Татьяна Филатова - Пансион благородных девиц [litres самиздат]

Генри ненадолго отложил коробку, решив подстраховать себя на случай неожиданного появления на чердаке Виктории. Он прошел в конец длинной комнаты. Там стояло несколько золоченых рам, частично накрытых белой тканью. Генри скоро откинул ее, поднялась пыль. Было больше десяти рам, но Генри быстро выбрал подходящую и извлек ее, накрыв остальные тканью. Поднявшись, он заметил в стене напротив себя небольшую дверь. Вмиг связка ключей в кармане спортивных брюк напомнила о себе тяжестью, рука потянулась к ним, но Генри остановился: на это не было времени. Он вернулся к фотографии и открыткам, оставил раму рядом с собой и принялся изучать остальное содержимое коробки. В основном это были открытки, датируемые разными годами, все они были до девяностых. Штампы принадлежали разным странам и городам. Никаких имен: лишь инициалы и приветы. Это Генри было неинтересно.

Среди открыток ему попалась фотография, которая выглядела не просто старой: она была желтой и от возраста, и от качества печати того времени: на фоне деревьев (здешний лес, подумал Генри) стоял офицер времен Второй Мировой войны. Генри не был силен в познаниях о том, какую униформу чья армия носила в сороковых годах прошлого века, но он и не предал тогда значения изображенному на фотографии солдату. Его поразило другое: рядом с улыбающимся офицером стояла Оливия. Его Оливия.

Он обернулся. Мертвая тишина была нарушена чьим-то шепотом. Было произнесено одно слово: «Генри».

– Генри, – повторился звук.

Затолкав фотографию в карман спортивных брюк, Генри встал и повернулся в сторону, от которой шел голос. Уже ничему не удивляясь, он знал наверняка, что это был именно голос. Самая обычная галлюцинация, как бы необычно это ни звучало, в этом проклятом месте столь же маловероятна, как и подобные мистические проявления в многоэтажках мегаполиса. Не зря с телеэкранов и страниц книг нас с детства приучают к тому, что вся нечисть обитает непременно в старинных зданиях.

Но разве об этом думаешь, когда едешь знакомиться с двоюродной бабкой своей невесты?

Настойчивый шепот повторился. Теперь у Генри не было сомнений – звук шел из-за небольшой двери в конце чердака, рядом с которой и стояли рамы для картин. Он медленно стал подходить все ближе к двери. На засове висел небольшой навесной замок. Генри посмотрел вниз: из-под двери достаточно быстро стала шириться лужа крови. Сам не зная, почему, он не остановился, а продолжал подходить к двери. Лужа уже растеклась на расстояние не меньше метра от двери, когда Генри в двух шагах от нее остановился как вкопанный.

– Ты нашел, что искал?

Генри обернулась. Рядом с вешалкой, где висела куртка с нашивкой «Джонатан», стояла Виктория. Он снова посмотрел на дверь: пол под ней был чистым.

– Решил перепроверить, вдруг есть более подходящая, – ответил он, поправляя белую простынь, что накрывала пустые рамы. – И да, я нашел, что искал.

– Пойдем вниз, я закрою, – сказала женщина, стараясь незаметно оглядеться вокруг, – замок здесь иногда заедает…

Генри пошел к выходу, по пути забрав выбранную им раму для портрета Клариссы. Послышался звук шуршания шин по гравию. Он подошел к одному из окон: Кларисса и Оливия вернулись. Из машины вышел мужчина. «Электрик, – подумал Генри, – врача никто и не собирался привозить…»

Он еще раз бросил взгляд на дверь в конце чердака – ничего, засунул руку в карман брюк и осторожно, чтобы не выпала пожелтевшая старая фотокарточка, достал связку ключей, чтобы отдать ее Виктории.

– Генри Харрис, – представился Генри, протянув руку мужчине, который приехал вместе с Клариссой и Оливией. Тот пожал руку в ответ, оценивающе посмотрел на Генри сверху вниз, даже не пытаясь этого скрыть.

– Джим, – сказал он.

Генри свел брови, ожидая услышать фамилию, но мужчина ее так и не назвал. В отличии от него, Генри рассмотрел его куда более детально, причем совершенно незаметно для него самого: это был невысокий мужчина, на голове которого виднелась неухоженная проплешина. На вид ему было немного за сорок, но возможно, на самом деле и меньше, потому что, а это Генри сразу отметил, деревенский электрик не особо следил за внешностью и, если судить по немалым мешкам под глазами, был любителем пива по вечерам. Не менее, как двухдневная щетина поросла на огромном сплошном подбородке, который давно образовался из двух, а то и трех слившихся между собой подбородков мужчины. Генри надеялся, что хотя бы по части электрики этот персонаж будет неплох.

– Я думал, что сгорел генератор, – сказал Генри Клариссе, – вы его не купили?

– Сейчас Джим посмотрит и вынесет вердикт: нужна замена генератора или же это было простое замыкание проводки, – ответила Кларисса.

Генри отметил для себя, что ее не радовало присутствие чужого человека в доме, но и было очевидно, что к нему самому, к Генри, раздражения Кларисса все же не испытывала. На какое-то мгновение он даже обрадовался этому, решив, что его все-таки приняли в эту странную женскую семью, но потом он вспомнил события последних дней, а особенно – ночей, и та мимолетная радость растворилась в его мрачных воспоминаниях.

Кларисса и Виктория повели электрика сомнительного вида к генератору, а Генри и Оливия остались стоять в холле дома.

– А врач?.. – скромно спросил Генри.

– Там все пару докторов, а фельдшер не выезжает так далеко, – ответила Оливия, не глядя в глаза Генри. – Вот, я купила тебе аспирин, – добавила она.

– Аспирин… – он взял в руки пластиковый пузырек с таблетками. – Аспирин… Все исцеляющая панацея! Спасибо и на том.

– Что с тобой не так? – только теперь Оливия посмотрела в глаза Генри, и взгляд ее ему не понравился.

– Все прекрасно, – улыбнулся тот, – все просто замечательно! А разве может быть иначе?

– Я рада, – сказала девушка, холодно поцеловала Генри в щеку и, развернувшись, пошла по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж дома.

– А с Джонатаном мы уже совсем стали друзьями, – сказал ей вдогонку Генри. Оливия остановилась на второй ступеньке, держась правой рукой за перила, повернула голову в бок. – Он передает тебе привет, – договорил Генри.

– Ты сильнее стукнулся головой, чем я предполагала, – сказала Оливия, так и не обернувшись к Генри.

– Точнее, меня стукнул мужик, – ответил тот, – мужик в черном костюме. Я думаю, что в похоронном костюме… Тоже из твоих родственничков? Скажи, дорогая, – он подошел к лестнице и встал у перил, глядя на Оливию снизу вверх, – сколько на вашем кладбище похоронено людей? В частности, парней… И на кой черт я им сдался?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила девушка, глядя в обезумевшие глаза Генри, – если тебе мерещатся призраки, то ты можешь мне все спокойно рассказать. Я бы не стала тебя высмеивать, я верю, что параллельно с нашим миром есть что-то потустороннее, хотя и не вижу ничего. Я бы выслушала тебя, но почему ты приходишь ко мне только с обвинениями?