Леонид Резников - Зай по имени Шерлок [litres самиздат]

– А вот наш Уотерсон, – сказал Шерлок Зай, отсмеявшись, – до сих пор шпрехт нихьт.

– Почему? – расстроился вдруг Листрейд.

– Сатур вентер нон студет либентер 17 17 Satur venter non studet libenter (лат.) – сытое брюхо к ученью глухо , – изрек я, и у инспектора с Шерлоком Заем одновременно вытянулись морды.

– Значит, придется ограничить вас в еде, дорогой Уотерсон, – поддел Шерлок Зай. – Ну да ладно, уверен, Уотерсон еще блеснет языковыми познаниями. А теперь перейдем к делу.

– Да, – сразу посерьезнел Листрейд. – Я утряс формальности, связанные с поездкой. Все проездные документы в полном порядке.

– Постойте! – воскликнул я.

– Что такое? – обернулся ко мне лис, вскидывая белесые брови.

– Разве инспектор едет с нами?

– Не понимаю вашего вопроса. Да, я еду с вами. Но что, позвольте спросить, вас так удивило?

– Что же вы собираетесь делать в Херрмании?

– Странный вопрос, – дернул плечами Листрейд. – Меня пригласили херрманские коллеги для обмена опытом. Вы разве не в курсе?

– Впервые слышу! А как же ваша работа, преступность?

– Да, вы совершенно правы, – несколько расстроился Листрейд. – Но, надеюсь, за месяц – другой моего отсутствия ничего ужасного не случится.

– Мне тоже так кажется, – выдавил я кислую улыбку.

Листрейд, хмуря лоб, с подозрением покосился в мою сторону, но ничего не сказал.

– Это исключительно моя вина, инспектор, – снял напряженность, воцарившуюся за столом, Шерлок Зай. – Я совсем забыл сказать о вас Уотерсону. Закрутился, знаете ли.

– Понимаю. – Листрейд поиграл когтями. – Так вот. Как я уже говорил, с документами все в полном порядке. На завтра заказан экипаж – утром выезжаем. Кстати, – обернулся он к Шерлоку Заю, – вы уладили вопрос с жильем?

– Я снял дом на Вэлд-штрассе. Три комнаты с прекрасным видом на бор, добрая хозяйка и дивный лесной воздух.

– Но зачем вам три комнаты? – удивленно воскликнул Листрейд. – Господи, такие расходы!

– Я полагал, вы остановитесь с нами.

– О нет! – повел лапой инспектор. – Во-первых, не совсем удобно стеснять вас, а во-вторых, мне уже выделено прекрасное жилье в центре города. Наша полиция тоже кое-что может и делает для своих служащих, – не без гордости заметил он.

– Дело ваше, – не стал настаивать Шерлок Зай, прекрасно зная упертый характер инспектора. – А теперь расскажите, что вам удалось разузнать про барона фон Гросер Люве?

– Немногое на самом деле, – задумчиво протянул Листрейд, постучав когтями по столу. – Он стар, и потому избегает торжеств, празднеств, тем более, не устраивает их в своем дворце – к чему они старику? Живет уединенно, почти не поддерживает связей с миром.

– Но так не бывает. Не будете же вы уверять, будто зверь может жить абсолютным затворником. Ему нужны еда, питье. За его здоровьем кто-то должен следить. К тому же рантье его уровня, как правило, имеет доверенных лиц, занимающихся его состоянием в ценных бумагах, землях и прочем, для чего нужен целый штат.

– Совсем не обязательно, – покачал головой Листрейд.

– Вот как? – Шерлок Зай прошел к камину, взял трубку и, неспешно набив ее, раскурил. – Весьма любопытный субъект!

– Вот что мне удалось выяснить, – Листрейд с важным видом сложил лапы на столе. – Владения барона не ограничиваются одним лишь дворцом. Гросер Люве также принадлежат прилегающие к его поместью обширные поля, сдаваемые в аренду, на которых крестьяне выращивают зерно, табак и овощи. Моим агентам удалось переговорить с некоторыми из крестьян. Барона они ни разу в глаза не видели, а всеми делами заправляет его управляющий, некто Гаунер.

– Гаунер? – пыхнул дымом Шерлок Зай, и глаза его округлились. – Жулик? Досталась же бедняге фамилия.

– Да, весьма мутный тип, смею заметить, – ухмыльнулся в усы Листрейд. – Один из агентов решил переговорить с ним, но опоссум при первом же вопросе задал стрекача. Догнать его, увы, не удалось.

– Что же это был за вопрос? – полюбопытствовал Шерлок Зай.

– Совершенно обычный. Агент спросил его: «Вы Гаунер?» До сих пор в толк не возьму, с чего вдруг опоссуму приспичило столь поспешно скрыться.

Меня пробрало на смех, и я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. На морде Шерлока Зая, однако, не дрогнул ни один мускул.

– То есть ваш агент подошел к зверю и спросил его в лоб, не жулик ли тот?

– Хм-м, – Листрейд озадаченно поскреб переносицу. – Похоже на то.

– И, полагаю, агент был в полицейской форме.

– Все так. Но, согласитесь, форма полиции вовсе не повод для забега!

– Возможно, господин Гаунер иного мнения на сей счет. – Шерлок Зай позволил себе скупую улыбку. – Вполне вероятно, что у него рыльце в пушку.

– Да-да, морда у него очень пушистая, судя по словесному портрету, – подтвердил Листрейд.

– Но вернемся к крестьянам, – проигнорировал замечание Шерлок Зай.

– Охотно! – обрадовался инспектор. Мне показалось, что ему не очень-то хотелось и дальше обсуждать оплошность агента. – Крестьяне, как я уже говорил, ничего не знают о бароне, кроме того, что он существует. Но утверждают, будто старый Гросер Люве добр к ним, а плата за пользование землей весьма умеренная. В общем, крестьяне всем довольны.

– Еще бы им не быть довольными!

– Барон неприхотлив, не слишком требователен. Его рацион скромен: овощи и – простите, Уотерсон, – яйца перепелов с личной фермы.

– Ничего, – поежился я.

– Что еще? – Инспектор потер лапой лоб. – Да! Никто ни разу не видел, чтобы старый барон выезжал куда-либо из дворца.

– Что известно о родне? – спросил Шерлок Зай.

– Близких родственников у него нет. Во дворце проживают лишь сам барон и его дворецкий.

– А прислуга?

– Насколько мне известно, больше никого.

– Весьма необычно! – дернул подбородком Шерлок Зай и, выпустив еще одно облачко дыма, задумчиво уставился на него. – Как же дворецкий справляется со всем один?

– Говорят, он шустрый малый, но агентам встретиться с ним не удалось. Подобно своему хозяину, дворецкий редко покидает дворец. – Листрейд почему-то вздохнул.

– Вы сказали, ближней родни. А что насчет дальней?

– Дальней? – Инспектор сосредоточенно почесал когтем за ухом. – Мне известно только о двух родственниках барона. Один по отцовской линии – то ли его дядя, то ли дядя его дяди, – скромно доживает свой век в небольшом особняке на северо-западе. Достаточно стар, чтобы не интересоваться наследством барона.

– А второй?

– Разбитной ухарь. Молод, горяч, вспыльчив. Заядлый игрок. Начисто проигрался в карты, и теперь едва сводит концы с концами. Барону приходится двоюродным племянником. Больше мне ни о ком неизвестно.

– Разбитной ухарь… Как его имя?

– Ханс. Ханс Люве. Безо всяких «фон».

– Значит, Ханс является наследником состояния рода фон Гросер Люве и в данный момент находится на мели. Потому безвременная кончина дядюшки вполне пришлась бы кстати. Тем более не стоит сбрасывать со счетов баронский титул.