Рииттая - Вересковое сердце

Там на широком уступе раскинула свои теплицы цветочница Ма́грит. Вернее, её стоило назвать «травница»: травы были основным её занятием в деревне, цветы она разводила для души, а заодно делала все праздники намного красивее. Перед домом Магрит тоже было несколько грядок с лавандой, мятой и лимонником, а ещё с тюльпанами, верными вестниками тепла – жёлтыми, бордовыми и белыми. Обычно Магрит работала в саду, но сейчас она стояла, прислонившись к забору, и наблюдала за единственным своим посетителем, рассматривающим цветы. Он был закутан в пепельно-серый шерстяной плащ, и Орис не могла понять, кто это. По узким плечам было очевидно, что это не мужчина, но с толку сбивал высокий рост. Горцы были заметно ниже ростом, чем те же торговцы. Среди своих Орис считалась девушкой среднего роста, но по сравнению с заезжими гостями всегда выглядела до нелепого хрупкой и миниатюрной. Магрит нельзя было назвать миниатюрной ввиду её полноты, но ростом она была ниже Орис. Незнакомка же была почти на голову выше обеих. Можно было предположить, что это Янис, жена пивовара Аслана, но зачем ей скрывать себя плащом в такую теплынь? Значит, всё же гость. Для людей с равнин такая погода наверняка казалась прохладной. Вот мерзляки!

Покачав головой, Орис подошла ближе и увидела, что Магрит смотрит на неё, как на спасительницу. Запоздало до неё дошло, кто же такой в плаще стоит и смотрит на цветы, и она хотела было сбежать и вернуться попозже, как предательский голос Магрит окликнул её:

– Орис, а вот и ты!

Загадочная посетительница цветочницы обернулась всего на секунду. Орис не увидела её лица, скрытого капюшоном, но ей и этого хватило. Паучиха Майрис, отшельница и ведьма, не живущая в деревне, но иногда заходящая по ей одним ведомым делам. Орис мысленно содрогнулась, подходя ближе. Она одарила Магрит недовольным взглядом, но та лишь виновато посмотрела на неё и чуть развела руками. Никому не хочется оставаться с Майрис наедине, то и понятно. Орис вздохнула.

– Думаю, ты в курсе, зачем я пришла, – она вернула себе привычное дружелюбие и даже улыбнулась. Обида на Магрит прошла, тем более что страшная Паучиха вовсе не смотрела на них.

Магрит тоже улыбнулась и вновь стала той весёлой толстушкой, которую все в деревне так любили за лёгкий нрав и общительность. Она сделала рукой приглашающий жест, и пока Орис проходила через калитку к грядкам, бесконечно болтала:

– Обожаю, когда ты заходишь – у меня потом так всё и прёт на грядках, ну, то и понятно, где ведунья – там всё зеленеет! Я уже голову сломала, учитывая твоё платье – какая же красота, когда мне выпала очередь вышивать, я обалдела просто, ну я попыталась вышить не хуже, чем те, кто до меня, у меня же вроде получилось, да, тебе понравилось?

– Магрит, давай к делу, – цветочницу нужно было иногда возвращать в русло беседы. Все знали об этой её черте, в том числе она сама.

– Ну да, о чём это я? Да, я сломала голову, что подойдёт к букету, то есть я уже поняла, какие цветы нужны для украшений и для букетов подружек – уже всё готово, но твой букет! Что бы ты хотела через него рассказать? Потому как я не знаю, с какими мыслями ты идёшь в брак, ну то есть понятно, выходи я замуж за Дарета, то есть, будь я помоложе, да и постройнее…

– Магрит.

– Ой, да.

Орис подавила желание закатить глаза и сдержанно произнесла:

– Конечно, я всегда могу взять маргаритки: в них и влюблённость, и доброта, и нежность. К тому же, у нас с ними связано кое-какое воспоминание. Но мне кажется, что это скучно.

Магрит решительно покачала головой.

– Нет уж, это и правда скучно, да и к чему тебе розовый и белый? Я думала что-то подобрать, чтобы оттенить твои глаза, или чтобы подошло по цвету к волосам. Вздумали же вы жениться весной, ещё почти ничего не цветёт, ну да ладно, я уж подберу, что нужно, из имеющегося. А на платье вышивка всё больше красная с золотом – все вам богатства желают, ну, это само собой…

– Маааагриииит…

– Ой.

Что ж, никто не говорил, что будет легко. Магрит жила одна и разговаривала в основном со своими цветами и котами, потому, когда ей выпадал шанс поболтать, она его не упускала. Удивительно, что она не додумалась пообщаться с отшельницей. Видимо, страх оказался сильнее.

– Не хочешь красную ветреницу? Цвет страсти.

Орис сморщила веснушчатый нос и прыснула со смеху.

– Что, прямо страсти? Бабушку удар хватит, если мы с Даретом будем демонстрировать страсть на всю деревню.

– Ой, госпожа Айка что ли считает, что двое молодых ребят, встречаясь столько лет, будут невинность до свадьбы хранить…

– МАГРИТ!

Несмотря на попытку придать себе суровый вид, Орис почувствовала, как щёки залил предательский румянец. Неважно, что они делали с Даретом, пока никто не видит, и делали ли они вообще что-то предосудительное – говорить об этом в любом случае было неправильно. Законы гор говорят, что лишь получив одобрение духов на свадьбе, можно возлежать в одной постели. И намекать, что она, ученица ведуньи, посланница духов, нарушает написанные ими законы, было равносильно плевку в лицо. За такое оскорбление некоторые особо вспыльчивые горцы могли и поубивать друг друга, но Орис понимала, что Магрит сказала это из глупости, потому с усилием сдержала рвущийся наружу гнев. Айка всегда учила её терпимо относиться к глупым людям – в конце концов, они не виноваты, что духи обделили их мозгами.

Кажется, по закипающему виду Орис Магрит всё же поняла, что перешла черту, и затараторила:

– Пролески! Или подснежники! Цветы надежды.

– И кто на что надеется? – скептично спросила Орис, потихоньку остывая. – Дарет вроде не так плох, чтобы я тешила себя надеждами и искала ещё чего-то в жизни, – она мысленно усмехнулась. Дарет лучше всех, очевидно. – Да и он будет счастлив со мной.

Однажды она спросила у брата ценного мужского мнения. Дарет тогда только сделал ей предложение, она радовалась весь вечер и, конечно, после бурных эмоций почувствовала упадок, потому с надеждой спросила: «Будет ли Дарет счастлив со мной?», а Марбл, хмыкнув, ответил: «Конечно. Этот парень даже не осознаёт, насколько ему повезло». Орис твёрдо решила, что сделает эти слова пророческими во что бы то ни стало. Правда, прежде чем она успела умилиться и удивиться такому ласковому ответу братца, он добавил: «Но если ты будешь ему готовить, то счастье это будет недолгим».

– Ну зелени мы точно добавим. Покажем, что брак будет плодородным, – Магрит хихикнула, вытаскивая её из неуместных воспоминаний. Орис рассеянно глянула на цветочницу и одобрительно кивнула. Без зелени свадебный букет сложно было представить. – Может, пойдём в большую часть сада, и ты сама посмотришь – вдруг что приглянется?