Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

Слон отпустил объеденную ветку, дерево с шумом распрямилось. Животное огляделось и задумчиво уставилось на любимые Бабушкины розы.

– Но-но!!! – предостерегающе возмутилась бабуся.

Слон медленно шагнул вперёд. Бабушка попятилась. Слон сделал ещё шаг… И тут откуда-то вылетел Хендря. Нимало не смутившись размером противника, он подскочил к нему и залился визгливым лаем.

Слон сдал назад, испуганно замахал потешными крыльями, и вдруг тяжело поднялся в воздух. Медленно-медленно перелетев через каменную ограду, он постепенно растаял в небе.

– Слава богу!.. – облегченно вздохнули обитатели Замка.

Особенно, кстати, радовался несостоявшийся владелец крылатого «чуда». Но радость его была преждевременной.

На рассвете в спальне родителей раздался долгий телефонный звонок.

– Я всё понимаю, дружище, – просипел в трубку раздражённый голос комиссара полиции. – Но тебе придётся с этим что-то сделать!

– М-м… что такое? – не открывая глаз, сонно промычал Папа.

– Летающий слон – это, конечно, здорово, – продолжал сипеть Шеридан, – дети и туристы пищат от восторга… Но, понимаешь, – и он понизил голос, – ведь эта птичка гадит! Прямо сверху… А слон, извини, не воробушек!..

***

Суматоха с вторжением слона обошла Мэрион стороной. Она вообще узнала о его существовании лишь в финале этой истории. Потому что с того вечера все события стали разворачиваться слишком стремительно, чтобы успевать следить за подобными мелочами.

Поднявшись в тот день на Холмы, ребята прошли через сад прямо к церковной ограде. Но отца Себастьена в храме не оказалось. Тогда они обошли кругом и вышли к маленькой постройке, что ютилась в самой глубине сада, – там священник хранил свою библиотеку, занимался богословскими трудами, отдыхал иногда между службами.

Окна домика были распахнуты.

Оттуда доносились голоса. Они уже собирались войти, но Мэрион сказала:

– Не хочу спрашивать его о вчерашнем при посторонних! Давай обождём, пока он останется один.

Толстяк согласился. Ему вообще было лень что-либо делать – долгая дорога, жара… Мальчишку разморило, и он с удовольствием посидел бы на травке в саду.

– Можно яблок нарвать пока, – предложил он. – Некоторые уже почти спелые…

Но Рио, застыв, точно собака в охотничьей позе, приложила палец к губам.

– Сам жуй свою кислятину! – шепотом отказалась она и, согнувшись, прокралась под окно.

Прислонившись к прохладной стене, она вся обратилась в слух. Толстяк вздохнул и, бухнувшись на четвереньки, проворно подполз к ней.

– Они явно готовили вторжение… – говорил отец Себастьен. – Мне пришлось закрыть канал…

– Хранители Времени? Вторжение?.. – усмехнулся очень знакомый им голос. – Они стояли здесь форпостом на страже Провала, так же как и Смотрители у Ворот города. Вы уничтожили их базу! Спрашивается: зачем?.. Впрочем, я догадываюсь. Кстати, куда вы дели камень ?..

– Камень я спрятал. Я слишком долго искал его, и слишком многим пожертвовал, чтобы найти! Потому будет трудно убедить меня отдать его! – горячился священник. – Разве только вы объясните, зачем они открыли проход?

– Они сделали это по моей просьбе… – сухо и жёстко отвечал голос.

– Но зачем?!

– Так нужно! – отрезал собеседник.

Потом была долгая пауза. Ребятишки, затаив дыхание, сгорали от нетерпения, гадая, что же там происходит.

Затем голос сказал:

– И теперь я знаю – кто …

– И кто же ? – сорвавшимся голосом спросил священник.

И снова – пауза, точно собеседник наслаждался его нетерпением.

– Кто?! – почти простонал отец Себастьен.

– Палач…

И на колокольне вдруг ударил колокол.

***

Когда маленькие шпионы поняли по доносившимся звукам, что гость священника уходит, они опрометью бросились в ближайшие заросли. Дверь медленно приоткрылась… Но никто не вышел. Потом дверь сама собой закрылась.

Они просидели в кустах с полчаса, и Рио не вытерпела:

– Идём! – подтолкнула она Толстяка. – Что мы прячемся, в самом деле! Сделаем вид, будто только пришли! – и первая полезла обратно.

Наскоро отряхнувшись и придав лицам постное выражение, они поднялись на крыльцо и, постучавшись, вошли.

В доме было тихо и прохладно. Спокойно тикали настенные часы. Где-то у окна жужжала пчела. Свистали птицы. В распахнутое окно смотрелся сад, дальше – зеленела долина, опоясанная синей дугой реки… Над долиной зарождался вечер – тихий, хрустальный, – прекрасный, как все летние вечера, напоенный таким умиротворением, такой благодатью!

Освещенный угасающими лучами, отец Себастьен сидел у окна, словно хотел насладиться заходом солнца.

Жаль только, что у него не было головы, – закат был воистину великолепен!

***

Агил и Гилленхарт долго двигались вслепую – кругом была кромешная тьма. Потом потайной ход стал уже: теперь их плечи касались стен. Постепенно он сузился настолько, что они с трудом протискивались вперёд.

– Мы здесь застрянем, как крысы в мышеловке! – выдохнул Юстэс.

– Тут нам и конец будет! – поддакнул агил. – Да только это лучше, чем попасть в сети Теней!

Через несколько шагов идти стало невозможно. Юстэс протянул руку: тупик…

– Ход кончился, где же выход?

– Ловушка? – предположил агил. – Вернёмся?

Юстэс задрал голову – далеко-далеко вверху светилось белое пятно. Упираясь руками, ногами и спиной в стены – путь наверх тоже был узок, но теперь это обстоятельство играло им на руку, – друзья стали карабкаться наверх.

Поднявшись, они очутились на скале. В тёмных небесах висела золотая монета луны – она-то и указала им путь. Внизу шевелилось, мерно и тяжко вздыхая, море.

– Куда нас занесло? – пробурчал агил. – Чудной, осторожнее, а то навернёшься в воду! Тут, сдается мне, высоко!

– Я вижу свет… – неуверенно сказал Юстэс.

– Где? – удивился его спутник. – Да где же?

– Иди за мной! – приказал Гилленхарт: он-то ясно видел впереди что-то светлое.

– Но я ничего не вижу! – заупрямился агил.

С каждым шагом свет разливался все сильнее, а его товарищ продолжает сетовать, что по-прежнему ничего не видит!.. Его голос становился все глуше, словно отдаляясь, а потом и вовсе пропал. Но Гилленхарт упрямо двигался вперед, как зачарованный, и вдруг в кругу лунного света перед ним на каменном троне возник тот, кого они вызвали из Тёмной Башни вместо отца Нордида.

– Сядь… – приказал он и, повинуясь едва заметному движению его пальцев, перед Юстэсом появился каменный куб. Юноша опустился на камень, и почувствовал, как его покинули последние силы – куб словно сковал его волю.

Тезариус молча разглядывал сидящего перед ним человека.

– Мирта не ошиблась: в этот раз брат Або выбрал крепкого бойца, – задумчиво произнес он. – Никто прежде не добирался до Акры. Кто же помог тебе?