Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

– Яроволк!.. Яроволк!.. Я-РО-ВОЛК! – понеслось вокруг, и лишь немногие с хмурыми лицами выкрикивали: «Огнеслав!» – но их было мало, и их клич утонул в общем гуле.

Березин вздрогнул. Словно пелена спала с его внутреннго взора. Звенья цепи событий уходили далеко-далеко, вниз по реке лет, протягиваясь через века и опутывая всё прочнее и прочнее народ славы . Березин словно чувствовал эти цепи и на себе, их тяжесть и неумолимую тоскливую гибельность. Повинуясь внезапному импульсу, он шагнул к князю:

– Заруби Яроволка, Огнеслав! Заруби мечом, пока не поздно!..

Тот покачал головой, его зелёные глаза вспыхнули и погасли:

– Поздно, жрец… Уже поздно. Сделай я это, и стану таким же, как Яроволк…

Березин обернулся на Светлозора:

– Останови Яроволка, жрец. Напусти на него чары!..

– Ты не понял ещё, Всеслав? – ответил тот с печальной улыбкой. – Мара уже здесь – в Яроволке… Уже в душах воинов… Мы уже ничего не изменим. А ты здесь не для того, чтобы что-то менять, но чтобы увидеть… Как ты сам говорил, помнишь?.. Сделай, что сможешь… там, где выплывешь из реки лет…

Но Березин не хотел верить в его слова.

Он обошёл великана Яроволка, встал перед ним и закричал ему в лицо что было сил:

– Останови-и-ись!..

Бронзовое лезвие меча Яроволка молнией сверкнуло в воздухе…

Всё застыло. Голоса угасли, превратившись в неуловимый инфразвуковой фон. Картинка отдалилась и встала в сознании Березина в ряд с другими, такими же оторванными от него: дружинники, бегущие по помосту над воротами городища, с копьями, направленными на Ярилу; лицо Искры в окне избы, охваченной пламенем; тёмный переулок со струйками света, комья земли, повисшие в воздухе, и тусклый блеск чёрного металла огромного джипа. И в это самое мгновение Березин понял, что ему некуда возвращаться. И главное, что возвращаться никуда и не нужно было. Что поделиться своим ведением он может именно так – не возвращаясь …

«…Не оставляет сомнений, таким образом, что именно это событие привело к первому расколу до того единых в своей культуре, языке и конфедеративной структуре праиндоевропейских племён и положило начало формированию отдельных индоевропейских протонаций. Именно в этот момент бывшие воины, составленные исключительно из холостых молодых людей и являвшие собой выделенный класс в существовавшей социальной структуре, со своим набором правил и понятий (кодекс воина), образовали ядро первой миграции в западном направлении. По сути своей эта миграция была завоевательной. Ведомые Старшим, воины изменили извечным правилам, воспринимая теперь войну как источник личных благ и славы. Тот факт, что генетические свидетельства распространения индоевропейцев основываются большей частью на анализе мужской Y-хромосомы, возможно, является косвенным подтверждением предположения о преобладающем мужском составе первой миграционной волны. Воины, таким образом, брали в жёны или наложницы женщин местного доиндоевропейского населения на завоёванных/разграбленных территориях. Анализ используемых в среде воинов понятий и языковых особенностей, в частности тенденций произношения, подтверждает вышеизложенную гипотезу о том, что именно эта первая миграционная волна индоевропейцев явилась основой формирования протогерманского этноса. Дополнительным свидетельством являются археологические находки и все без исключения ранние изобразительные и письменные источники, указывающие на жёсткую общественную организацию, патриархальную основу установления родства, выдающиеся телесные данные германцев, такие как рост, мускульный рельеф и физическая сила. Все эти данные говорят о происхождении протогерманского этноса из однородной группы людей, выбравших военное дело своим единственным занятием в силу как естественного склада ума, так и природной физической пригодности к данному роду занятий.

Оставшееся после раскола человеческое ядро праиндоевропейской конфедерации продолжило придерживаться традиционных принципов, придавая большее значение совершенствованию культуры бережного отношения к человеческой жизни и развитию явных и скрытых способностей человека, обозначая последние праиндоевропейским корнем vēda [21] Отсюда также древнеиндийские «Веды». , перешедшим в поздних формах в слово „ ве́дение“ . Особенности лексических и фонетических предпочтений наравне с замеченными автором тенденциями языковой эволюции этой группы людей позволяют с большой долей уверенности заключить, что она в подавляющей массе своей явилась основой формирования праславянского этноса…»

– Ну и откуда это взялось в университетском сборнике? – с возмущённым недоумением поинтересовался ректор, закончив чтение.

Декан Нетупин переступил с ноги на ногу, откашлялся и, потерпев неудачу издать хоть какой-нибудь звук, кроме короткого мычания, развёл руками.

– А что вы, голубчик, мычите? Это статья от вашего факультета. Вы же подписывали её в печать?

Нетупин вытянул шею из сдавливающего её воротника и в этот раз сподобился вымученно пробормотать:

– Ну не подписывал я. Не мог я подписать… Ну ведь я же уволил его сам… за… за… ммм… несоответствие…

– А как она тогда в сборнике появилась?

Нетупин прочистил горло и, опустив глаза в пол, ответил:

– Не знаю, Роман Германович. Я в типографию звонил. Они говорят, что они даже не набирали её…

– Ну и что же? Она сама появилась на месте моей научной статьи? – Он негромко постучал ладонями холёных рук по столу. – Что же это, по божьему повелению она там взялась? Ну что вы мычите опять? И типография мне мычит – я уже сам звонил им… Ну скажите же мне хоть что-нибудь вразумительное, Нетупин!

Нетупин поднял глаза и из толстой папки, которую он держал в руках, извлёк увесистый журнал:

– Вот, посмотрите сами, Роман Германович, мне аспиранты принесли. Science – последний номер. Там вот перевод частичный вложен – выдержки, я их попросил сделать… Вот…

Ректор поднял брови, начиная читать:

– Так… «…Принятие христианства подточило основы уникальной древнерусской модели развития, лишило человека права на внутреннюю свободу и заложило фундамент произвольного употребления власти, последствия которого в худшей форме проявляются в настоящее время…» – нет, ты посмотри, ещё либерал какой-то выискался, – пробурчал ректор себе под нос, – «…привело в долгосрочной перспективе к ослаблению вместо усиления государства как национального образования, построенного на базе социального контракта… Также к дальнейшей неспособности противостоять внешней агрессии…», так… «…Монгольское завоевание привело к подавлению остатков самоуважения и самополагания каждого человека как личности, так и нации в целом, силою привив привычку беспрекословного подчинения вышестоящим и деспотизма в отношении подчинённых или зависимых…» Так… «…при поддержке князей, сотрудничавших с „начальством“ в форме жестоких внешних захватчиков для укрепления собственной власти… Приведя к инстинктивному и бессознательному стремлению перекладывать ответственность принятия решений на начальство… видеть в вышестоящем начальстве вместо себя единственный источник положения в обществе и благ…». Так, так, так… «утрата женщиной прав…».