Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

Тяжело дыша, Чара крепко сжимала рукоять меча, утомлённая бесплодной борьбой с неведомой силой. Вокруг замерли огромные вековые деревья… Где-то в ночи гулко кричал филин. Послышался гул и земля под её ногами заколебалась. Не зная, откуда ждать опасности, Чара прислонилась спиной к ближайшему древесному гиганту, сжимая меч обеими руками. По земле поползла багровая трещина: глаза человека сузились от слишком яркого света, бьющего из подземелья, в лицо пахнуло жаром, – и она невольно отвернулась в сторону, боясь ослепнуть. Когда же она вновь повернула голову, – перед ней стоял человек. За его плечами развевался огненный плащ.

– Даниил! – выдохнула женщина, и меч сам собой выпал из её враз ослабевших рук.

Он порывисто шагнул к ней, и тут же остановился, будто что-то мешало ему. Она умоляюще взглянула на него: в её взгляде светилась такая тоска, такая нежность!.. Человек продолжал оставаться недвижим, и тогда она бросилась к нему, но он остановил её, предупреждающе вытянув вперёд руку:

– Не приближайся, ты можешь сгореть!

– Мне всё равно! – она порывисто обняла его за шею и потянулась к губам.

Лицо Даниила исказилось мукой. Боясь дотронуться до любимой, он запрокинул голову вверх, но она приникла к его устам, пока боль не заставила её вскрикнуть. Он испуганно оттолкнул её:

– Прости!

– Ничего… – улыбаясь сквозь набегающие слезы, сказала Чара. – Это стоило целой жизни… О, боги, почему мы не можем быть вместе?!

– Когда-нибудь это непременно случится, – глухо отозвался Даниил. – Но сейчас я пришел не за этим: ты собралась впустить сюда нигильгов…

– Да! У меня нет выбора: Белоглазые продались Тьме – и мой народ на краю гибели… Мне не на кого больше рассчитывать!

– Нельзя открывать им Портал! – твёрдо заявил Даниил. – Всё, что они обещают – ложь! От начала и до конца!.. Они сожрут этот мир так же, как погубили десятки других! Вспомни: однажды это чуть не случилось из-за Игнация, но он сделал это по неведению, а ты…

– Нет!.. – пылко перебила его Чара. – Это ты лжешь! Как я могу верить тебе, Повелителю Драконов? Ты и твои звери принесли уже тысячи несчастий!.. А Князья Нигильгов дали мне клятву!

– Можешь не верить, – горько усмехнулся Даниил, – но я служу Свету. Мои звери огнём выжигают скверну там, куда не дотягиваются руки ваших жрецов и магов! А ведь Тьма множится по-прежнему благодаря безумию человеческого разума! И если бы не драконы…

– Но Проклятый давно мёртв! – сжав кулаки, выкрикнула Чара. – Мёртв!.. Ахайя мёртв!.. Я искала его, чтобы уничтожить. Искала его Камень – чтобы найти ответ на все вопросы! Я сгубила Дарквиша – лучшего из лучших, по совету Рутана Светлого отправив его в Тёмную Башню: я надеялась, что если Безумный всё ещё там, то Дарквиш убьёт его…

– Ты избавилась от Дарквиша ещё и потому, что он знал про нас, – тихо сказал Даниил.

– Я боялась, что тебя уничтожат!

– И совершила непростительную глупость! – снова перебил ее мужчина.

Они оба умолкли, опасаясь, что переполняющие их чувства перехлестнут через край, и спор превратится в ссору. Лес притих, весь превратившись в слух, но маленькие люди у подножия зелёных гигантов молчали. Лишь тревожно постанывал ветер, да перешёптывались невидимые листья: неспокойная ночь… недобрая луна… и такие острые, такие колючие глаза звёзд! Не к добру, не к добру…. Не к добру…

От Даниила исходил нестерпимый жар, а ей было холодно. Холодно, тяжко, тоскливо… И чёрная тоска неизбежного расставания – болезненная, давящая, безысходная: ничего не изменить, ничего не исправить… Он, верно, чувствовал то же самое, и снова заговорил – торопливо, горячо, обрывисто, лишь бы не дать этой тревожной тишине, этой тоске предчувствия разрастись и заполнить всё вокруг:

– Если Ахайя всё-таки мёртв и развоплотился… Но физическая смерть вовсе не означает смерти духовной. Он принадлежал к тем, чьим мыслям и деяниям суждено ещё долго нестись сквозь время, подобно свету погибшей звезды, и оказывать влияние на живущих… Только он оставил нам тьму, а не свет!.. И более того, я боюсь, что он жив! Мы не знаем доподлинно, что происходит в Тёмной Башне…

– Во всем виновато проклятье Вальгессты… – отрешенно проговорила она, думая совсем о другом: о нём, о себе, и о том, что всему – конец.

– Нет! – непреклонно заявил Повелитель Драконов. – Кто посеял первые семена вражды между Людьми и иными племенами? Кто разжёг искру ненависти?.. И старое проклятье, и эта война – у них общие корни: гордыня возомнившего себя равным богам!.. Только в суете своей самозванец пренебрег главной заповедью: божественность – не в силе разума, а в величии духа! Истинные боги – творцы, а не разрушители!

Но его слова упали в пустоту, – за эти краткие мгновенья она все уже решила. Над поляной снова наступила тишина.

– Скоро рассвет. Мне пора.

– Прощай… – эхом отозвался он.

– Обещай мне… Обещай, что не разрушишь Город, если…

– Если ты окажешься упрямой и поступишь по-своему?

– Если всё пойдет не так… – и обожжёнными губами она вновь прикоснулась к его устам.

И он обещал. Он не хотел обмануть.

– Помнишь старое предание? – спросил он на прощанье: разверзшаяся огненная трещина подползла к его ногам. – Мне так часто рассказывала матушка: «И будет корабль к берегам разорённой земли. И будут двое – один белый, как снег, второй – чёрный, как ночь…»

– А дальше? – спросила она.

– Забыл… – улыбнулся он. – Но все кончится хорошо.

***

…Расследование убийства отца Себастьена почти сразу зашло в тупик.

Двое малолетних свидетелей показали, что якобы слышали голос возможного преступника и указали на Макса Линда, но на этом единственная ниточка и оборвалась: нашлось немало очевидцев, под присягой подтвердивших, что журналист в это время был на приёме у мэра в честь президента Корпорации «Каролина».

– У этого ребёнка богатая фантазия! – невозмутимо заявил подозреваемый, и хитро прищурившись, добавил: – Не правда ли, Санни ?..

– Мы и в самом деле все слышали! – покраснев, заявила Рио. Толстяк, надувшись, молча пыхтел рядом.

Макс Линд, невозмутимый и великолепный, лишь снисходительно улыбался: дети, мол, что с них взять!

Комиссар сердито дымил сигарой.

– Хорошо, – буркнул он, отправляя окурок в пепельницу. – Допустим, вы слышали голос этого человека. Но вы видели его?

– Нет… – честно призналась Мэрион. Толстяк молча замотал головой.

– Видели вы там ещё кого-либо?

– Нет…

Шеридан продолжал задавать вопросы. Промучившись с час, и не добившись толку, он устало откинулся на спинку стула.

– Полагаю, я могу идти? – осведомился Бородатый

– Пожалуй, – нехотя согласился комиссар. Он не верил в виновность Линда, но что-то ему в нём не нравилось. – Я вынужден взять с Вас подписку о невыезде. Это формальность, но я обязан, пока идёт следствие.