Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

– Что же они сделали? – спросил кто-то.

– Сдвинули время солнечного затмения… – загадочно ответил Линд. – Благодаря этому Ахайя, как звали его те, кто были обязаны ему продлением жизни, был выброшен в иное измерение вместе с другими участниками безумной аферы… Они очутились в параллельном мире. В мире, раздираемом изнутри враждой между двумя старейшими расами, населявшими его, и нашествиями врагов Извне.

И кивком головы указав на Папашу Дю и дядю Винки, Линд сказал:

– Вот эти люди лучше меня расскажут вам о тех краях!..

Кондитер и дядюшка не заставили себя долго упрашивать. Их рассказ затянулся до самого утра. Особенно разошёлся дядя Винки, описывая все перипетии своего житья в мире Зелёного Солнца. Голос Папаши Дю вплетался в повествование лишь изредка: когда, по его мнению, дядюшка совсем уж завирался.

– Хорошо, – устало вздохнул Папа, когда дядя Винки, наконец, умолк. – Но какое отношение всё это имеет к моей семье?

– Самое прямое! – заявил Линд. – Один из приверженцев Ахайи, возвращенный им к жизни, по чистой случайности остался здесь – в нашем мире. Некий брат Або… Барон Юстэс фон Гилленхарт знавал его под именем монаха Фурье. Вам же он был знаком как отец Себастьен…

Изрядно уставшие за ночь слушатели оживились:

– Не может быть!..

– Да-да! Мало того: незабвенный барон был прямым его потомком. Потому именно его монах и посылает в параллелье, когда узнает, что Ахайя собирается вырваться из своего заточения.

– Как же он это узнал?

– Ахайя умел многое и, в том числе, он был великим провидцем… Он предвидел вынужденное предательство своих учеников – и в противовес Тёмной Башне, которую они создали, увидев, что безумие их учителя грозит катастрофой, сотворил Храм Солнца, дабы они уравновешивали друг друга. В храме был мощнейший портал перехода из одного мира в другой. Его создатель собственноручно наложил заклятье на Переход для того, чтобы сам он не мог пересечь границу между мирами…

Кроме этого, он сделал и еще кое-что.

Так же как и погибшему на костре Жаку де Моле, ему была нестерпима даже мысль о том, что все накопленные знания исчезнут вместе с ним. Слишком дорогую цену он заплатил за них!.. Тогда он взял камень – обыкновенный камень – и с помощью заклинанья вложил в него всё, что собрал его ум за долгие столетия. Много позже, когда Вэллария найдет способ связаться с духом Проклятого, он пообещает ей этот Камень в обмен на освобождение и воскрешение. Но при этом Безумец сам же пошлет к Або-Фурье ворона с весточкой…

– Интересно получается… – заметил Шеридан. – Это как партия в шахматы с самим собой! Причем, сам не знаешь, какая рука выиграет.

– Примерно так, – согласился Борода. – Две стороны его натуры – тёмная и светлая – пытались одолеть друг дружку.

– Значит, – переспросил Папаша Дю, – Вэллария охотилась за душами настоящих людей исключительно для Ахайи? И как же она сумела найти портал?

– Безумец помог ей… И сам же с помощью брата Або натравил на неё Гилленхарта. Попутно наш юный рыцарь предотвратил пришествие нигильгов, сразив Королеву Чару, которая, желая спасти род людской, собиралась открыть пожирателям миров портал… Тут свою лепту внес колдун Тезариус: узнав, что пришелец должен убить Собирающую Души – то есть Вэлларию, он изменил заклятье, наложенное монахом на Гилленхарта, и сделал так, что сначала жертвой его меча стала Королева Людей. Хитрец рассчитывал остаться победителем, но ему это не удалось…

– Как знать!.. – неожиданно подал голос дядя Винки. – Эта история ещё не окончена!

Все дружно повернулись в его сторону.

– Что вы хотите этим сказать? – удивился Линд.

– А то, что вместо Гилленхарта домой возвратился его убийца!..

***

…Дождь, грязь, холод… Тучи воронья над гнилыми полями… И колокольный звон.

В тот проклятый год окрестные деревни сожрала чума. Господский дом она тоже не пощадила – перед карающей десницей Всевышнего равны и рыцарь, и купец, и простолюдин.

Старый барон фон Гилленхарт, за одну неделю схоронив сыновей и их семьи, начисто лишился рассудка, и целыми днями сидел у огня камина, глядя на яркое, трескучее пламя… Мутные глаза старика прояснялись лишь, когда взгляд его останавливался на золотых локонах маленькой внучки. Но просветление обычно бывало недолгим, и он снова напряженно смотрел на пламя – неотрывно и не мигая, точно ждал чего-то… В разбитые окна дул ветер, по каменному полу нагло шуршали крысы. Тлен и разрушение медленно уничтожали то, что создавалось несколькими поколениями.

Но однажды в замке появился высокий измождённый незнакомец. Его лицо было сильно изуродовано шрамами.

– Мое имя – Юстэс фон Гилленхарт, – сипло заявил он старику. – Я ваш сын.

И старый барон не стал спорить: он собирался умирать, но ему не на кого было оставить маленькую Аньес.

– Её назвали в честь матери… – проскрипел он, представляя девочку «дяде».

Больше в своей жизни старик ничего никому не сказал. Даже про то, что нежданный гость появился из огня камина… А через три дня приходской священник закрыл его глаза.

Люди невзлюбили молодого барона: был он слишком суров, своенравен и неразговорчив. В церковь хаживал редко, а тут ещё поползли слухи о его несметных сокровищах! Молва тут же приписала рыцарю сношение с чёртом. Он же лишь усмехался про себя: настоящий демон жил внутри него, и имя ему было – Тезариус.

Единственной отрадой барону была подросшая племянница. Мнимый дядя любил девушку без памяти и всерьёз подумывал на ней жениться – раз того требовали законы чужого мира, но престарелая нянька, что выходила в своё время всех детей в этом доме, сказала ему:

– Нешто можно жениться на собственной дочери? Или вы, господин мой, забыли, за что вас в своё время выгнали из родительского дома?..

– За что? – чуть не выдал себя вопросом самозванец.

Но нянька не заметила несуразицы, и спокойно объяснила:

– За то, что вы соблазнили жену брата своего!..

И пришлось барону жениться на другой… Был он счастлив в любви или нет? Но только Аньес всегда могла рассчитывать на его защиту и покровительство: «Никто и ничто не потревожит твой покой в этом доме!» – так сказал он ей однажды.

Барон остался верен слову, и спустя много лет, когда муж Аньес был казнён по огульному обвинению в государственной измене, и ей с детьми пришлось бежать, спасаясь от гнева тогдашнего монарха. Презрев мнение государя и церкви, он предоставил убежище опальной семье. Отряд же королевских солдат, посланный за беглянкой, бесследно исчез в лесах, принадлежавших Гилленхартам.

***

– Кто же всё-таки убил мнимого барона? – спросили дядюшку, когда он окончил свой рассказ.