Денис Юрин - Забавы агрессоров

К удивлению старейшин, совет оказался правильным: люди прекратили бунтовать и принялись за работу — у них в глазах загорелся слабый огонек надежды выжить и постепенно улучшить свое положение. Проблема с людьми была решена, но тут же на смену ей пришли новые осложнения...

Отложив плетку в сторону и прекратив разговаривать с людьми только с позиции силы, орки заметили, что у них больше общего с их рабами, чем с заносчивыми, замкнутыми и постоянно выдерживающими дистанцию в общении эльфами. Народы сблизились, а многочисленные плоды их общения вскоре наводнили стоянки племен и городские площади.

Как ни пытался Уркан Надыр эк Мануш, бывший в ту пору предводителем Орды, бороться за чистоту крови, но темперамент воинственных орков был куда сильнее, чем дисциплинарные и племенные устои. Буквально за какой-то десяток лет шаконьесы, что в переводе с языка степей означает «полукровки», наводнили страну.

В зависимости от суровости обычаев отдельных племен с притоком неполноценных детей боролись по-разному: убивали, изгоняли, делали рабами или даже пытались лечить, совершая над ними таинственные шаманские обряды изгнания скверны из тела воина. Не стоит и говорить, что, какие бы суровые меры ни принимались, число шаконьесов продолжало неумолимо расти: изгнанные в дикие степи и пустынные горы выживали, рабы убегали или втирались в доверие к хозяевам. С силой и выносливостью орков, а также ловкостью и упорством людей новая Раса боролась за право жить, за «место под солнцем». В конце концов она победила!

Прошло еще несколько десятков лет, и небольшая этническая проблема переросла в угрозу. Изгнанные или бежавшие на свободу полукровки стали образовывать банды и нападать не только на мелкие поселения, но и на достаточно крупные становья. Тем временем ослабленные изнурительными попытками взять штурмом Великую Стену орки не могли оказать достойного сопротивления и переловить обнаглевших бандюг.

Новый предводитель Орды, сын ушедшего на покой Уркан Надыра, Дакар эк Мануш, скрепя сердце был вынужден вместе со Старейшинами обратиться в Верховный Совет эльфов. Ответ поразил своей простотой: «Помощи не дадим, вы в состоянии уладить конфликт сами. Разделяйте и властвуйте, направьте враждебную силу в нужное вам русло!»

Старейшины были разгневаны и собирались объявить войну обнаглевшим эльфам, однако Дакар сдержал праведный гнев неугомонных старцев, он понял смысл таинственных слов...

Уже через год рабство «по крови», к великой радости многочисленных шаконьесов и жалких остатков людей, было отменено, а из полукровок начали по всей стране формироваться боевые отряды. Вновь организованное воинство использовалось властями не только для подавления крупных банд и мелких разбойничьих шаек, но также весьма часто бросалось и на штурм Стены.

Дакар, в чьих жилах, по сплетням недоброжелателей, тоже текла «нечистая кровь», умело воспользовался советом старшего народа: он не только разделил шаконьесов и заставил их драться между собой, но также направил их энергию и злость в выгодное для орков русло — на войну с людьми..

— Ликвидируешь пробелы в образовании? — испугал Диану внезапно раздавшийся громкий голос напарника. — А я-то уж думал, Конт давно объяснил, что к чему и сколько стоит. Надеюсь, это копия настоящего «Герделиона», а не одной из тех низкопробных баек, которыми шаконьесские боссы отравляют умы раболепно преданных низов.

— Настоящего, — ответила Диана и, смутившись, закрыла папку.

— Ну и что же мы почерпнули из великого исторического трактата? — В интонации Дарка слышались нотки менторского снобизма и сарказма.

— Что ты очень-очень старый, именно этим и объясняются твоя поразительная несообразительность и скрипучее панудство, — ответила девушка, одарив напарника одной из самых дежурных и натянутых улыбок.

— Темнеет, нам скоро выезжать. Пойду искупнусь, советую и тебе освежиться, ночь обещает быть долгой.

С виду сонный и вялый Дарк вдруг вскочил и через миг уже с разбегу погрузился в пену бьющихся о прибрежные камни волн. Гроттке вышла из машины и сняла липнущее к телу платье, но внезапно передумала и вместо того, чтобы нырнуть вслед за напарником в прохладу морской воды, лишь слегка смочила лицо и тело.

Диана давно не видела Дарка. В отличие от Конта, к которому она питала почти дочерние чувства, Аламез был совершенно другим: непредсказуемым, несмотря на внешнюю простоту и беспечность, более похожим на человека и... странным. Морроны уже давно не слышали Зова и не могли быстро залечивать раны. Когда несколько часов назад Дарк ложился распухшим пузом на горячий песок, его тело было истощено, покрыто синяками да ссадинами, теперь же он был свеж и бодр. Хоть следы побоев еще оставались заметными, но легендарный моррон наполнился сил, как будто подзарядился энергией солнечных лучей, которые, кстати, не превратили его едва розовенькую спинку в темно-багровое пятно, не изуродовали гладкость кожи болезненными волдырями ожогов.

Непонятное пугает, Диана решила быть настороже. Кто знает, что могло произойти за те полгода, пока они находились на разных континентах?

«Напевы сирены» ничем не отличались от множества других ресторанчиков под открытым небом, заполонивших узкие улочки центра виверийской столицы. Легкие переносные столики, за которыми и днем и ночью галдели неугомонные туристы, взмыленные официантки в набедренных повязках и майках на голое тело, приятная музыка, прохладительные напитки любого градуса и потрясающее количество возможностей завязать новые знакомства, от безобидного флирта до вполне полноценных курортных приключений.

Не дойдя примерно пятидесяти шагов до места назначенной встречи, морроны разошлись и, как надоевшие друг другу супруги, сделали вид, что не знакомы. Дарк окунулся в мир ночных развлечений, с трудом прочистил себе локтями путь к стойке бара и заказал сложный, многокомпонентный напиток, название которого даже не смог правильно произнести.

Узкие шорты, милостиво купленные для него Дианой на одном из уличных лотков, неприятно обтягивали упругие ягодицы. Грубые, наспех простроченные швы резали тело в местах интимных изгибов, а противная холщовая ткань пыталась залезть туда, где ей быть совершенно не положено. Но кроме физических мучений, Аламез испытал неудобства и иного плана. На его обнаженный атлетический торс и закованных в тонкую ткань близняшек-сестричек нагло пялились дошедшие до кондиции посетители, притом не только ищущие спутника женщины. Парочка особо разнузданных типов псевдомужской наружности даже осмелилась подойти познакомиться, но быстро удалилась, открыв слащавые рты, но так и не решившись задать вульгарного вопроса. Язык мимики и взглядов понятнее и проще любых слов, а Дарк изучил его задолго до того, как произнес первое слово по-виверийски.