Valley - Burglars trip

- Кто такой Гил? – спросил я наутро у Кеса, будучи абсолютно уверен, что он ответит: «Старый приятель Альбы».

- Старый приятель Альбы.

Вот даже не сомневался.

- Зачем ты морочишь директору голову?

- В смысле?

- Как можно решить магическую задачу чисто техническими средствами? Это же ерунда.

- У тебя есть предложения? – спросил он без тени насмешки.

- Ну да. Они же наколдовали эту проблему.

- Так они не знают как. Ее все равно сначала надо решить технически, и только потом можно будет немного помочь магией. Не раньше.

- А ты говорил, что главное – желание. У Альбуса желание есть, да еще какое, у этого его старого приятеля наверняка тоже.

- Да? – Кес выглядел озадаченным. – Скорее всего, ты ошибаешься, Севочка, но почему бы и нет. Приходи вечером, если хочешь.

- Зачем?

- Посоветуемся с одним умным человеком.

Это еще с кем?

- Который про чудесную силу… желаний знает все на свете, - улыбнулся Кес.

Конечно, я пришел.

Человеком этим оказался Фламель, и я почувствовал легкое разочарование. Кроме того, ни о каких желаниях речи не шло. Опять сплошная физика.

- Теоретически… если создать второй источник гравитационного поля, - маялся Кес, - то, возможно, удастся этого экспериментатора оттуда вытащить.

- А первый где? – видимо, Фламель тоже неплохо разбирался в проблеме.

Стараясь не отвлекать их, я тихонько присел рядом.

- Должен быть у него.

- Но там нет, - Фламель отложил очередной пергамент.

- Я вижу.

- Либо его нет там, либо его нет в записях, - пожал плечами Фламель. - Но где-то его нет точно. Кроме того, даже если мы его найдем, ничего… цельного таким способом вытащить не удастся.

- Если мы его найдем… и сможем создать второй, и… нет, это ерунда. Если мы превратим его в частицы, Альба, пожалуй, расстроится.

- Но только магическим путем это все равно не решить. Геометрия диктует свойства материи.

- Это не доказано.

- Даже если наоборот, привнесение в данную задачу алхимических составляющих ничего нам не даст.

- Ник, давай попробуем забыть про физику, геометрию и прочую прозу и разберем ситуацию исключительно на алхимические составляющие. Это возможно?

- Конечно возможно, - вздохнул Фламель. - Зачем только?

- Задачу нужно решить.

- Боюсь, она не решаема.

- Все решаемо. И ты сам это знаешь.

- Альба не успеет. Он слишком поздно спохватился.

- Именно это я и имел в виду. Для алхимических составляющих данной задачи нет разницы, жив он будет или мертв.

- Они очень разные люди.

- Все люди разные.

- Мы, кажется, говорим про алхимические составляющие.

- Извини.

- Есть отношения, есть ощущения, есть мотивы и страсть. И все разное, понимаешь?

- У них есть общее чувство вины.

- На этом много не построишь.

- Но если больше строить не на чем.

- Ты неисправим, - засмеялся Фламель. - Кес, нельзя так. Невозможно исправить алхимией конструктивные ошибки. Чувство не подчиняется физическим законам.

- Все подчиняется физическим законам.

- И кто это говорит?

- Я уверен, что можно попробовать.

- Хорошо. Чувство вины - это неподходящее чувство для получения того, о чем ты думаешь. Оно несет только отрицательную энергетику. Оно неприятно. Оно не вызывает даже печали, которая при определенном развитии духовности приносит покой и удовлетворение. Чувство вины несет в себе только сожаления и тоску. Это разрушительное чувство. На нем ничего сварить нельзя.

- Свари на печали.

- Им до той печали еще пару реинкарнаций топать.

- Ты веришь в реинкарнацию?

- Да пошутил я. В печали нет ни страсти, ни желаний. Она всепоглощающа. И, соответственно, неконструктивна.

Кес бросил на меня быстрый взгляд и скептически скривил губы.

Не получилось. Он тоже не верил, что получится. Неужели для меня старался?

- Но это все равно не наш вариант, - Фламель налил нам всем вина. - Им слишком небезразличны и они сами, и то, что происходит вокруг. Они вообще много суетятся.

- Да, ужасно, - грустно согласился Кес. – А ты знаешь, это интересный вопрос, как из технической проблемы сделать алхимическую. И обратно.

- В корне разные вещи.

- Нет, это подходы разные.

- Ничего подобного.

- Надо будет попробовать это решить.

- Не решим.

- Но попробовать-то никто не мешает. Вот закончится весь этот бардак, в который Альба нас с тобой втянул, и следующие лет двести я готов потратить на…

- Знаешь, - задумчиво протянул Фламель, - а попробовать, пожалуй, стоит. Грамоту выдумали неграмотные. Вдруг получится.

- Не получится. Но попробовать стоит всегда.

Конец разговора меня разозлил.

Зачем тратить время, если не веришь в успех? Хорошо, Кес не верил, что задачу директора можно решить магическим путем, и спорил с Фламелем только для того, чтобы лишний раз продемонстрировать мое невежество. Это я могу понять. Но он… нет, они оба собираются в будущем заниматься тем, в успех чего даже близко не верят. Оба не верят.

Зачем?

Желание выяснить это было настолько сильно, что мне пришлось дождаться, пока уйдет Фламель.

Кес удивился.

- Откуда столько категоричности, Севочка? Мы же с тобой еще в детстве разбирали «лжеца». Забыл?

Я помню. Как раз тогда и разбирали. Когда, научив меня логическому подходу ко всему сущему, он вдруг заявил, что логика только наука, и принялся доказывать ее несостоятельность.

Конечно, я помню!

«То, что я утверждаю сейчас, ложно».

Если это высказывание истинно, то оно ложно, а если ложно, то истинно. Я чуть не рехнулся, пытаясь понять, как такое может быть. Не умел я еще тогда не обращать внимания на Кеса с его бессмысленными парадоксами. Если бы не Фэйт, я бы точно сошел с ума. Я неделю спать не мог. Не говоря уже о том, чтобы есть. Эти несчастные «Истинно» и «Ложно» с громким щелчком постоянно сменялись перед моим мысленным взором, как очки на квиддичном табло, ни на секунду не позволяя отвлечься на что-то кроме них.

А Фэйт просто пожал плечами и сказал: «Ну да, так оно и есть. Ну и что?»

И только намного позже я узнал, что с точки зрения формальной логики парадокс «лжеца» недоказуем и неопровержим, вообще не являясь логическим утверждением. Зато когда я наткнулся на сорит «если прибавлять по одному зерну, с какого момента появится куча, и значит ли это, что куча возникает в результате прибавления одного зерна?», я даже думать над ним не стал. И так все ясно. Бессмыслица.

- Я помню. Но ты не отвечаешь на мой вопрос.

- На какой именно?

- Зачем заниматься тем, что не имеет смысла?

- Ради интереса.

- Лучше бы ты помог Дамблдору.

- Ему нельзя помочь.

- Но он уверен, что выход есть!

Он помолчал, дав мне время сообразить, что, видимо, имел в виду другое.

- Конечно есть. Почему бы и нет. Альба мудрый человек.