Гай Орловский - Ричард Длинные Руки

За воротами было пусто. Мы проехали как можно быстрее в тени монастыря, прячась от лунного света, потом так же долго ехали через темный лес, то и дело натыкаясь на деревья. Рассвет застал нас далеко от монастыря, а когда солнце взошло, Ланзерот придирчиво проскакал вперед, Бернард привычно охранял сзади, Рудольф и Асмер отъехали далеко в стороны.

Священник выглянул из повозки, крикнул нервно:

– Нет?

– Никого! – ответил Асмер ликующе. – Даже не представляю, как нам удалось!

Священник бросил на меня быстрый злой взгляд, сказал торопливо:

– Теперь сказать можно. Они и не надеялись взять монастырь осадой. Налетели, пробуя захватить врасплох, обломали зубы и собирались идти дальше. Но тут мы. Они уже знали, что мы не будем сидеть долго. И в самом деле, ночью из ворот выехала повозка с большим отрядом, помчалась по восточной дороге. Асмер распахнул рот.

– Так что же... Я слышал шум ночью! Это их отманивали от ворот?

– Да. Сейчас, возможно, все открылось, но мы уже далеко.

– За нами кинется все войско?

– Вряд ли, – ответил священник рассудительно. – Их дело сеять страх и панику на землях короля Алексиса. За нами они, так сказать, попутно. За нами гоняются совсем другие люди.

– И звери, – добавил Асмер.

– И звери, – согласился священник серьезно. – Некоторые из них совсем недавно были людьми.

Они оба посмотрели на меня, переглянулись. Священник втянулся в повозку, как улитка в раковину, Асмер пришпорил коня и погнал его справа от дороги.

Ближе к полудню увидели далеко впереди телегу, запряженную двумя конями. Ее сопровождали трое хорошо вооруженных мужчин, четвертый правил телегой. Я издали увидел у него под рукой короткий меч, а с другой стороны сиденья – круглый удобный щит.

В телеге на сене, покрытом шкурами, лежал пятый. В глаза бросилось крупное бледное лицо, огромные черные усы, перевязанная окровавленными повязками голова и грудь. Мужчина был настоящим великаном, я боялся и представить себе, какой он в сражении.

Ланзерот остановил коня, развернув боком. В руке арбалет, направленный в переднего воина, ладонь левой руки на рукояти меча.

– Кто вы? – спросил он громко. – И откуда?

Передний воин смерил его недружелюбным взглядом. Второй сплюнул Ланзероту под ноги, ответил дерзко:

– Не тебе спрашивать, ряженая ворона!

Ланзерот даже не изменился в лице, но Бернард что-то ощутил, втиснулся между Ланзеротом и воинами, пробасил примиряюще:

– Ребята, время нелегкое, мы все раздражены. Но если перекреститесь, то у нас не будет повода к вам цепляться.

Передний воин поморщился, а второй ответил с дерзким весельем:

– Я-то перекрещусь! А вот ты повтори за мной «богородица Дева... »

Ланзерот смолчал, Бернард перекрестился, сказал торжественно и громко:

– Богородица Дева, радуйся...

Он звучно и четко читал молитву, первый воин дослушал до середины, перекрестился и тоже подхватил, закончили уже вместе. Бернард кивнул на раненого:

– Кого везете?

Первый воин, измученный настолько, что едва держался в седле, ответил слабым голосом:

– Наш сеньор. Он дрался храбро. Первым вступил в бой, а из боя его едва вынесли.

– Конечно, проиграли?

Второй перебил первого:

– Их переправилась через реку целая тьма. Такие твари, что не только свет не видывал, но и не слыхивал о таких. Но ты нам зубы не чеши. Что с темя двумя?

Я заметил, что третий воин и даже раненый держат в руках арбалеты. Стрелы блестят серебряными наконечниками.

Ланзерот сказал громко:

– Бернард, Асмер, Дик, перекреститесь. А вы разве не знаете, что достаточно одному прочесть молитву, чтобы у всей нечисти вблизи начались корчи? Ладно, у нас в повозке немного еды, есть лечебные травы. Мы поделимся с вами.

Повозки сошлись боками. Принцесса и священник передали старшему воину трихлебных каравая. Священник с требником в руках подступил к раненому.

– Крепко ли веруешь, сын мой?

– Отче, – простонал раненый. – Если бы не верил в правоту господа нашего, пошел бы я с горсткой людей на такую силу?

Священник кивнул, в запавших глазах промелькнуло удовлетворение, сказал с нажимом:

– Верь и сейчас, сын мой!.. Ибо сейчас тебе вера понадобится больше, чем когда-либо.

Принцесса подошла к раненому, ее узкая ладонь легла ему на лоб. Бровки ее озабоченно взлетели вверх, на священника взглянула с испугом.

– Отец, у него жар. Он держится из последних сил!

– Настоящий воин Христа, – ответил священник. – Да поможет нам господь и все его светлые ангелы.

Принцесса опустила ладони поверх окровавленных повязок раненого. Он закрыл глаза, на губах проступила слабая улыбка, будто из кончиков пальцев принцессы изливался анестезин.

– Верь, – сказал священник настойчиво, – верь! Верь неистово! И снова в твоих руках будет меч и встанешь ты на пути Зла...

Он забормотал молитву на латыни. Я плохо понимал слова, рядом рыцари обнажили головы, тоже бормотали или хотя бы шевелили губами, а Рудольф слез с коня и преклонил колени, что, по-моему, уже явный перебор. Но я склонил голову и тоже шлепал губами, украдкой присматриваясь к принцессе. Ее лицо стало строгим, отрешенным. На миг в глазах проступила сильнейшая боль, руки дрогнули. Голос священника стал громче, настойчивее.

Принцесса прикусила губу. Лицо стало белым, как мрамор, на чистом лбу заблестели мелкие капельки пота. Она часто дышала. Мне показалось, что она на грани обморока. Начал придвигаться в ее сторону, священник возвысил голос до крика, вскинул крест, обе руки воздеты к небу...

Красиво, ничего не скажешь. Затем в наступившей тишине голос его прозвучал чересчур слабо и буднично:

– Покажите его раны.

Раненый уже сам, что-то почуяв, с выпученными глазами торопливо срывал окровавленные тряпки, морщился, отдирал по живому. Второй воин, который дерзкий, отодвинул его руки и сам осторожно снял бинты.

Я вытянул шею. Этого гиганта вряд ли довезли бы до медпункта. Даже если там сам Пирогов делает операции, не спас бы со всем своим умением первого полевого хирурга. Раны рваные, глубокие, инфекция уже закопалась в кишки... Вернее, раны были рваные, а сейчас на их месте только багровые вздутые шрамы, толстые, как веревки.

Воин попытался сесть, со стоном завалился навзничь. Ланзерот сказал торжественно:

– Благодари ее высочество принцессу Азаминду! А сейчас лежи, набирайся сил. Твои силы тоже до капли ушли на... заживление ран.

Рудольф раньше меня успел подхватить теряющую сознание принцессу. С другой стороны ее поддержал священник, вместе усадили в повозку.

Воин смотрел на Ланзерота, на всех нас круглыми от изумления глазами. Голос его дрогнул от ликования:

– Друзья! Кто бы вы ни были – светлые ангелы или такие же сражальщики со Злом, – но отныне и навеки конт Белуни ваш вечный должник.