Алексей Баев - Цок [СИ]

Сам же Ферериус, обессиленный смертельной схваткой, с трудом отхаркался соляными сгустками и рухнул на пропитавшиеся ядом опилки лицом вниз. Лишился сознания…

Пару часов спустя, уже сидя в автомобиле, он вспоминал, что будто бы слышал витавшие в воздухе последние слова древнего своего приятеля. Атония Несгибаемого. Которого отчего-то стало теперь нестерпимо жаль. Как и тех славных времён, когда они проживали по соседству и в относительном согласии.

— Прошу тебя, демон, оставь ты девчонку! На кой она тебе?

— Прости меня, дружище, но, скорее всего, нет. Обещать могу лишь одно: я подумаю, — прошептал он в пустоту и, сомкнув тяжёлые веки, отпустил руль.

А потом рванул рычаг передачи, бросил сцепление и вдавил педаль газа. До упора…

Терпилов, начав сотрудничество с Фересом, развернул бурную деятельность по созданию и организации работы «Международного водного альянса». Но, видать, не рассчитал сил. Устал. Сломался. Сейчас, спустя полгода, Вадим ушёл в запой. В недельный и беспробудный.

Тех огромных денег, что платили ему до сих пор неведомые иностранцы (он по-прежнему знал лишь одного из них — малоприятного карлика) хватило бы, наверное, чтоб прикупить на досуге какое-нибудь небольшое и не слишком развитое африканское государство. Чтоб жить там со спокойной совестью в окружении милых подхалимов и безотказных красавиц. Но деятельность альянса не прекращалась ни на день. А мерзкий Фердинанд, который и слышать ничего не желал об отставке или хотя бы отпуске первого своего помощника, закручивал гайки всё туже. И запросто воплощал в жизнь такие безумные прожекты, что у любого нормального человека волосы дыбом вставали от одних известий о них.

Бывший бананоторговец, человек по натуре, в общем-то, практичный и рассудительный, никак не мог взять в толк, зачем таинственным заграничным спонсорам потребовался хотя б тот же магистральный водопровод на Сахару. Нет, ну даже не самому умному ребёнку ясно, что затея эта — глупейшая шалость. И при том невероятно дорогая. Разве ж он когда-либо окупится? Коль речь о простом отмывании огромных денег, то существуют способы и поэффективней…

Да и чёрт с ним, с трубопроводом. Мёртвое море-то зачем обессоливать? Даже разговоры об этом — бред сумасшедшего. Мало вам бесчисленных степных озёр? В том же Казахстане, например. Отчего бы там не развлечься? И дешевле, и резонанса меньше. Не находите?

Помнится, раньше, когда Вадим слышал из уст злобного недомерка речи про тотальное опреснение мирового океана, он не принимал их всерьёз, полагая, что Ферерс или так своеобразно шутит, или же просто болен на всю голову. Бабки платит, и ладно. Пусть болтает, что угодно.

Но нынче Терпилов уже ничему не удивлялся.

Прикажет, сволочь, опреснять с океан — придётся опреснять океан. Ёпрст!

Единственное, что Вадиму в работе альянса действительно нравилось, так это активные мероприятия в Невской акватории. Нет, ну приятно же, чёрт побери, смотреть в прозрачные воды городских рек и каналов! А выйти с удочкой вечерком на Смоленку и запросто наловить на ужин немного лосося? Кайф, других слов не найти. Да в жаркий июльский день, гуляя по центру города, выпить пару стаканчиков ключевой воды прямо из Карповки или Крюкова канала? Чудо ж!

Надо и в Москве подобную операцию провернуть. И в Европе, где реки загажены поболее нашего. Взять хотя б Дунай. Или эту… как её? Майну. Ну, ту, что под Франкфуртом.

Фердинанд Ферерс, вначале показавшийся находящемуся на грани отчаяния Терпилову чуть не ангелом-избавителем, со временем открыл своё истинное лицо. Личину! Грубый и безмерно честолюбивый, не считающийся ни с чьими интересами, истеричный, не принимающий отказа ни в какой форме… Да уж, начальничек. Но самое странное — на кой карлик скрывает от него, первого своего помощника, имена тех, кто стоит за его спиной? Может, это и не прибалты никакие? А когтистая лапа ЦРУ? Шестипалая рука Массада? Ми-шесть?

Осенью, когда в порт Приморск прибыл пароход с кактусами, нанёсший «Парагваю» смертельный «удар торпедами», Вадим больше всего на свете жаждал мести. Зацепиной. Да, Карина взяла все его долги на себя, но вместе с ними оттяпала и любимое детище. Сейчас-то она на крючке, понятное дело. И летит по любой прихоти туда, куда её пнешь. Как расчудесная птица ёж. Но почему это совсем не радует?

А Мону в суматохе вообще проворонил. Собралась замуж, коза. Что ж, живём, как говорится, в свободной стране… Ха, в свободной! И что она нашла в этом тощем борзописце? Ни кожи, ни рожи. Ни бабла. И одет, как чмо. Вечно в своих этих протёртых джинах.

В протёртых. Да… А ведь и Ферерс одевается не лучше. За полгода ни разу не поменял прикид. На собраниях такая публика, а он в грязных кедах. В оранжевых! Сука, харизма у него! Отжал, тварь, дом. Живёт о двух бассейнах в Порошкино и в ус не дует. Выезжать-то когда-нибудь собирается? Нет, ясное дело, сам со своим гостеприимством виноват. Мол, нет проблем, шеф. Чувствуй себя, как дома. На кой ляд на гостиницу тратиться? Кто б знал…

Да и чёрт с ним, с домом. Но какого лешего, спрашивается, этот упырь вечно интересуется Моной? Как здоровье, как дела? Где бывает, с кем дружит? Что ест? Пьёт? Какую музыку предпочитает? Нда… Такой интерес дружеским участием к соратнику не назовешь. Здесь что-то иное. Он ведь и Зацепину, если люди не врут, насчёт Моны постоянно пытает. Прознал, тварь, что близкие подруги.

Пожалуй, надо Моне сообщить. По поводу этих дознаний.

Вадим потянулся к телефону и невзначай уронил бутылку бордо. Откупоренную. Из бликующей в свете люстры чёрной лужи, растёкшейся по паркету, вынырнул отвратительный маленький чёртик, который тут же состроил злобную рожицу. И погрозил кулачком.

Вадим, взяв из вазочки апельсин и бросил им в незванного гостя. Попал.

— Что, получил, ублюдок зелёный? — нетрезво ухмыльнулся он. — Вон, к Ферерсу проваливай. Нехрен тут.

Сцапав со столика мобилку, попытался найти номер в телефонной книжке. Чёрт, глаза совсем в кучу… Так… Номер Моны знает Зацепина… Знает? Сто пудов.

Наконец, получилось. Один гудок. Два. Три… Ответили после шестого. Но…

— Я тумаю, Фатим Этуартофич, фам не стоит никому сфонить, — донеслось из трубки. Лошитесь-ка лучше паиньки. Сафтра мноко рапоты.

— Ах ты, чёртов немец! — выругался Терпилов. — Я ж не тебе звонил…

Он уже собирался отключиться, но телефон через вдруг заработавшую громкую связь проорал:

— Если ты, сопака, посфонишь Сацепиной, не прошифешь и часа! Понял, урррот? — и закончил другим, вполне миролюбивым тоном: — Спокойной ночи, коспотин Лорт-кроссмейстер. Отпой.

Вадим в изумлении посмотрел на трубку, кивнул и сомкнул веки. Заснул. В кресле.