Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

***

…Ночью – вьюга, потом всё стихло, обессилевший ветер уснул среди печных труб. Из просветов белесых облаков робко выглянуло солнце, – снег тотчас вспыхнул мириадами алмазных бликов. Тогда, успокоившись, солнышко осмелело, поднялось повыше, – вот вам и новое утро!..

Каггла проснулась, но вставать не хотелось, и она нежилась в постели, размышляя, как убить очередной день. В камине потрескивали дрова. На столе сиял влажными лепестками огромнейший букет свежих роз, – она сама вчера нарисовала его. Теперь цветы ожили и благоухали на всю спальню.

Протянув руку, она нашарила серебряный колокольчик.

– Что бы такого сегодня придумать? – спросила, зевая, у появившегося на зов слуги.

– Можно устроить бал…

– Скучно! – поморщилась Каггла.

– Катание на лошадях, каток, ледяные горки, – перечислял Заяц.

– Нет!.. – капризно отвечала хозяйка.

За время пребывания в зачарованном замке все эти невинные забавы успели ей наскучить, равно как и большинство гостей, посещавших её.

– Охота? – продолжал слуга.

– Фу-у!

– Настоящая охота! – вкрадчиво добавил Пьеттро.

Она внимательно посмотрела на него. Человечьи глаза слуги светились звериной хитростью.

– Настоящая? И на кого же?

– У госпожи – богатая фантазия, – уклончиво отвечал он. – Всякое можно придумать.

Каггла перевела взгляд на букет роз.

– Именно об этом я и говорю! – мурлыкнул Пьеттро.

– Кофе, ванну и всё для работы! – властно распорядилась хозяйка, вскакивая с постели.

Утренняя лень и скука тотчас исчезли: новая идея захватила её без остатка, подобно тому, как огонь охватывает стог сухой травы.

Она отказалась завтракать в столовой, где Заяц собирался накрыть как обычно.

– Не нужно мне этих твоих церемоний! – отмахнулась она в ответ на возражения дворецкого.

Наскоро, обжигаясь, проглотила чашку кофе прямо на Кухне, и полетела в Западную башню, где под самой крышей устроила себе с недавних пор мастерскую. Холст и краски уже ожидали её, но стоило взять в руки кисть, как возбуждение тотчас угасло. Образы, роем теснившиеся в голове, разом куда-то исчезли.

– Что за напасть!.. – воскликнула она в сердцах, ломая кисти одну за другой. Промучившись ещё с час, но так и не притронувшись к холсту, она подскочила к окну и распахнула тяжёлые ставни. В лицо ударил морозный ветер. Она оперлась руками о подоконник, глубоко вдохнула…

– Настоящая охота … – раздался сзади тихий голос. – На настоящего зверя …

Она быстро обернулась, но в комнате кроме неё никого не было.

– Пьеттро?

Тишина…

Зябко потирая руки, она неуверенно вернулась к мольберту. Но комната была такая светлая, а за окном лежала такая красивая заснеженная равнина, что страх постепенно прошел.

Ею овладело странное чувство, будто кто-то другой водит её рукою – и она подчинилась, полностью отдавшись во власть давно забытого ощущения, которое раньше всегда охватывало её в такие минуты: реальный мир исчез, и она осталась один на один со своими фантазиями.

Чудовища, одно другого причудливее, рождались по мановению её кисти. Они заполнили почти весь холст, но она не останавливалась, забыв обо всём… Погрузившись в некий мистический транс, она не видела того, что рождало её воображение. Перед её внутренним взором проносились совсем другие видения: вот воины, закованные в латы, сходятся в кровавой сече, и горит земля у них под ногами, пылают леса и нивы… распятые в пыли мёртвые, растоптанные чужими конями… И огромный костёр – и пылающий старец, и другой – торжествующий, хохочущий, – о, какие страшные у него глаза!.. И голос: « Пусть сны твои станут явью !..»

Рядом бесшумно возник Пьеттро с подносом.

– Пора подкрепиться, госпожа!

Каггла машинально взяла услужливо подставленный бокал. Тягучая, сладковатая жидкость…

– Что это?

– Сок, госпожа.

– Что это ? – почти закричала она, вглядываясь в свой рисунок.

Но Пьеттро взял её за локоть:

– Успокойтесь, госпожа! Вам нужно отдохнуть.

Она почувствовала, как её охватывает внезапная страшная сонливость и апатия.

– Да, – вяло согласилась она, позволяя увлечь себя прочь. – Да… Я устала.

Они вышли. Дверь захлопнулась. Твари на холсте зашевелились…

***

– Как хотите, господин Гилленхарт, но Центральная площадь должна быть убрана! – кипел Рэг Шеридан. – Виданное ли дело! Послезавтра – открытие Летнего карнавала, приезжает сам глава Корпорации «Каролина», а тут такое!.. Нечего сказать, хорошо ваш слоник порезвился!.. Да отстань от меня, зараза! – последние слова относились уже к Хендре, который упорно пытался растерзать штанину форменных брюк комиссара.

– Рр-р-га-рга! – нагло отвечал Хендря, не разжимая челюстей.

– Фу!.. – попытался исправить ситуацию Папа. Но Хендря и ему ответил неласково.

Тогда Папа решил применить силу и потянул пса за ошейник. Штанина комиссара затрещала и разъехалась пополам до середины икры.

– Спасибо, Виктор! – с чувством произнес Шеридан, разглядывая свою волосатую ногу, появившуюся из прорехи, так, словно впервые увидел её.

– Извини…те, господин комиссар… – пробормотал Гилленхарт.

– Папа!.. – влетела в комнату Мэрион.

– Сейчас же забери свою собаку! – перебил её отец.

– Папа! – не слушая его, затарахтела дочь. – Там к тебе какие-то люди!

– Сейчас спущусь… Только не говори, что к нам пожаловала очередная тётушка!

Но четверо, что ожидали в холле, вовсе не походили на дальних родственников. Одного из них отец знал – он работал в службе безопасности Корпорации. Трое других были ему незнакомы.

– Доброе утро, господин Гилленхарт! – поздоровался работник службы безопасности. – Надеюсь, что для вас оно таковым и окажется.

– В чем дело? – удивился Папа.

– Вам придётся проехать с нами, – процедил сквозь зубы один из незнакомцев. – Мы хотим задать несколько вопросов. Это не займет много времени.

– Тогда почему бы нам не побеседовать в моем кабинете?

– Не спорьте с ними, господин Гилленхарт, – мягко возразил его коллега. – Всё очень серьезно.

Совершенно сбитый с толку, Папа молча вышел с ними на улицу, где за Воротами ожидал чёрный автомобиль с тонированными стеклами.

– Мне кажется, случилось что-то очень нехорошее … – проговорила Бабушка, глядя в окно, как автомобиль заворачивает за угол.

– Ах, бросьте!.. – беспечно отозвалась Мама. – Так у них всегда перед Карнавалом, тем более что приезжает сам Кагицу Торокара!

– Кто это? – машинально переспросила старуха, не отрывая взгляда от окна.

– О, это же глава и владелец Корпорации!

Отец вернулся довольно скоро. Он был бледен и беспрестанно потирал рукой левую половину груди.

– Ты не забыл, что мы сегодня приглашены? – капризно напомнила Мама, не замечая его состояния.