Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

— Войной? На нас? Да они что, с ума сошли?

— Прикажешь его позвать?

— Нет, не стоит, я спущусь сам. Пусть подождет.

Элимер неторопливо прикрыл дверь и начал собирать одежду.

— Не уходи, — Зарина потянула его за руку. — Останься, жизнь моя! Какие-то дикари! Что с ними станется? До завтра подождут.

Кхан глянул на девушку так, будто только что осознал ее присутствие, и слегка нахмурился, когда услышал:

— Для тебя императорские дела всегда важнее меня.

— Но это естественно, Зарина. Я — кхан.

— Останься, прошу!

— Не могу, — ответил коротко, рассеянно поцеловал ее в висок и вышел из покоев, небрежно захлопнув за собой дверь.

Зарина какое-то время стояла потерянная, а потом в ярости ударила ногой пол. Да как он может! Как может вот так запросто пренебрегать ею из-за каких-то дикарей?! Иссякнув, ее ярость обернулась слезами.

Элимер, спустившись по лестнице, не без удивления отметил присутствие в зале Ирионга и Варды. Уловив его взгляд, Тардин поспешил объяснить.

— Выслушав Фарема внимательнее, я подумал, что вопрос нужно решить как можно быстрее, а потому собрал небольшой совет.

Кхан кивнул, но ничего не ответил. Взгляд его обратился к невзрачному человеку в запыленном плаще:

— Ты из серых странников. И ты привез весть, которую считаешь важной, — утвердительно произнес Элимер.

— Да, повелитель.

— Я слушаю.

— Месяц назад мы заметили, как к айсадам пришли вожди туризасов и лесных племен. Тогда мы не придали этому значения и в том наша вина. Мы решили, что речь у них пойдет о ежегодном празднике — на него всегда собираются дикари из разных племен. Мы ошибались. Недавно племена объединились в туризаских степях. Они намерены идти в обход Дейнорских лесов, через Зеркальное ущелье. Когда мы обнаружили угрозу и отправились к столице с донесением, дикари как раз собирались выдвигаться в поход.

— Когда это было?

— Три дня назад, еще до восхода солнца. Я прошу простить нас: мы поздно поняли их намерения.

— Да, — Элимер задумчиво постучал пальцами по столу, — это ваша ошибка. Но хорошо, что ты вовремя успел с донесением. Если дикари действительно двинулись в обход лесов, то раньше, чем через еще трое суток у наших границ не появятся. Другое дело, что я не понимаю, на что они рассчитывают? Нам даже не пришлось их выманивать.

— Может, у них есть что-то, неизвестное нам? Чары, оружие, какая-то хитрая тактика? — предположил Ирионг. — Ведь даже объединившись, дикари малочисленны. Они плохо вооружены. Но на что-то ведь они надеются, иначе я отказываюсь понимать…

— На помощь высших сил они надеются, — невозмутимо прервал его Варда, и все взгляды устремились на него.

— Да, — пояснил он, — племена наивны и то, что называется военной хитростью, они называют трусливыми уловками. Не думаю, что у них в запасе может быть одна из них. Скорее, они решили, что недостойно продолжать скрываться в лесах и дальше. А может, наши приграничные поселенцы чересчур осмелели и разозлили лесной народ.

— Поселенцы — это проблема. Постоянно лезут в эти леса, а айсады думают, что ненавистный Отерхейн снова идет на них войной, — покачал головой Элимер.

— Но что делают среди лесных племен туризасы? — Ирионг подозрительно покосился на разведчика, а затем, вопрошающе, на остальных.

— Боятся за свои степи, я думаю, — усмехнулся кхан. — Не понимают, что нам и своих степей хватает, и уже ни к чему бесплодные равнины, где кроме коней и прочих копытных брать нечего, а контролировать сложно. В чем бы ни заключалась причина, вопрос в том, что будем делать мы. Ирионг!

Военачальник развернул карту, которую всегда носил с собой, и обратился к серому:

— Где, ты говоришь, пройдут дикари?

— Вот здесь, — палец разведчика уперся в пергамент. — Тут лес почти граничит с горами. А потом они, вероятно, спустятся по Каменистым Холмам и обрушатся на ближайшие поселения.

— Я понял. Мой Кхан, если наши этельды [3] Этельд — воинская единица в Отерхейне, отряд всадников. выйдут на рассвете, мы успеем встретить дикарей на этих холмах. Удобная для нас позиция, они окажутся открыты.

— Ты успеешь собрать людей?

— Конечно. Их понадобится не так много.

— Хорошо. Тогда завтра на рассвете. Я сам поведу войско.

Возникло недоверчивое молчание, затем Ирионг осторожно поинтересовался:

— Но, мой Кхан, дикари — это не Антурин, и даже не Урбиэн с Тилироном. Они не стоят того, чтобы ты рисковал жизнью.

— Никакого риска. Я возьму Видольда с его ребятами, они еще ни разу не подводили. И еще мне нужно, чтобы дикари — те, которые сумеют выжить, — меня боялись, а не рассказывали бы потомкам, как струсил выйти против них проклятый шакал. Кажется, так они называют меня, а, Варда?

Варда смутился, а Элимер неожиданно рассмеялся.

— Можешь не отвечать, я и так знаю. Ирионг, готовь войско. И всем приятной ночи. Нам не мешает выспаться.

С этими словами кхан отправился в свои покои: об оставленной в одиночестве любовнице он уже успел забыть.

Этой ночью Тардин не смог сомкнуть глаз — у него еще оставались неотложные дела, связанные с воспитанником.

Ханке дернул Элимера участвовать в походе? Пора бы ему уже наиграться в простого воина и успокоиться. Рано, слишком рано стал он кханом. Если бы хоть на два года попозже! Ведь он так и не успел перерасти свои юношеские мечты. А потом стало поздно: первые месяцы царствования убили в нем многое человеческое. Постоянный страх предательства и клинка наемного убийцы, нескончаемые смуты и мятежи, которые приходилось безжалостно подавлять, превратили Элимера в того, кем он сейчас являлся.

Тардин даже не заметил, как пронеслись эти мысли. Однако неотложные дела никуда не делись, и заняться ими предстояло прямо сейчас.

Когда Элимер решил встретиться в бою с дикарями, советник увидел в глазах воспитанника его погибель, однако не стал отговаривать от участия в битве, понимая, что это бесполезно. Тем более, существовал другой путь: Тардин мог воспользоваться чарами, чтобы защитить кхана. И хотя подобное вмешательство противоречило законам магов-хранителей, он все же решился на него. Если Элимеру угрожает опасность, то к Ханке законы!

Тардин закрыл глаза и, взрезав ткань явного, отправил свой дух в иные пределы, чтобы найти среди пестрого узора сил, среди изменчивой паутины судеб одну единственную нить — ту, которую кто-то вплел в судьбу его воспитанника. Ту, которая ядовитой змеей перехватила вязь его жизни, перекрывая ее ток.

Блуждая среди тенет времени, колдун спускался к корню Горы и возносился к ее вершинам.

Не прошло ни мгновения, но пролетела вечность…

Он превратился в песчинку, но стал вселенной…