Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

— Поздравляю с победой, повелитель. Вижу, ты привел пленных. Могу я узнать, зачем?

— Позже, Тардин. Сейчас мне еще нужно отдать кое-какие распоряжения, — ответил кхан и обратился к одному из дворцовой стражи: — Позови смотрителя темницы.

Воин поспешил исполнить поручение. Смотритель также не заставил себя долго ждать и скоро предстал на пороге тронной залы.

— Хирген, только что в одну из камер поместили девчонку, айсадку, — полу утвердительно произнес Элимер.

— Так и есть, мой Кхан.

— Через… — Элимер задумался. — Через неделю она будет казнена. Пока же прикажи тщательно ее охранять. Кормите, поите, но не трогайте, никакого рукоприкладства. Лично проследи за этим, понял?

Хирген молча склонил голову.

— Хорошо, тогда можешь идти.

Смотритель темницы быстро удалился: ему не хотелось слишком долго находиться под вгоняющим в тревогу взглядом кхана.

— А что ты думаешь делать с остальными дикарями, повелитель? — поинтересовался Ирионг.

— Пока их закрыли в бараках для пленных. А дальше… Честно говоря, пока я еще не решил, как с ними поступить. Но если в них поубавилось спеси, и если они поведут себя разумно, то после нескольких показательных казней я, может быть, разрешу остальным вернуться в леса. А сейчас я желаю переговорить с главным советником.

Заметив, что люди собрались покинуть тронную залу, Элимер поспешно добавил:

— Нет, вы можете оставаться. Думаю, у Ирионга найдется, что сказать. А мы с советником переместимся в мои покои.

— Тардин, — заговорил кхан, едва они оказались вдвоем, — из разговора дикарей Видольду показалось, будто они отправились на нас из-за какого-то пророчества. Якобы их шаман что-то предсказал перед смертью. Наверное, все это ерунда, но отчего-то она меня взволновала, — Элимер усмехнулся. — Может, ты меня успокоишь и скажешь, что я слишком подозрителен?

— Элимер, для начала мне надо знать, о чем пророчество.

— В этом и проблема: дикари гордо молчат. Как обычно в таких случаях. Но, похоже, пророчество действительно было. Слишком странной показалась мне эта битва. Дикари посадили на коней и дали оружие всем своим детям. И нам пришлось убивать их. Да и войско их вел не опытный вождь, а какая-то айсадская девчонка.

— Которую ты собрался казнить?

— Именно. Так вот, Тардин, я хочу, чтобы ты выяснил, в чем суть предсказания. Тебе это под силу, а мне не придется допытываться у дикарей. Тем более, тут, скорее всего, и пытки не помогут, они либо соврут что-нибудь, либо не скажут всей правды.

— Элимер, смысл пророчества я могу выявить по следам творимой волшбы, но только если она творилась сознательно, с определенной целью. От случайного видения, увы, следов не остается. А насколько я знаком с обрядами диких племен, их шаманы отправляются в так называемые путешествия в поисках видений, они достаточно редко прибегают к осознанному колдовству. Хотя ту стрелу зачаровали специально, но она — скорее исключение. Не думаю, что стрела как-то связана с пророчеством.

— О ней я тоже хотел спросить. Что это было, Тардин?

— Древняя вещь, Стрела Смерти. Кто-то из шаманов заговорил ее на твою гибель. К счастью, я вовремя почувствовал чуждые чары и… отвел ее в сторону.

— Выходит, ты спас мне жизнь. Я никогда этого не забуду, Тардин, спасибо тебе. Но, возвращаясь к пророчеству: ты можешь узнать, было ли это видение, или…

— Могу, — прервал советник Кхана. — И если ты немного подождешь, я скоро дам тебе ответ.

— Я подожду.

Тардин встал, закрыл глаза и что-то прошептал на непонятном Элимеру наречии.

Он проникал в призрачный мир, он пытался выделить из протекающих сквозь него мощных потоков силы легкие, едва заметные следы сотворенного шаманом волшебства. Но следов не было. Вообще. Впрочем, чего-то подобного он и ожидал.

— Увы, — произнес он, как только вернулся в явный мир, — придется допытываться у дикарей. Обратись к Варде, пусть их поспрашивает, думаю, он найдет с ними общий язык скорее, чем кто-либо иной.

— Я так и собирался сделать, — кивнул кхан.

Лишь на исходе второго дня Тардину застал Видольда в одиночестве. Телохранитель стоял в библиотеке, держа в руках тяжелую книгу, которую, очевидно, собирался читать. Советник даже не стал скрывать своей радости от так вовремя подвернувшейся встречи. От взгляда телохранителя его необычная реакция не ускользнула, и он недоуменно уставился на старика. Решив не тянуть, Тардин осторожно начал разговор:

— Как прошел бой? Кхану ничего не угрожало?

— Не больше, чем обычно.

— Мне сказали, Тхерг погиб? Горькая потеря.

— Да, — Видольд склонил голову, — мы с ним не один год вместе воевали. Терять друзей всегда тяжело.

— Хорошо, что ничего не случилось с тобой. Тебе, наверное, тоже не раз угрожала опасность? — Тардин не оставлял надежду, что Видольд сам спросит его о Стреле. Но телохранитель отделался ничего не значащей фразой:

— Какая же война без опасностей?

И тогда советник решил пойти на прямой разговор.

— Видольд, в тебя летела стрела.

Губы того растянулись в насмешливой улыбке:

— Советник, в меня летело много стрел.

— Та стрела была особенная. Ты должен был сразу узнать ее.

Видольд только отмахнулся:

— Э, советник, ты, как говорят, колдун, тебе, может, и виднее. Но, сдается мне, ты сам в своем колдовстве запутался.

Тардин не прореагировал на замечание и, как ни в чем не бывало, продолжил расспросы:

— Так ты не заметил ничего необычного? Что ты делал, когда в тебя летели стрелы?

— А что я мог делать? От одних уклонялся, другие отбивал, несколько, кажется, разрубил. В чем дело-то?

Тардин промолчал. Что он мог сказать, если разговор не получался? Либо телохранитель действительно ничего странного в бою не заметил, либо тщательно это скрывал. Однако все это выглядело очень и очень странно.

Во-первых, Стрела летела в Видольда — и это точно.

Второе — ни один человек не смог бы ни уйти из-под нее, ни отбить, ни, тем более, разрубить. И это тоже точно.

И третье — воин, тем не менее, остался жив.

Так кто же ты такой, Видольд? Хамоватый телохранитель, или кто-то иной скрывается под этой маской?

— Ты извиняй, советник, — прервал его мысли воин, — но мне того, пора. Ждут меня.

Он небрежно грохнул тяжелой книгой о стол и ленивой походкой направился к двери. Но на выходе вдруг обернулся и внимательно, пристально всмотрелся в Тардина:

— Не о чем беспокоиться, — сказал он, — дикари разгромлены. Ни одна стрела с их стороны больше не прилетит.

— Да, конечно… конечно, — пробормотал советник.

Видольд кивнул на прощание и вышел.

Тардин еще долго смотрел ему вслед, размышляя. Может быть, воин сказал правду, может быть, действительно ничего необычного в бою не усмотрел? Может, в судьбу Стрелы вмешались иные, неведомые Тардину силы? Ведь в телохранителе он и впрямь не чувствовал никакой, даже скрытой, мощи, а своему колдовскому чутью чародей доверял. Однако решил на всякий случай ненавязчиво приглядывать за воином: вдруг обнаружатся еще какие-нибудь странности?