Максим Марух - Игра Лазаря

Они не прошли и двух кварталов, когда Сенс неожиданно, и, как всегда, неуклюже завёл разговор о Янике, и чувствах, испытываемых по отношению к ней Дарой. У Лазаря ёкнуло сердце: неужели Дара обсуждала эту тему с ним? Интересно, что ещё она ему рассказала?

– Фигня, – отмахнулся Лазарь, совершая поистине гигантский прыжок через особо крупную лужу.

– Фигня? – Сенс предпочёл обойти лужу по бордюру. – С каких пор важная информация от Невидимок стала фигнёй?

Важная информация. Как будто он понимает, в чём её важность.

– Она просто ревнует. И бесится, наблюдая за развитием отношений между людьми, её этих отношений лишивших. Фигня – это для краткости.

– Знаешь, она имеет право немного побеситься, – заметил Сенс. – Но я не верю, что ради мести она станет врать или что-то придумывать. Не наша Дара.

В памяти Лазаря снова возник нечеловеческий, леденящий душу голос. Здесь Сенс попал в точку: на крыльце с ним разговаривала «не наша» Дара. Должно быть, навеянный воспоминаниями страх отразился у него на лице, потому что Сенсор сразу прочёл:

– Что происходит? Это как-то связано с Мартой?

И снова в точку. Он сегодня в ударе.

– Уже нет, – коротко ответил Лазарь. Отпираться не хотелось. – В Игре Марты взят тайм-аут.

Лужи кончились. Теперь они шли нога в ногу по узкой дорожке, зажатой с двух сторон голыми кустами давно нестриженой живой изгороди.

– Быть такого не может! – поразился Сенс. – Ты не берёшь тайм-аутов. Сколько тебя помню, ни разу такого не было. Значит, либо твой котелок стал хуже варить, либо забит другим.

– Другой, – поправил Лазарь. – В моём котелке варятся исключительно особи женского пола.

Сенс покачал головой:

– Я тебя не узнаю. Сначала теряешь интерес к важнейшей информации от Невидимки, а теперь вообще ко всей Игре! Может, это начальные симптомы «сенсорного климакса»?

– Это женщины. И это обратимо. Не волнуйся, моя хватка никуда не делась.

Впереди на дорожке пухлый сизый голубь выклёвывал что-то в трещинах асфальта. От Лазаря его отделяло шагов десять, когда из зарослей живой изгороди выскочил огромный рыжий кот. Прижав уши к голове, кот стал подкрадываться к голубю. Лазарь прошагал мимо шаркающей походкой и спугнул его. Взметнув хвост трубой, неудачливый охотник юркнул в изгородь на другой стороне. Голубь, как ни в чём не бывало, продолжил клевать асфальт.

– Видишь, спас ещё одну жизнь, – вяло прокомментировал Лазарь. – У меня это в крови, говорю же.

Но Сенс, похоже, размышлял о своём.

– А может, всё дело в страхе? – задумчиво проговорил он. – Неужели всё действительно завязано на Янике? Ты боишься Дару, потому что она может увидеть в Янике что-то такое, чего бы ты видеть совсем не хотел. Или не увидит того, что хотел. Чёрт, да этот голубь посмелей тебя будет!

У Лазаря задрожали руки. Насколько Сенс не узнавал его, настолько он сейчас не узнавал Сенса. Особой проницательности тот никогда не выказывал, а сейчас разил в цель без промаха, словно овладел мастерством залезать людям в головы не хуже Дары. Они как будто поменялись с ним местами.

– Голуби не боятся людей не потому, что такие смелые, а потому что на фиг никому не нужны, – огрызнулся он.

– Но что пугает тебя в инсоне Марты? – гнул своё Сенс. – И как это связано с Яникой? Может, девочка напоминает тебе о ней? Её мир рушится, как в Игре Яники, и у неё не все дома, как было с проекцией Кати.

У Лазаря пересохло в горле. Точь-в-точь, как тогда на крыльце с Дарой. А что, если история с Дарой повторяется здесь и сейчас... но только с Сенсом? От одной мысли об этом волосы на затылке зашевелились.

– Откуда ты взял, что у Марты не все дома? – спросил Лазарь, замедляя шаг.

Сенсор неопределённо улыбнулся и тоже замедлился.

– Да я просто размышляю, пока у тебя тайм-аут.

Шаги его всё укорачивались, и вскоре прекратились совсем. Лазарь тоже остановился, борясь со жгучим желанием бросить всё и бежать отсюда, бежать без оглядки. Теперь у него не оставалось никаких сомнений: с лица Сенса ему улыбался совершенно незнакомый человек.

– А что, если Марта – такой же скрытый Эмпат, как и Яника? – продолжал монолог лже-Сенсор. – Вдруг она нечаянно залезла в чужой инсон, а потом сама сумела найти выход? Помнишь, Янике это удалось. Вот что их роднит, да?

Несмотря на весь ужас, мысли Лазаря снова обратились к Янике. Ей действительно удалось вернуться. Правда, в отличие от Марты, она застряла в своём инсоне, когда Лазарь неожиданно выпал в явь, и уже не мог вытащить её наружу. У Яники всё получилось как-то само собой, по наитию. Что, если Марта научилась открывать дверь в чужой мир и закрывать её по желанию? Ну, конечно! И как он сам об этом не подумал?

«Неужели я и правда теряю хватку?»

Сенс сверлил Лазаря изучающим, чуть насмешливым взглядом. Лазарь узнал этот взгляд – он уже видел его прежде. Те же глаза, но на другом лице. На лице Дары.

– Скажи, я схожу с ума? – прошептал Лазарь, обращаясь к существу, заменившему собой лучшего друга.

Существо таинственно улыбнулось в ответ.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – зашёл с другого бока Лазарь.

– Ничего такого, о чём бы ты сам не догадался, – ответило существо, побуждая Лазаря вздрогнуть. – Ты самый догадливый человек из всех, кого я знаю. И уж точно подогадливей меня.

– Кто ты? – сделал последнюю попытку Лазарь. Ноги подкашивались.

– Кто я? – отозвалось существо чужим голосом. – Спроси лучше, кто ты?

В тот момент, когда Лазарь понял, что ответ был дан ему сквозь плотно сомкнутые губы, чуть изогнутые в улыбке, ноги сами понесли его прочь.

Не отдавай себя отчёта, обезумев от ужаса, Лазарь развернулся на пятках и бросился бежать.

4

Он бежал, не разбирая дороги, подгоняемый бешеным ритмом сердца. Лёгкие ноги несли над землёй с невероятней скоростью. Ему мерещилось, что лже-Сенсор преследует его, но он боялся оглянуться, чтобы проверить, так ли это. Да что там оглянуться: он даже по сторонам старался не смотреть.

Добежав до перекрёстка, Лазарь вдруг понял, что оказался на нужной улице. Судя по номерам домов, особняк Яники находился совсем недалеко. Идти сейчас к ней в таком состоянии казалось не самой лучшей затеей, но не идти – ещё хуже. Казалось немыслимым запереться в себе и продолжить притворяться, что ничего не было. Если он сойдёт с ума, то хотя бы не оттого, что не может ни с кем об этом поделиться.

Особняк выглядел вполне симпатично: богато, но без вычурности. Красивая отделка из дикого камня, настоящая керамическая черепица на крыше, за коваными воротами просматривается просторный двор и лужайка из вечнозелёной травы. Огромный орех стоит на страже покоя домочадцев перед самым фронтоном, рядом с панорамным кухонным окном. На ветке покачиваются на ветру качели на цепочном подвесе.