Максим Марух - Игра Лазаря

Качели. Орех. Дом. Лазарь попытался отключить разум (раз уж на него всё равно нельзя положиться) и нажал на кнопку переговорного устройства. Голос Яники из динамика звучал успокаивающе:

– Открываю.

Замок зажужжал, железная калитка отъехала в сторону. Богато жить не запретишь.

На крыльце его уже дожидалась Яника. С пультом управления воротами в руках, распущенными рыжими волосами и в домашней одежде – её легко было спутать с хозяйкой всей этой роскоши. Едва взглянув на Лазаря, она сразу почуяла неладное. Лучистая улыбка слетела с припухших губок так быстро, как это получалось только у неё.

– Что случилось? – спросила она, принимая изрядно потрёпанный букет и сдержанный чмок в щёку. – На тебе лица нет!

Неужели всё действительно так плохо? А ведь при виде Яники у него значительно полегчало на сердце. Наверное, всё ещё хуже, чем он думал.

Очутившись в шикарном тамбуре с тёплым полом и отделанными мраморной плиткой стенами, Лазарь почувствовал, что теряет решимость. Сама мысль признаться во всём здесь, в этом месте, казалось дикой. Он даже представить не мог, с чего начать, не говоря уже о том, как сделать так, чтобы не выставиться при этом полным психом. Как бы он ни мучался, как бы ни страдал, он не хотел, чтобы она считала его сумасшедшим. Это могло стать началом конца.

– С желудком проблемы, – нашёлся он, неимоверным усилием выдавливая из себя улыбку. – Предлагаю начать осмотр дома с ватерклозета.

Лазарь заперся в уборной – просторной комнате с цветами в вазонах и ковром на полу, включил холодную воду и подставил под кран всклокоченную голову. Вода неохотно пробивалась сквозь путаницу жёстких волос к разгорячённой коже. Приятная прохлада немного взбодрила, но решимости открыться Янике не прибавила, а даже наоборот. Теперь он отчётливо понял, что не сделает этого. По крайней мере, не сейчас. С наскока этот барьер не взять, как ни крути. Тогда зачем он пришёл?

– Это зал. Смотри какой у них камин – чистый мрамор!

Яника водила его по комнатам, как гид по залам Екатерининского дворца. Перед каждой новой комнатой она делала небольшую остановку, словно собиралась сказать: «А теперь мы приближаемся к главной достопримечательности – Янтарной комнате». Вот только Лазарь точно знал, что никакой Янтарной комнаты здесь нет. В этом дворце он уже бывал.

– А вон там спальня хозяев. Я была внутри всего раз – просто фантастика! Жаль, сейчас она закрыта.

– Боятся, как бы ты чего не спёрла?

Яника с воодушевлением глядела на Лазаря. В байку про несварение она с трудом, но поверила.

– На самом деле они хорошие люди. Знаешь, мне вообще повезло с вакансией. Рабочий день с двух до восьми, из них три часа, пока ребёнок занимается, я полностью свободна. Плюс график гибкий – всегда могу договориться с хозяйкой так, чтобы не пропустить важной Игры.

«Спроси имя хозяйки», – пискнула разумная часть сознания Лазаря. – «Спроси её имя. Спроси! Спроси!»

– И в инсон можно нырять прямо отсюда, – сказал он.

– И бросить ребёнка одного? Хороша няня!

– Значит, занимаешься передержкой детей на дому, пока их родители рвут задницу, зарабатывая тебе на зарплату.

– Знаю, для тебя это ад, – улыбнулась Яника, подводя к очередной двери, – но я люблю детей. Правда, иногда она сущее наказание.

Судя по боевому раскрасу двери (розовый, с белыми ромашками), главная достопримечательность дома пряталась прямо за ней.

– Она сейчас спит, – прошептала Яника. Взялась за ручку и аккуратно провернула. – Только-только уложила. Гляну одним глазом, и пойдём на кухню…

Дверь приоткрылась, и Яника вздрогнула от неожиданности. Что касается Лазаря, то он просто прирос ногами к полу. Перед ними стояла девочка лет шести. Белая пижама в розовый цветочек напоминала уменьшенный негатив входной двери.

Яника открыла дверь пошире:

– Светик-семицветик, ты почему не в кровати?

Девочка напоминала сомнамбулу: руки по швам, корпус слегка раскачивается взад-вперёд. Она как будто спала, но стоя. Теперь Лазарь мог как следует её рассмотреть. Чёрные волосы, ямочка на подбородке…

Земля всколыхнулась и поплыла у него из-под ног.

5

Сегодня Света ушла из школы необычно рано. А точнее, прогуляла последние два урока, чтобы остаться наедине с домом подольше. Она отпросилась со сдвоенных «трудов» – достаточно было пожаловаться Ангелине Львовне на плохое самочувствие, как ей сразу же поверили. У учителей не было причин не доверять ей: у самых прилежных учеников класса самое крепкое здоровье.

До прихода мамы оставалась часа полтора, так что в своём распоряжении Света имела не больше часа. Этого должно было хватить. Света почти не сомневалась: дверь на задний двор обязательно откроется сегодня. А если не откроется, она сама откроет.

В прихожей девочку встречал ошалевший от радости Стив. Пёс скулил и запрыгивал передними лапами на колени хозяйки, стараясь хлестануть длинным языком как можно выше. С трудом утихомирив пса, Света разулась и вошла в дом.

И сразу поняла, что почти дрожит от страха. Господи, когда ещё в жизни она так волновалась? Стив будто нарочно испытывал её на прочность: крутился вокруг ног, вилял из стороны в сторону крысиным хвостом, лизал босые пятки и поскуливал от радости. Его беззаботное настроение вызывало зависть, Свете вдруг отчаянно захотелось поменяться с ним местами. Она почувствовала, как самообладание медленно покидает её. Нужно было поскорее убрать пса подальше, а потом действовать быстро и решительно, пока не передумала совсем.

Света сбросила ранец на пол, заперла пса в комнате для гостей и отправилась прямиком к двери на задний двор. В доме царила живая тишина, нарушаемая тяжёлым боем пульса в ушах. Света остановилась напротив двери и прислушалась. Ничего. Ни голосов, ни звона посуды, только ветер улицы и гул проезжающих по дороге машин. Света закрыла глаза и сконцентрировалась, пытаясь представить за дверью квартиру, а не двор. Вообразила грязные обои, покалеченный шкаф, ветхую скрипучую кровать. Удерживая картинку в голове, медленно, не открывая глаз, потянулась ручку двери на себя.

В лицо повеяло тёплым ветерком, кухню наполнили звуки улицы. Света открыла глаза. Зелёная лужайка заднего двора и закопчённый мангал для барбекю – свидетельство пикника на прошлых выходных. Света выругалась и захлопнула дверь. Повторила попытку: напрягла воображение, стараясь представить всё в мельчайших подробностях, вплоть до запахов. Открыла дверь. Ничего. Попробовала в третий раз – тот же результат. И в четвёртый. И в пятый.

На шестом она стала отчаиваться. Ей вдруг стало так обидно, так бесконечно жалко себя. Правду говорят: запретный плод сладок. Пять минут назад она всё бы отдала за возможность поменяться со Стивом местами, а теперь отдала бы в два раза больше, только бы дверь на задний двор «открылась».