Рииттая - Вересковое сердце

Изначально Орис надеялась, что Магрит предложит это сразу. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Орис кивнула, и цветочница развернулась, намереваясь показать ей дорогу, которую она и без того знала, как тут они услышали тихий голос:

– Возьмите эти.

От неожиданности Магрит и Орис резко повернулись в сторону Паучихи, которой и принадлежал этот шелестящий голос, звучание которого наводило священный ужас. Несмотря на тихую речь, не услышать её было невозможно.

Орис со смешанными чувствами смотрела на высокую стройную женщину, стоящую перед ними. Спина её была такой прямой, что отшельница казалась натянутой, как струна, что только подчёркивала гордо поднятая голова. Женщина выглядела уставшей, тёмные мешки залегли под её глазами. В уголках глаз и на лбу виднелись морщины, впрочем, многие в её возрасте выглядели похуже. Цвет лица был непривычно бледным – щедрое солнце гор делало почти всех жителей деревни счастливыми обладателями золотистой кожи и веснушек, так что в сравнении с Орис и Магрит отшельница казалась мертвенно-белой. Пепельные, словно припыленное золото волосы были собраны в длинную толстую косу, перекинутую через плечо – типичная причёска для женщин её возраста в деревне. Типичная для замужних, поправила себя Орис. Глаза ведьмы смотрели словно сквозь Орис, одновременно пристально рассматривая каждую частичку её тела. Они были настолько светлыми, что казались прозрачными, как стекло. Тонкие губы были поджаты, нос и скулы – резко очерчены. Удивительно, как похожа и непохожа одновременно она была на свою сестру-близняшку Янис. Та, пусть и была высокой, в остальном от других горцев не отличалась: та же золотистая кожа, веснушки и мягкие округлые черты лица. Только посмотрев на хрупкую руку с длинными пальцами, протягивающую ей жёлтый тюльпан, Орис поняла причину резких черт лица и бледности Паучихи: она была невероятно худой, измождённой. Орис переводила взгляд то на её лицо и жуткие глаза, то на цветок. Губы пересохли. Она нервно облизнула их, и не нашла ничего умнее, чем спросить:

– Эмм… вы это мне?

Мысленно она хлестнула себя ладонью по лицу. Как говорила Айка: «Не знаешь, что сказать – промолчи, сойдёшь за умную», но Орис всегда действовала по схеме «Не знаешь, что сказать – скажи глупость, покажи своё истинное лицо». К счастью, ни один мускул не дрогнул на бледном лице Паучихи, но в прозрачных глазах Орис почудилась секундная улыбка. Понимающая и ободряющая. Показалось?

– Берите жёлтые тюльпаны, – вновь молвила она. – Это символ предательства и измены.

Возникла крайне неловкая пауза. Если бы это был Крэнги, местный юродивый, поехавший головой после того, как на него упал сталактит в шахте, Магрит тут же бы погнала его вон метлой. Но это была Майрис, Паучиха, наводящая ужас одним присутствием. Магрит стояла ни жива ни мертва, прижав полные руки к груди, и дрожала. Орис лишь краем глаза взглянула на неё и поняла, что помощи ждать не от кого. Она сделала так, как часто делал её брат Марбл, когда нервничал: глубоко вдохнула через нос и резко выдохнула через рот. Почувствовав, как отступил первый ужас, Орис рассудила здраво: что страшного может ей сделать Паучиха? За те годы, что уже при жизни Орис она наведывалась в деревню, она никогда не делала ровным счётом ни-че-го. Ну разве что выменивала что-то из еды на вещи с равнин. Потому Орис бесстрашно наклеила на лицо привычную улыбку и дружелюбно ответила:

– Спасибо за предложение. Но в нашем браке вряд ли будет место предательству и изменам. Мы женимся по любви.

Несколько секунд Паучиха не мигая смотрела на Орис, и Орис решила выдержать эту атаку. Выпрямившись, она упрямо вздёрнула маленький подбородок и сосредоточила все внутренние силы на том, чтобы не моргнуть и не отвести взор. В глазах Паучихи снова промелькнула эта призрачная улыбка, и Орис вдруг расслабилась. Она не была жуткой, эта Майрис. Отведя взгляд первой, отшельница пожала плечами, отворачиваясь и кладя тюльпан в свою корзину:

– Что ж, я просто хотела помочь вам составить букет, говорящий правду. Но люди часто предпочитают жить в сладкой лжи. Я возьму этот цветок вместе с травами, что уже выбрала, – буднично сказала она Магрит. Цветочница выдавила странную улыбку и закивала:

– Это всё, госпожа? Это подарок! Берите просто так! Берите!

«Берите и валите», – читалось в каждом её слове. Орис неодобрительно покачала головой, скрестив руки на груди. Если уж ты торгуешь, то будь вежлива с покупателями, неважно, как ты на самом деле к ним относишься. Помимо законов гор существуют же просто общечеловеческие правила вежливости! За поведение Магрит ей стало стыдно. Орис впервые разговаривала с отшельницей, а не просто наблюдала издали, и вдруг начала с ещё большей чёткостью осознавать, что суеверие в деревне иногда доходит до бреда. Перед ней стояла просто измученная уставшая женщина, слегка не в себе, которую, наверное, вдрызг доконали все эти разговоры. Понятно, почему она нечасто заходит в деревню. Странно, что вообще возвращается, если она явно бывает на равнинах. Почему бы там не остаться? Большинство людей в деревне на многое бы пошло, чтобы хоть разок побывать на равнинах, а Майрис, надо же, там не сидится. Неужели она так привязана к сестре? Что ж, это была безответная сестринская любовь: Янис всегда избегала общения с дорогой близняшкой, чтобы люди не решили, что она такая же.

– Благодарю, – тихо сказала ведьма, поднимая лицо и вновь глядя на Орис. – Желаю вам счастливого брака. Возьмите крокусы. Они символизируют возрождение.

Орис улыбнулась вполне искренне.

– А вот это неплохая идея. Конец старой жизни и начало новой, разве это не отличное описание свадьбы? Спасибо, госпожа Майрис, – Орис чуть склонила голову. Удивительно, но эти цветы словно отражали утреннюю мысль Орис: свадьба – не конец, а самое настоящее начало. Она тут же поняла, что не найдёт варианта лучше.

Искоса она заметила, что Магрит смотрела на неё, будто она только что призналась, что тоже собирается укокошить своего мужа и всех его друзей заодно. Майрис же кивнула в ответ и, повернувшись, медленно побрела в сторону калитки. По пути она забрала прислонённый к забору дорожный посох, и, теперь уже опираясь о него, пошла куда-то своим путём. Орис проводила её взглядом, а потом вспомнила про необычно молчаливую цветочницу. Магрит замерла, неподвижная и онемевшая. Орис со вздохом помахала ладонью перед её лицом.

– Ку-ку! Крокусы покажи.

Цветочница моргнула, сфокусировав взгляд на Орис.

– Ты… ты что, возьмёшь цветы, что предложила Паучиха?!

Орис задумчиво закусила нижнюю губу, а затем протянула:

– Нууу, почему нет? Идея неплохая. И я люблю крокусы. К ним можно добавить мяту – вроде она говорит о мире и спокойствии в доме. И тогда букет будет ещё и ароматный. Ну чудно же!