Алексей Баев - Цок [СИ]

— Спасибо, я понял, — поспешно согласился тогда серафим-надзиратель, стараясь как можно скорее прекратить ставший неприятным разговор.

Повелитель Бездны — о, проклятье! — оказался солидарен с Всевышним. Правда, этот, предвидя, чем может закончится вооруженный конфликт, презентовал (тихо, без помпы) бывшему слуге новенький огненный трезубец. И, подмигнув, вложил в ладонь крохотную чёрную баночку.

— Одна из последних разработок моих мрачных лабораторий. Сделали специально для тебя, — сказал он весело. — И по моему личному заказу. Цени, Фер.

— Что это? — искренне удивился Ферериус.

— Солеотталкивающая мазь, — ответил Владыка. — Не ощущается ангелами ни на вкус, ни на запах, ни даже интуитивно. Намажешься ею за час до побоища, и никакая «белая смерть» тебе не страшна…

Ферериус, втирая в чуть обрюзгшее, но всё ещё невероятно сильное тело своё чудесный препарат, чувствовал, что ангельские крыла, так и не прижившиеся за десятки веков, сейчас отвалятся окончательно. Но теперь ему было уже всё равно.

«Зря я корил Судьбу за несправедливость, — думал он. — Кем родился, тем и живи. С собственной природой не поспоришь. Ангела из меня, как ни старался, не получилось, так что придётся возвращаться во Мрак. Конечно, не слишком-то хочется терпеть постоянные издёвки Владыки, но за предательство всегда приходится платить. И не единожды. Ничего, Фер, переживёшь. Главное, быстренько закончить опреснение океана, а там хоть трава не расти… Пока Всевышний меня остановит, минует не одно столетие. Так и раньше бывало. Ныне ж старик стал совсем тяжёлым на подъём. А Повелитель мешать не станет. Не в его интересах»…

Старенький «зил», гружённый солью, за рулём которого сидел Атоний, и серебристая «ламборгини» Ферериуса подкатили к цирку одновременно. Выйдя из машины, ангел-содержатель отпер замок универсальной отмычкой, открыл служебные ворота, и автомобили проехали внутрь.

Первым делом на срок до рассвета заговорили дремлющего за столом сторожа. Потом, пройдя на арену, обнажили, как было условленно, торсы (дабы показать на телах своих отсутствие лат), и, приготовив оружие, включили освещение.

Бывшие приятели под глухой рык разбуженных в дальних помещениях хищников встали в позицию. Друг против друга. Атоний, превосходящий противника и ростом, и статью, держал в руках по пачке соли, но всё ещё надеялся, что можно избежать кровопролития. Ферериус, перекидывая из одной руки в другую пылающий трезубец, смотрел на грозного соперника с плохо скрываемой злобой. Вперемешку со страхом.

— Послушай, дружище, — крикнул Атоний, — завязывай-ка ты свои водные процедуры, и разойдёмся с миром! Мы ж с тобой когда-то очень неплохо ладили. Помнишь?

— Боишься! — прошипел в ответ Ферериус. — Нет уж, дружище. Не я затеял эту войну. Так что, давай-ка доведём дело до конца. Нам с тобою на одной планете становится тесно.

— Хорошо, давай доведём до конца, — вздохнув, проговорил Атоний. — Одна просьба: если победишь, не трогай девчонку Предо. Она, я так понимаю, теперь тебе ни к чему? Ты ж океан-то решил опреснить, верно?

— Ничего обещать не могу, — снова зашипел Ферериус, с яростью вонзая огненное оружие в сырые опилки арены. — Девчонка — дело принципа. И не имеет значения, удастся мне воплотить мои замыслы или нет. С ней я всё равно разберусь.

— Что ж, по-хорошему не договорились, — покачал головой Атоний и, размахнувшись, швырнул в оппонента первую пачку соли.

Тот, не ожидая столь скорого перехода от слов к делу, увернуться не успел и принял первый же удар собственной грудью. Картонный, наполненный смертельными кристаллами кирпич с оглушительным треском взорвался и разлетелся по арене на мириады крошечных звёзд. Последовавший немедленно второй снаряд угодил в голову.

Боль от сокрушительных ударов была несусветная, но мазь из Бездны пришлась кстати. Ожогов не чувствовалось.

Сквозь клубившуюся над площадкой белую пыль, Ферериус, довольно быстро придя в себя, с трудом разглядел очертания Атония. Тот готовился к новым броскам. Дабы не искушать Провидение, озверевший солененавистник с боевым кличем кинулся на врага, потрясая трезубцем. Однако содержатель, обладающий несмотря на возраст прекрасной реакцией, таки успел увернуться. Бывший демон рухнул прямо на гору соляных пачек, вываленных из самосвала возле выхода на арену. И в спину ему тут же последовало два новых удара.

— Что же ты сник? — раздался насмешливый голос Атония. — Вставай и дерись, как настоящий демон!

Сейчас, после второй порции снарядов противника, Ферериус ощутил, что мазь не так и хороша, как сулил Владыка. Выбившийся из штанины хвост начал гореть. Да и спину ожгло. Пусть, не сильно. Начальник ангельского сектора водных ресурсов Земли отпрянул от соляной кучи и, нагнувшись, ухватился за ручку пылающего трезубца, под которым уже тлели быстро подсыхающие опилки циркового помоста.

Теперь Ферериус старался действовать осторожнее. Во всяком случае, вопить и бросаться на противника в открытую он больше не пытался. Наоборот, приготовившись к контратаке, включил интуицию.

Смена тактики дала результат — несколько пачек не достигли цели, разорвавшись где-то на трибунах. Но Атоний, глаза которого теперь искрили воинственными огоньками, духом не пал. Даже концентрации внимания не потерял. Спокойно готовился к новому залпу.

«Надо дождаться, когда его карманы опустеют, а самому держаться возле кучи, — прикидывал варианты Ферериус. — Оставшись без оружия, Атоний попытается прорвать оборону. Вот тут-то я его и…»

Но мечты. Ах, эти мечты!

Атоний, ватные штаны которого были вовсе без карманов, с лёгкостью вызывал пачки соли по воздуху, нанося врагу с каждым удачным броском всё более сильные ожоги. «Еще полсотни кирпичей, — вполне справедливо полагал Бывший, — и от психопата останется мокрая лужа».

Ферериус наконец заметил, что противник потихоньку впадает в эйфорию, и решился на отчаянный шаг. Он больше не старался обойти Атония справа или слева. И, тем более, не лез напролом. Собравшись с последними силами и используя единственный, наверное, шанс, Ферериус тщательно прицелился в широкую грудь старого серафима и, призвав на помощь все потусторониие силы, пустил трезубец со скоростью молнии.

Всё, что произошло дальше, прокрутилось перед глазами «психопата», как в замедленной съёмке. Поражённый в грудь Атоний с хлынувшими из трёх глубоких ран струями синего пламени упал на колени. Шесть радужных крыл его, непонятным образом вырвавшиеся из-за мгновение назад голой ещё спины, вспыхнули прощальным огнем и…

Прямо посреди арены из ниоткуда вырос гигантский каменный истукан. Тики. Как две капли воды похожий на неживых собратьев своих с далёкого острова-погоста.