Леонид Резников - Зай по имени Шерлок [litres самиздат]

– Ясно. Что-нибудь еще происходило во дворце?

– Много чего, – замялся барон, затягивая с ответом. Шерлок Зай его не торопил. – Если бы только был кот… Понимаете, – Гросер Люве в нерешительности пожевал губами, – происходят очень странные вещи… Видения, очень страшные…

– Расскажите о них поподробнее, – подбодрил барона Шерлок Зай.

– Страшные светящиеся образины – они появляются исключительно ночью, – было заметно, что старику с трудом дается рассказ. – Берутся они ниоткуда и в разное время. Скалятся в окна, кривятся.

– Образины облюбовали какое-то конкретное место или возникают где угодно?

– Я их наблюдаю в окна спальни. Но дворецкий клянется, что тоже их видел, только из своих покоев.

– Где возникают рожи, и что предшествует их появлению?

– Они появляются внезапно то в одном окне, то в другом. А насчет предшествует… Не знаю, вроде бы ничего такого.

– Значит, внутри комнаты они не возникают?

– Слава богу, нет, – поежился барон.

– Рожи появляются каждый день?

– Не всегда, но никакой закономерности я не обнаружил.

– Когда вы их наблюдали в последний раз?

– Вчера ночью.

– А до этого?

– Позавчера и двумя днями раньше.

– Припомните, может быть, ночь, когда образина не появлялась, чем-нибудь отличалась от прочих?

– Тогда был сильный ветер, в саду повалило одно дерево и обломало множество сучьев. Но я не вижу никакой связи.

– Херр барон, вы доверяете дворецкому?

– Как самому себе!

– Неужели можно быть настолько уверенным в звере?

– Он не давал повода для обратного, – сухо отозвался барон. – К тому же он служит у меня уже пять лет, и я неплохо его изучил – совершенно безобидный и преданный малый.

– Предположим. А Гаунер?

– Прохвост, каких поискать, – поморщился Гросер Люве.

– Зачем же вы его держите?

– Не поверите: я ему доверяю, – вздохнул барон. – Он, конечно, проворачивает всякие гнусности за моей спиной, но зато держит в полном порядке все дела.

– Не совсем вас понимаю, если честно.

– Крадет он по мелочи, зато все крупные дела в ажуре. Иногда Пердье устраивает управляющему показательные разносы, после чего Гаунер становится шелковым. На некоторое время.

– Понятно… У вас есть завещание?

– Разумеется!

– Кому и что вы завещаете?

– В предыдущем я указал племянника – больше передать наследство было некому. Но когда я послал ему письмо с просьбой о помощи в трудную минуту, он проигнорировал мой призыв. Тогда я переписал завещание: десятую часть всего, чем я владею, кроме дворца, унаследует Пердье; остальное, включая дворец, отойдет городу. Не дело, чтобы такое огромное помещение пустовало, когда может приносить пользу. Здесь разместится детский приют. Пердье получит при нем должность управляющего делами.

– У вас не было конфликтов с Хансом Люве?

– Ни единого! В детстве, когда его родители безвременно скончались, я приютил мальчишку и растил как родного. Но, повзрослев, Ханс вдруг заявил, что не желает жить во дворце, слывя богатым бездельником. Ему хотелось свободы – я не стал его отговаривать.

– То есть он покинул вас по собственной воле?

– Именно так, – кивнул Гросер Люве. – Возможно, я несколько перегнул палку, опекая его. Своих детей у меня не было.

– Понимаю. Херр барон, кому вы рассказывали о нашем приезде?

– Хм-м, – нахмурил кустистые брови старый лев. – Никому, насколько я помню. Кроме дворецкого. Письмо я запечатал лично и отправил с Пердье.

– А ответное письмо? Вы его получили запечатанным?

– Да.

– Можно на него взглянуть?

Барон тяжело поднялся из кресла, прошел к секретеру и, порывшись в нем, вынул письмо.

– Вот, – передал он конверт с сургучной печатью Шерлоку Заю.

– Я могу его забрать?

– Как вам будет угодно.

– Благодарю. И последний вопрос: где вы храните деньги и драгоценности?

– В банке, разумеется! Кто в наше время держит такие вещи дома? Впрочем, поместить их на хранение в банк посоветовал мне Пердье.

– Когда это произошло?

– Месяца полтора-два назад – точнее не скажу. Но знаете, что странно, – барон приложил коготь к губам, – недели две назад дворецкий спросил меня, где драгоценности. Будто хотел убедиться, что они в полной безопасности.

– Что же вы ответили?

– Я сказал, что ему не стоит беспокоиться на их счет – с ними все в порядке. Бедняга, у него от всех этих треволнений что-то творится с головой.

– Ясно. А теперь мне бы хотелось осмотреть дворец…

Когда мы покидали старого барона, он заметно нервничал, но Шерлок Зай сказал ему, чтобы он ждал нашего возвращения к ночи.

– Мне хотелось бы еще кое-что выяснить в оставшееся время, – пояснил сыщик, когда мы вернулись в кабинет барона.

– Как пожелаете, – Гросер Люве заметно сник. – Но я возлагаю на вас очень большие надежды!

– Постараюсь оправдать их, – поклонился Шерлок Зай и направился к двери.

– Да, херр барон, – сказал я, решив немного поднять несчастному старику настроение, – ваш дворецкий достаточно опрятен несмотря на его сущность.

– О чем вы, херр Кряк? – барон изобразил на морде удивление.

– Он скунс, но от него совершенно не пахнет скунсом. В его спальне присутствует небольшой специфический аромат, однако столкнувшись в галерее с вашим дворецким, я не почувствовал запаха. Вероятно, он тщательно следит за собой. Полагаю, из заботы о вас.

– Да, он очень щепетилен насчет своей внешности, – согласился Гросер Люве. – Особенно в последнее время.

– Что вы имеете в виду? – внезапно обернулся Шерлок Зай, остановившись у самых дверей.

– Раз в неделю он пользуется услугами цирюльника и завел привычку опрыскивать себя туалетной водой.

– А раньше за ним не водилось подобного?

– Не замечал, если честно. Нет, он всегда был опрятен и аккуратен, но чтобы настолько…

Вдруг снизу донесся звон посуды и грохот.

– Что это было? – насторожился Шерлок Зай.

– Не обращайте внимания, – только и поморщился барон. – Пердье в последнее время несколько рассеян. Вероятно, на него происходящее тоже действует удручающе.

– Хорошо, – поколебавшись, отозвался Шерлок Зай и нажал на ручку. – Мы вернемся к ночи.

Спустившись по лестнице и проскользнув по галерее первого этажа, где особенно громко слышался теперь уже непрекращающийся звон посуды, мы вновь очутились в коридоре правого крыла. Быстро пройдя по нему, мы свернули на лестницу, ведшую в подвал, но Шерлок Зай вдруг остановился.

– Погодите-ка, – навострил он уши и обернулся через плечо, затем вернулся в коридор и неслышно приблизился к крайней двери, из которой не так давно вышел Пердье. Из комнаты, приглушенные толстой дверью, доносились голоса, но разобрать слов мне не удалось. Шерлок Зай приложил ухо к двери и некоторое время слушал. Затем поспешно вернулся на лестницу.