Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

— Приветствую, люди. Мне бы того, еды какой для меня да коняхи моего.

Селяне тут же оживились, наперебой предлагая кто яйца, кто молоко и мясо, а кто и шкуры.

— Глаза разбегаются, люди! — хохотнул Хирм. — Я-то с голодухи целого быка готов съесть. Да, боюсь, не потяну, — он красноречиво похлопал по кошельку на поясе. — Где тут у вас старший? Может того, приютит меня, накормит. Я в долгу не останусь.

Селяне поворчали, когда поняли, что этот путник, скорее всего, так ничего у них и не купит, однако к старейшине все же отвели. На стук выглянул средних лет чернобородый мужик, окинул Хирма смурым взглядом и спросил:

— Ты кто такой будешь?

— Гранх меня называют. А вообще, дозорный я, границы охраняю.

— А здесь-то чего?

— Так на границах-то я уж сколько месяцев безвылазно стоял! Вот отдых мне и дали. Поехал семью навестить, да в грозу по дороге попал. Пока ждал-пережидал, так почти все припасы закончились. А путь-то еще не близкий. К счастью, поселение ваше подвернулось, вот и решил заехать, еды-ночлега спросить. А уж монетами не обижу, ты не думай. Люди-то у вас здесь добрые живут, никто не отказал, вот только я подумал, что негоже это, в поселение явиться, а старосту не известить.

— Хм, — мужик важно потер пальцами подбородок, — это ты верно решил, человече. Ну что ж, раз явился, проходи, дам тебе приют. Часкен меня называют, кстати.

Хирм благодарно кивнул и ступил за порог. Пока все складывалось хорошо, теперь главное разговорить старосту. В общем, все как всегда, вот только на успех Хирм не особенно надеялся: сколько уж он деревень объехал, а все пока бестолку, никто ничего не знал.

— Хорошо у вас тут, — крякнул Хирм, усаживаясь на широкую скамью и пододвигая к себе тарелку с жидкой похлебкой. — Не то, что на границах. Вот уж где спокойствия не видать!

— А что такое? — заинтересовался староста.

— Да как всегда, знаешь ли. Дикари эти покоя не дают, да и вообще. Одно время, как разгромили их, вроде поутихли, а сейчас вот опять что-то… — он взмахом руки прервал сам себя и добавил: — Ну, от вас-то они далеко, конечно, вам-то что до них! Живете в степи, никаких невзгод, никаких опасностей. Хорошо. Никаких дикарей. Вот мне бы так! — Хирм тяжело вздохнул и замолчал. Молчал и староста. Но недолго. Очень скоро раздался его возмущенный голос:

— Думаешь, только у вас там, на границе что-то и происходит, да? Так думаешь?!

— А не так разве? — пренебрежительно хмыкнул серый.

— А вот и не так! Плохо вы границы охраняете, очень плохо, скажу я тебе, — злорадно пропел мужик, — если даже сюда, к нам, дикари пробрались! Не далее, как сегодня, между прочим!

Хирм едва поверил собственным ушам: неужели наконец-то повезло? Он сосредоточился, но это не отразилось ни на его лице, ни на позе и, несмотря на беседу, он, как и подобало голодному человеку, не прервал трапезы. Зато приготовился слушать и спрашивать. Расспрашивать и выслушивать.

Элимер не находил себе места. Пошли уже третьи сутки, а от серых так и не пришло вестей. Но ведь не могла айсадка и впрямь сбежать? Нет, не могла. Он знал, что такое дикарская клятва. И если девушка до сих пор не вернулась, значит, с ней что-то стряслось. Полно, да жива ли она еще? Кхан почувствовал, как от этой мысли похолодело его нутро. Айсадка, сама того не ведая, стала слишком важна для повелителя Отерхейна.

Когда Элимер уже почти впал в отчаяние, когда все его мысли начали крутиться только вокруг Шейры и ее исчезновения, наконец-то явился посланник серых.

Кхан едва сдержался, чтобы не наброситься на мужчину с нетерпеливыми расспросами, однако ничем не выдал своего состояния и лишь приказал коротко:

— Говори.

— Мы нашли дикарку, повелитель.

— Где?

— Ее схватили люди одной из деревень, хотели казнить.

Элимер нахмурился:

— Хотели, но? Что им помешало? Она в безопасности?

— В относительной, мой Кхан. Хирм — один из нас — убедил их повременить с казнью. Посоветовал им сначала вызнать, вдруг она приходила не одна и где-то еще разгуливают дикари. Но это было почти сутки назад — Хирм не сразу сумел передать весть незаметно для селян. Так что неизвестно, сколько еще времени он сможет их сдерживать. И потом… — серый запнулся. — Кажется, они собирались ее пытать.

— Далеко это?

— Не очень, повелитель, часа три езды.

— Я понял. Собирайся сейчас же и жди меня у ворот замка. Покажешь, где эта деревня.

Как только серый вышел, Элимер резко вскочил и крикнул одного из стражей:

— Найди десяток воинов. Пусть седлают лошадей. Быстро! Сейчас же!

Сам Кхан, проверив оружие, тоже спустился к конюшням. Он не намеревался терять ни одной лишней минуты. Конечно, ему не обязательно было ехать самому, люди и без него справились бы, но оставаться в замке, ожидая известий, казалось невыносимым. Проклятье! Лишь бы успеть! Лишь бы ей не причинили вреда! Подумать только, они собираются пытать ее — эту девочку. Да он разнесет всю деревню, если они посмеют!

Степь как всегда полнилась чарующими звуками простора и воли, дышала полуденным зноем, но Элимер ничего этого не замечал. Он мчался по равнине вместе с серым странником во главе отряда и желал только одного: быстрее добраться до проклятой деревни.

Наконец, когда солнце перекочевало на другую половину неба, перед ним замаячило поселение Малые Рыбы. Странное название для деревни, расположенной посреди жаркой, изъеденной ветрами степи. Но с деревнями такое случалось часто.

Селяне, увидев несущийся к ним отряд воинов, на всякий случай вооружились кольями, вилами, топорами и столпились у ограды, не желая отдавать свои дома на разграбление без боя.

Элимер не придал этому значения: вряд ли у людей хватит смелости и глупости бросаться со своими нехитрыми приспособлениями на хорошо вооруженных мужчин.

— Приветствую, — уронил он. — Мне донесли, что у вас в плену находится дикарка.

Он едва успел договорить, а поселяне уже начали переглядываться и перешептываться. Затем вперед выдвинулся бородатый мужик, судя по виду — старшина деревни:

— А если и у нас, то чего? Мало ли, кого мы здеся держим! Наше дело. И никому не дозволено наш скот убивать. Тем более прознатчице вражеской.

— Мне она нужна. Приведите.

— А к чему это? Ты, предводитель, не думай, мы здеся не из пугливых! Дикарку казним. А вы лучше убирайтесь! А то как сообщим охранным дружинам, а то и самому кхану, что здесь сообщники дикарские объявились! Рейке! — он оглянулся на какого-то мальчишку. — А ну, скачи-ка до Инзара!

Толпа угрожающе зашумела, воины Элимера ехидно заулыбались, а мальчик резво бросился к коням. Однако почти в ту же секунду остановился и обмер, стоило ему услышать:

— Кхан перед тобой, мальчик. Ни к чему далеко ехать.