Светлана Багдерина - Путешествие в Шахристан

- А вот баба-яга бежит - земля дрожит! У кого все бабки-ёжки добегут до последнего стола и вернутся первыми, та дружина всех быстрее, всех ловчее и сильнее!

После чего ступил ногой в чашу, оперся на метлу, подождал, пока и мы с Никодимом так сделаем, и дал команду на старт.

Что тут стало! 'Дружинники', даже те, кто первый конкурс перенес почти с вамаяссьской невозмутимостью, заерзали, затоптались в рядке своем, шеи из-за спин приятелей вытягивая. А когда побежали шахраи - мужчины, топоча как кони, дамы - приподнимая одной рукой подолы, то свистеть и подбадривать своих начали уже и за столами. Последние 'бабки' финишировали под звон ложек о блюда и недружное, но энегичное скандирование своих имен. Быстрее всех оказалась дружина Никодима, и настал его черед раздавать хозяйские сладости, а мой - требовать реванша.

Третий конкурс граф назвал 'Сапожники'. Поставив три дружины треугольником, он наказал им снять по одной обувке с ноги и бросить в середину. Обувь он перемешал, и по одному добровольцу-'сапожнику' вызвал и наказал обуть свои дружины правильно, а дружинникам подсказывать им запретил.

Столько смеха, советов, забавных ошибок - нечаянных и нарочных, особенно когда юноши примеряли баретки девушкам, да не по разу...

Победила моя дружина. Но не успел я угостить победителей, как они уже требовали новых соревнований, а за столами сидевшие начали возмущаться, что тоже хотят поиграть!..

Поиграли все, да так, что сладости, на столах залежавшиеся, разошлись на призы полностью. Засиделись - а, вернее, забегались, запрыгались и заговорились гости заполночь, перезнакомилось полгорода, и немало парочек составилось к концу празднества, а уж улыбок и смеха было немеряно. Потом Никодим пошептался с дружками, пригласил музыкантов, и с полуночи до четвертого часа танцевал и стар, и млад до упаду. В первом часу прибежали озадаченные непрекращающимся весельем жених с невестой - да так и остались с нами. После, доносилось до меня, что свадебные торжества этой пары были признаны лучшими за многие годы, а на следующих свадьбах дружки снова собирали дружины и устраивали игры - те же, и новые придумывали. И называться это стало 'свадьбой по-лукоморски', и было признано зело модным и прогрессивным.

Спустя несколько часов после того, как мы всё же покинули Хухры, нам представился случай познакомиться с бытом шахрайского пейзанина. Вообще надо сказать, что в сельской местности проживает едва ли треть шахраев, тогда как большая часть сего народа предпочитает города. В черте городских стен проживают даже крестьяне, возделывающие земли в непосредственной близости от города. Те же шахраи, что возделывают более отдаленные земли, живут за пределами городов, но при этом так, чтобы добраться до ближайшего города не более чем за полдня. Как пояснил нам Нибельмес, такое устройство сложилось с первых лет Шахрайского государства, когда постоянная угроза вражеского вторжения заставляла людей искать защиты городских стен.

Дом Шахрайского крестьянина не из числа зажиточных, виденный мной по дороге к столице

Крестьяне, живущие вне городов, селятся в центре возделываемых ими угодий, дабы всегда быть рядом со своими полями, садами и виноградниками. Не могу не отметить, что все мимоходом замеченные мной шахрайские крестьяне неизменно изумляли меня видимой зажиточностью своей: дома их, хотя и не могут называться особняками, но достаточно обширны и ладно выстроены; подле домов всегда множество хозяйственных пристроек, часть которых занята многообразным скарбом, часть же предназначена для жизни многочисленных домашних животных, среди которых можно встретить и кур, и коров. Сами крестьяне не менее упитаны, чем их скот, хотя и несколько уступают дородностью шахрайским купцам; на тяжелые полевые работы шахраи за редким исключением надевают лохмотья, зато во всех остальных случаях наряжаются в добротного вида восточные одежды. Не могу достоверно судить об основании такой жизни шахрайского крестьянства - возможно, причина в плодородии шахрайской земли, обильно орошаемой водой из ирригационных каналов. Хотя, быть может, дело в том, что земля эта, равно как и всё располагающееся на ней имущество, находится в безраздельной собственности шахрайских семей, которые и возделывают её для собственного изобилия, не будучи принуждаемы отдавать кому бы то ни было плоды труда своего без достойной за оные плоды оплаты. Возможно, от того и трудятся шахрайские крестьяне с невиданным в иных землях усердием.

Однако сколь бы ни было условно это разделение в Шахристане, но и среди местных крестьян встречаются более и менее зажиточные, причём уровень дохода зачастую влияет и на избираемый ими способ хозяйствования. Те, кто победнее, расселяются хуторами или общинами, обычно объединяющими от полудюжины до дюжины семей, и возделывают окружающие их земли сообща. Впрочем, даже в этом случае вместе обрабатывается лишь часть земель, плоды которой предназначены для продажи; кроме этой части каждая семья имеет собственный обширный надел, предназначенный для личного потребления и возделываемый семьей самостоятельно.

Богатые же крестьяне строят усадьбу только для своей семьи и распахивают все принадлежащие им земли своими силами. Такая усадьба кроме собственно дома и многочисленных хозяйственных пристроек включает ещё и жилища наёмных тружеников, привлекаемых хозяином усадьбы для возделывания обширных полей. Нанимаются на полевые работы обычно самые молодые и самые бедные из шахраев, а кроме того, приезжающие из сопредельных государств работники. Сии последние именуются в честь прославленного в Шахристане строителя древности Гастар-бая, новатора в деле широкого привлечения иноземной рабочей силы. Владельцы усадеб рады были бы нанимать на свои поля только их - ведь соотечественникам нужно платить куда больше, ибо так велит закон, однако тот же закон под угрозой огромного штрафа дозволяет иметь в числе наёмников не более четверти иноземцев.

Владения зажиточного шахрайского крестьянина Чебур-Бека Дастар-хана. Вид со обзороной площадки второго этажа крестьянской усадьбы

К такому-то владельцу усадьбы и были заброшены мы капризом погоды вечером после выезда из Хухры. Сперва ничто не предвещало изменений в ставшем привычным за последние дни распорядке передвижения, однако внезапно подул прохладный ветер, показавшийся нам, изнемогающим от дневного зноя, благословенно-ледяным, а потом с неба стали падать капли дождя. Нибельмес радовался, как ребенок, - ведь дождь в этих краях нечастый и желанный гость! Но вскоре стало ясно, что дождь усиливается и необходимо где-то укрыться от стихии. И как ни настаивал Нибельмес на продолжении пути, уверяя нас в том, что до Мухры осталось лишь несколько часов, граф Пётр Рассобачинский настоял на том, чтобы мы свернули к ближайшей усадьбе в надежде на гостеприимство хозяев.