Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

— Я бы сказал: самовлюбленного. Это ближе к истине.

Вильдерин покачал головой.

— У тебя и впрямь отвратительный характер. Ты должен быть рад, что я тебя терплю.

— Я рад, — криво усмехнулся Аданэй.

Вильдерин резко вскочил с дивана и, поймав взгляд Аданэя, заговорил:

— Ты меня удивляешь, Айн. Я говорю не очень приятные вещи, а тебе как будто все равно.

— Может, я просто притворяюсь?

— Зачем? Друзья не должны притворяться.

— А еще не должны пытаться задеть друг друга.

Вильдерин поспешно отвел взгляд.

— Прости, Айн. Ты, конечно, прав. Просто тебе всегда удается вывести меня из себя, даже когда ты сам этого не желаешь. А мне тебя — никогда. Вот я и решил попытаться. Ты на меня не злишься?

— Глупо злиться на правду, верно?

— Не говори так.

— Почему? Как ни крути, мы с тобой очень разные. Я слишком хорошо знаю себе цену. А вот ты — нет. Между прочим, даже мой брат меня ненавидит. И, должен признать, у него есть на то основания.

«Что происходит? — испуганно подумал Аданэй. — Я говорю совсем не то, что собирался».

— У тебя есть брат?! — Вильдерин, кажется, искренне поразился.

— Был. Он умер, — быстро попытался сгладить последствия своей откровенности Аданэй, когда на него вдруг накатило что-то. Комната поплыла, потемнело в глазах, очертания предметов утратили четкость, превратившись в пестрый круговорот. Он резко вскочил.

— Что с тобой? — услышал он доносящийся откуда-то издалека голос Вильдерина, а в голову начали лезть безумные мысли.

«Что я здесь делаю? Путь один — к смерти. Меня убьют Боги. Хотя они слепы и глухи, они такие же гости в мире, как я».

В голове образовался мутный мрачный водоворот, и возникло мучительное осознание, будто весь мир летит в него, причем по его, Аданэя, вине. Он приблизился к Вильдерину вплотную и больно схватил его за плечи. Тот посмотрел на своего друга испуганно.

— Ты мне доверяешь, Вильдерин?! А зря! Беги лучше! Уходи! Я же тебе жизнь испорчу! Всем испорчу. И себе… А я могущественный, я властитель… а ты только раб. Я властитель, мне все можно. Все-все! Хотя… на самом деле нет… Все не так…

Вильдерин смотрел на Айна: взгляд того пылал горячечным огнем, а губы пересохли.

— Айн, ты меня пугаешь, — он безрезультатно попытался уложить друга на диван.

— Пугаю?! — истерический хохот. — Вот и бойся! Бездна подо мной, я упаду. И ты тоже. Я утяну тебя! — Аданэй скрюченными пальцами вцепился в одежду Вильдерина и вдруг захныкал: — Я боюсь… мне страшно…

— Айн, успокойся, — Вильдерину все же удалось уложить его на диван.

В последний миг перед тем, как потерять сознание, Аданэй расслышал звук открывшейся двери и женский голос, а потом все кануло во тьму, словно в бездонную пропасть.

Но, кажется, не прошло и мгновения, как он снова услышал чьи-то голоса, будто сквозь туман.

«Я не умер?» — молнией пронеслось в голове. Голоса стали громче, и наконец их смысл окончательно пробился к его сознанию. Он узнал Вильдерина. Не открывая глаз, прислушался.

— Он говорил какую-то ерунду…

— Какую именно?

— Да я ничего не понял. По-моему, он просто бредил, Великая.

«Великая? Здесь что, царица?»

И тут же в ответ на его безмолвный вопрос Аданэй снова услышал женский голос.

— Видимо, его опоили. Может, кто-то из рабов.

— И скоро он очнется?

— Не переживай, мой хороший. Ничего с ним не будет. Сейчас попробую еще раз.

Аданэй уже собирался открыть глаза, когда к его носу поднесли что-то с резким запахом. Тело свело судорогой, и он непроизвольно вскочил, широко распахнув глаза. Рука царицы быстро отдернулась.

Аданэй не смог продержаться долго, на плечи навалилась тяжесть, и он со стоном рухнул обратно. Снова попытался встать, чтобы поклониться, но царица властно толкнула его на диван.

— Лежи смирно, — сказала. — Успеешь еще выказать почтение.

Аданэй попеременно смотрел то в темные глаза царицы, то в темные же — Вильдерина. Тот ободряюще улыбнулся.

— Что случилось? — спросил Аданэй. — Я ничего не помню.

— Еще бы ты помнил! — усмехнулась Лиммена. — Возьми, выпей это, сразу полегчает, — она протянула ему флакон с той самой отвратительно пахнущей жидкостью.

— Нет! — против воли испуганно выкрикнул Аданэй и отдернул руку, которую уже успел поднести к бутыли. Брови царицы негодующе сошлись на переносице.

— Не смей перечить мне, раб. Пей! Это приказ.

Вильдерин многозначительно посмотрел на друга и открыл окно. Аданэй несмело поднес флакон к губам и, стараясь не дышать, одним глотком опрокинул его в рот. Кажется, омерзительное питье еще не успело дойти до желудка, а уже попросилось обратно. От груди к горлу поднялась тошнотворная волна. Тут он понял, для чего Вильдерин открыл окно, но было уже поздно. Добежать до него он не успел, и его вырвало прямо под ноги царице.

«Какой позор!» — сгорая от мучительного стыда, Аданэй не посмел взглянуть на Лиммену.

А она брезгливо отодвинулась от зеленоватой дурно пахнущей жижи и, вальяжно растягивая слова, произнесла.

— На меня не попало. А остальное уберут слуги.

— Прости, повелительница.

— Я же сказала, ничего страшного, — слегка раздраженно откликнулась та и обратилась к Вильдерину.

— Как его зовут?

— Айн, повелительница.

— Очень хорошо. Так вот, Айн, Вильдерин не понаслышке знаком с цветным зериусом, — она опять усмехнулась. — Думаю, он о тебе позаботится и объяснит, что делать дальше. Тем более, вы все равно неразлучны.

— Ты заметила, Великая? — казалось, Вильдерин искренне удивился.

— Такую парочку, как вы, сложно не заметить. Свет и Тьма. Вам всегда нужно быть вместе, — сама того не ведая, Лиммена почти слово в слово повторила то, что Аданэй слышал от Нирраса. И, с улыбкой, обратилась уже к нему:

— Я рада, что у моего Вильдерина наконец-то появился друг.

Не прощаясь, она направилась к выходу. В дверях обернулась и, указав на Аданэя пальцем, бросила:

— Кстати, очаровательный акцент. Отерхейн, если не ошибаюсь?

Какое-то время после ее ухода царила тишина. Пока Аданэй не прервал молчания:

— Объясни, что произошло.

— А ты не понял? Скажи, ты что-то ел, пил с утра?

— Конечно, как обычно, — протянул Аданэй, начиная догадываться, что к чему. — Эрен… мы с ним выпили вина.

— Ну, видимо он тебя опоил, вот и все.

— Вот и все? — в негодовании Аданэй возвысил голос. — Я чуть к праотцам не отправился, меня стошнило прямо под ноги царицы!

— Брось! — небрежно отмахнулся Вильдерин. — С кем не бывало?

— Со мной.

— Ну да, точно — откуда в вашем диком Отерхейне взяться цветному зериусу? — рассмеялся юноша.

— Что это за штука — цветной зериус?

— Если тебе так интересны все эти скучные подробности, что ж… Цветной зериус — это растение такое. Из него делают отвар, который заставляет людей рассказывать о себе всю правду. Даже ту, в которой человек сам себе не признается. Но тебе, видимо, повезло — если это можно назвать везением — иногда зериус вызывает отравление и галлюцинации. Что с тобой и произошло. Смею заверить, нес ты полную чушь. А мог бы выдать все свои секреты. Впрочем, ты выдал бы их мне. А это не страшно — мы, к счастью, можем доверять друг другу.