.

Они вышли на улицу. На ветке ясеня, росшего у входа, сидел большой чёрный ворон. Его силуэт казался одним целым с веткой, потерявшей все листья. Увидев людей, ворон хрипло каркнул, будто окликнул кого-то… Агил остановился. Его лицо вдруг неуловимым образом изменилось: стало прежним, точно он снял маску, доселе уродовавшую его лик.

– Карра?.. – неуверенно позвал он. – Карра, хороший мой! Иди ко мне! – и протянул руку. Ворон встрепенулся и недоверчиво склонил набок голову. – Карра! – снова позвал агил. Птица неторопливо расправила крылья, слетела с дерева и, сделав круг, приземлилась на подставленное запястье. – Ты же мой дружочек! – ласково приговаривал Певун, гладя негнущимися пальцами жёсткие крылья. – Помнит меня, умница! – радостно сообщил он Юстэсу, и удивлённо спросил, словно только что заметил присутствие последнего: – А ты откуда взялся?..

Юстэс только пальцем покрутил у виска, но отвечать ничего не стал.

***

…Огромные барабаны глухо пульсировали в такт тяжёлым шагам сотен и сотен тысяч тех, чьи глаза ненавидели Солнце, и от этих бесконечных ударов в Стенах появлялись трещины… Маленькие и незаметные вначале, они быстро углублялись и стремительно расползались по камню. А барабаны продолжали своё дело…

Низкое вибрирующее гудение заглушило тревожную перекличку городских сигнальных колоколов, заставило замолчать тварей, что радостно бесновались у подножия стен в предвкушение мести за долгие дни неудач и лишений, перекрыло все остальные звуки угасающего вечера. Рокочущий монотонный ритм подчинил себе всё: казалось, даже уходящее за горизонт солнце не выдержит и лопнет от этого грохота!

Но раскалённое светило малодушно укрылось в океане, оставив осаждённый Город на произвол судьбы.

И тогда со стен поднялись в ещё светлое небо несколько десятков крыланов, неся на своих плечах людей с горящими факелами: смельчаки-добровольцы решили уничтожить необычного противника с помощью хорошо испытанного способа. Им навстречу взвились летучие отряды Белоглазых, и в воздухе завязалась страшная битва.

…Крылану Юстэса перебили шею, и животное штопором устремилось к земле. Воин, летевший вместе с ним, не удержался, и сорвался вниз. Юстэс оглянулся по сторонам – рядом мелькнула оскаленная морда вражеского летуна. Гилленхарт изловчился и сбил его погонщика. Оставшись без хозяина, вражеский ящер растерянно забил крыльями. Юстэс схватил его поводья, увлекая его за собой, и уже почти у самой земли чужой ящер, опомнившись, рванулся вверх, унося ввысь и человека… Его же собственный мёртвый крылан тяжело грохнулся оземь, придавив собой парочку нелюдей. Находившиеся рядом прыснули в разные стороны, и чей-то топор, посланный вдогонку уцелевшему, едва не разрубил ему ногу… Чудом вскарабкавшись на горбатую спину ящера, Юстэс попытался направить его туда, где продолжал греметь один из гигантских барабанов. Но упрямое животное не желало подчиняться чужаку: повернув назад голову, летун вздумал укусить его. Гилленхарт в ответ со всей мочи ударил его рукоятью меча промеж глаз. Упрямец взвизгнул от боли, но покорился воле нового хозяина.