Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

Каггла медленно пошла вдоль стены, рассматривая то, что уже развесили. Остановилась… Река, мост, лес, сквозь утренний туман – рассвет… Этот мирный пейзаж, окаймленный рамой, всегда вызывал у нее лёгкую щемящую тоску – светлую и непонятную. Она никогда в жизни не видела ни этой реки, ни этого моста… Может, в детстве?

– Они ждут тебя … – мужской голос, сказавший это, был тихим, словно шёл откуда-то издалека.

Каггла обернулась к невидимому собеседнику. Но рядом никого не было. Она посмотрела на светловолосого паренька, возившегося поодаль с проводами. Он улыбнулся в ответ на её удивленный взгляд:

– Вы что-то хотите?

– Нет… – она растерянно провела рукой по волосам. – Мне показалось просто…

Ею вдруг овладела сильная тревога!

Она огляделась по сторонам: в огромном зале было по-прежнему светло и спокойно. В снопе солнечного света, бьющего из окон, танцевали крохотные пылинки. На какое-то мгновение перед глазами вдруг возникло видение: в тёмно-синем воздухе, каким бывают окрашены зимние сумерки, пляшут белые снежинки… Она прикрыла глаза, видение исчезло.

– Ты должна их спасти …

На картине, где старый деревянный мост утыкался в песок, колыхалась едва видимая тень – рыцарь в доспехах, словно сотканный из тумана. Сквозь прорези его шлема сверкали голубые огоньки…

Воздух галереи сгустился и задрожал, и мир вокруг словно бы раздвоился – одна картинка наложилась на другую, будто у нее открылось двойное зрение. Она видела одновременно то, что происходило в зале сейчас – в истинном времени и измерении, но было и другое : огромный горящий камин – пламя бушевало в жаркой пасти, пожирая толстые брёвна, а напротив, будто бы в немыслимом далеке, – на другом конце зала, – возникли двери из прозрачного стекла – и за ними три высоких силуэта. Два мужских и один женский…

И тут кто-то словно перевернул назад страницы её памяти.

Сквозь трескучие языки пламени, как через плотную занавесь, она увидела мгновенно появившуюся и тут же исчезнувшую картину: зелёную долину с высоты птичьего полета, острие полуразрушенной замковой башни, и стремительно накрывающие её хищные тени чудовищных птиц.

– Мэрион! – вскрикнула Каггла.

– Она тоже погибнет, если ты не придешь и не остановишь их… – сказала тень.

Отделившись от картины, она огромной тучей колебалась теперь рядом с нею.

Люди работавшие в галерее, в недоумение оборачивались на художницу, силясь понять, что происходит с этой маленькой синеглазой женщиной, вдруг заметавшейся по залу.

– Госпожа Гилленхарт! – видя неладное, к ней поспешил администратор.

Не замечая его, Каггла остановилась. Где же выход?..

– Там… – подсказала тень, качнувшись в сторону огня. – Или там! – и указала копьём в сторону стеклянных дверей, за которыми на фоне ночного неба беззвучно взрывались огни фейерверка. – Выбирай.

Каггла подошла к камину…Такой же был в нарисованном Замке, где она коротала вечера вместе с таинственным слугою – полузверем-получеловеком… И такой же был в гостиной настоящего Замка. Настоящего ?.. Кажется, она совсем запуталась!

От камина веяло нестерпимым жаром. Там бушевала огненная буря… Нет, тут она не пройдёт!

– Сюда!.. – звали её те трое, что бились в запертое стекло.

Она заколебалась.

– Я могу пройти через двери? – спросила она у Тени.

– Да! – тотчас отозвался призрачный рыцарь. – Но тогда нигильги тоже пройдут…

– Что же делать? – в отчаянье всхлипнула Каггла. И сделала шаг к огню.

– Иди к нам! – завыли-забесновались силуэты за стеклом. – Хочешь, чтобы всё снова было как прежде? Пустота, одиночество и уродство?

Каггла остановилась. Дико заныла спина… Уродство?! Она усмехнулась – в памяти мелькнуло и погасло: пещера, свечи на столах, визг скрипок, и огромный тролль с деревянным кубком в лапе: « А ну-ка, кто здесь хочет быть красивой?..» – и отчаянный выкрик: «Я!..Я!!Я!!!…»

– Мы дадим тебе всё!.. – фигуры нигильгов потемнели и приобрели чёткие очертания.

Теперь она могла разглядеть их лица – они были прекрасны. Совсем как тогда, на балу…

«…Время пришло… – мелодичный голос Княгини эхом зазвучал в её ушах. – Тебя устроит наша цена?.. Человек – существо ограниченное, я говорю это не в обиду тебе, просто вы так устроены … Другие вряд ли смогут назначить тебе большее – ведь и предлагать-то особенно нечего … Бессмертие, вечная молодость, здоровье, богатство, успех, талант, возвращение ушедших… Как видишь, список довольно мал, но это не наша вина …»

– А любовь? – Каггла спросила очень тихо, но те трое услышали её и замерли.

– Что?!..

– Любовь… – повторила она. И шагнула к огню.

Огонь и боль… Всё пустое – в пепел…

И по венам – чистой кровью Свет…

***

…Шесть крылатых тварей – огромных, заслонивших собою небо – и маленькая синеглазая горбунья.

Они бы запросто разорвали её на клочочки, но она махнула рукой, точно стирая неправильно написанное, и кошмар исчез.

Художник, как и создатель, властен над сотворенными им мирами.

– Каггла!!! – радостно завопила Мэрион, первой очнувшись после долгой-долгой тишины, наступившей в разорённом, усыпанном каменными осколками саду. – Кагглуся!!! Ур-рааа!! И откуда ты взялась только! И чего не появилась раньше, а?.. – строго спросила она тётку, начиная смутно подозревать, что явление последней в самый разгар «праздника» отнюдь не случайность. – Ждала, пока нас тут всех слопают?

Возле горбуньи бесшумно возникли Смотрители.

– А вам что нужно? – насторожилась девочка. – Э-э! Что такое?! – возмутилась она, видя что те берут тетку в «кольцо».

– Они ищут ведьму, – спокойно и устало пояснила Каггла. – Они думают, что это – я.

– А это – не ты? – с некоторым разочарованием переспросила Мэрион.

– Нет… – улыбнувшись, качнула головой горбунья.

И посмотрела туда, где возле Бабушки стояли Мама и Зануда. Налетевший ветер трепал их длинные чёрные волосы…

– Но я обязательно покажу её тебе! – не сводя глаз с двух женщин, пообещала тётка.

Зануда побледнела.

– Да, будьте так любезны! – громко сказал Макс Линд, поправляя перстень на разбитом в кровь грязном пальце.

Смотрители переглянулись. Наступила нехорошая тишина…

– Да уж не сомневайтесь!.. – пообещала Каггла, и взгляд её заледенел.

Она медленно пошла вперед, по направлению к матери и дочери. Те попятились… Инквизиторы и Линд, не отставая, последовали за ней – шаг в шаг.

– Смотри, моя девочка…

До подозреваемых оставалось несколько метров. Шаг, другой… и ещё…

– А вот она!.. – точно в старой детской страшилке внезапно выкрикнула Каггла, и резко метнувшись в сторону, крепко ухватилась за тонкое запястье стоявшей неподалёку Зеллы Амстьен.